— Церковь Св. Варфоломея? Это где? — Дон Зельцер удивленно приподнимает брови, наконец, оторвавшись от затертого тома.

— Брашов. Трансильвания.

— В Румынии? Ты что, решил вместо Митоса заняться поисками Дракулы, Адам?

— Ну, почти. — Я улыбнулся и набрал воздуха, приготовившись вещать. — Есть легенда, что во время ее основания в 13 веке…

— Ой, верю-верю, даже не начинай. — Старик больше притворно поморщился, замахав руками.

— Но там могли сохраниться сведения! Вы же сами учили, что в нашем деле кропотливый труд — это половина пути к успеху?

— Учил— учил. Что ж, если ты считаешь, что это важно, Пирсон, поезжай в свою Трансильванию.

— Спасибо. Я постараюсь не задерживаться, если в этом не будет нужды.

— Когда едешь?

— Думаю, завтра. Если «сверху» не будут против.

— Сверху… — В этот раз Зельцер скривился вполне откровенно. — Поверь, они не будут против. Им, похоже, вообще нет дела до простых исследователей.

— Шапиро?

— Угадай, кому он повысил финансирование? Опять.

— М-м-м. Нашим бравым бойцам?

— В точку.

— Если дело пойдет такими темпами, то скоро Орден превратится в частную армию.

— Думаете Шапиро и дальше будет превращать Наблюдателей в боевиков?

— Не знаю, не знаю. Кое-кто, похоже, не против, если так оно и будет.

— Я против.

— Знаю, я тоже, Адам, и многие другие… Что это мы о грустном? Ты же завтра едешь. Пойдем-ка лучше ко мне, выпьем по рюмочке коньяка. Ты уже раньше бывал в Румынии?

— Нет, никогда.

«Если не считать 14, 18, 19 века и э-э-э, не важно когда еще».

Еще одна проблема. Пока не столь насущная, но в перспективе по серьезности не менее важная. Шапиро сотоварищи. И не слишком заметное, но уверенное наращивание вооружения в Ордене. У нас уже есть свой личный спецназ: бойцы, снайперы… Конечно, охрана была всегда, но Шапиро буквально натаскивает их на Бессмертных. Не нравится мне это. Сейчас радует хотя бы то, что это не нравится не только мне. И все же ситуация требует особого внимания.

Удивительно, как мало у меня на самом деле пожитков. Хотя, если подумать, то ничего удивительного. Скромный труд Адама Пирсона не приносил особых доходов, да и покупка новых вещей для меня никогда не была слишком важной. Ведь перед тем, чтобы что-нибудь купить, надо сначала что-нибудь выкинуть, а заниматься подобной ерундой мне всегда было попросту лень. Хорошо еще, слегка, так сказать, претенциозную квартирку можно было пояснить халявой от уехавшего куда-то в Южною Африку богатого, но малость странного товарища.

Пара свитеров, пара джинсов, пара носков и нижнего белья — и Наблюдатель к командировке готов. Что может быть лучше небольшого автопробега по старушке Европе? Я знаю что — спокойное времяпровождение в своем доме без мозголомства по поводу того, что бы этакого удумать, что б и овцы целы и дальше в том же духе. Благо в пути будет время придумать план, плюс в какой-то степени отдохнуть от роли вечного студента. Это тоже иногда полезно.

И кого я пытаюсь убедить? Меня мутит от мысли, чем все может обернуться. И все же я не передумаю, брат.

— Мариус! Эй, Мариус! Даже не думай, что тебе удастся улизнуть, только что сообщили, патрульные таки обнаружили труп под мостом. Тебе ехать. Мариу-у-ус!

— Нет, Константина, только не этим вечером. Пусть Мирч ею займется.

— Мирч в отпуске, если ты забыл. И почему ею?

— В отпуске, и давно?.. — Лейтенант Мариус Элиаде рассеянно почесал затылок, все еще не в состоянии осознать, что домой ему вечером не попасть, — а разве это не труп девушки?

— Со вчерашнего дня. И это парень.

— Со вчерашнего, значит. То-то сегодня непривычно тихо.

— Его кто-то выпотрошил. Парня.

— Надо же… Я обещал Лоле быть к ужину.

В ответ плотная, коротко стриженная женщина неопределенно пожала плечами:

— Машина ждет у входа.

Дымбовица лениво чавкала о плиты на берегу, дрожа желтоватыми огнями в темной воде. Двое патрульных кивнули, зябко ежась и стараясь не смотреть на темный силуэт, над которым склонился судмедексперт.

— Каланче, привет.

— И тебе вечер добрый, Элиаде. Прохладно сегодня.

— Ага. Что тут у нас?

Лейтенант обошел эксперта и склонился над телом.

— Пресвятая богородица…

— Да уж, — вздохнул Каланче, — такое не каждый день увидишь…

— И слава богу. Что же с ним делали…

Конечно, за свою практику Мариус повидал всякого, но открывшееся зрелище способно было ошеломить кого угодно. Совсем еще молоденький парнишка был раздет до пояса и казался почти белым. Чуть ниже линии ребер, поперек живота чернела рваная дыра. Лейтенант заметил остекленевшие глаза и неестественно скрюченные окровавленные пальцы. Эти детали он потом еще ни один раз видел в кошмарных снах…

— Не хочу делать поспешных выводов, Элиаде, но судя по следам он какое-то время полз, прежде чем потерял сознание. Больше я смогу сказать после того, как изучу все детали.

— Неужели он был в сознании, когда его… резали?

— Не знаю, пока точно не знаю. Но возможно. — Обычно невозмутимый в силу профессии Каланче понизил голос. — Мурашки по коже, да?

— Когда будет отчет?

— Не гони лошадей, Мариус. Завтра утром я им займусь. А пока заканчиваем тут и по домам, хочется хоть пару часов поспать.

Коробка конфет, добытая в одном из круглосуточных супермаркетов, конечно, была слабым утешением и лейтенант Элиаде в который раз возблагодарил небеса за то, что ему досталась такая жена. Совесть мучительно взвыла при виде празднично накрытого стола с парой свечей, посуду и еду Лола уже успела убрать, и теперь, свернувшись калачиком в кресле, дремала под какое-то телешоу.

— Милая, надо было ложиться спать, я же предупредил, что задержусь. Прости, что так вышло…

— Ничего, — сонно пробормотала девушка, устало пожимая плечами, — я хотела тебе дождаться. Все в холодильнике, ты голодный, разогрей.

— Спасибо… Мне правда очень жаль, Лола.

— Что-то серьезное, да?

— Да, иначе бы я не задержался, ты же знаешь.

— Расскажешь?

— Не сейчас, хорошо? Не будем о работе. Как ты себя чувствуешь?

— Немного устала. Не делай такое лицо, глупый, чувствовать себя усталой в полпервого ночи, это вполне нормально. Не волнуйся, быть беременной это не болезнь.

Следующий день оказался на редкость неприятным. Начальство, как и положено, требовало немедленного результата. Информация о найденном у реки трупе уже попала в прессу, и хотя общественность уже сложно было чем-то удивить, но надо было создавать видимость плодотворной работы, дабы никто не усомнился в способность полиции справиться с любым делом. Оставалось надеяться, что экспертиза даст необходимые сведенья, которые помогут сформировать начальную рабочую версию.

В морге было светло, прохладно и тихо, как всегда. Мельком взглянув на блестящий стальной стол и бледное тело с ало-желтой полостью вместо груди и живота, Мариус поморщился. Тяжелый запах с металлическим привкусом вызывал тошноту.

— Порадуй меня, Николае.

— Что ж, значит так. Мужчина приблизительно 19–20 лет. Кстати, его еще не опознали?

— Нет, но после выпуска новостей, думаю, ситуация прояснится.

— Время смерти около 22 часов. Всего-то часик полежал.

— А причина смерти?

— Я и говорю. Отсутствует печень и часть селезенки…

— Черт, выходит, его убили, что бы вырезать органы?

— Не совсем. Он собственно умер оттого, что кто-то вырезал ему органы.

— Живьем?!

— По всей видимости, да. Правда, прожил он потом еще недолго, скончался от потери крови. Но пару метров проползти успел.