Вот он опускается в пучину, его поглощают тишина и темнота, и он наконец обретает вечный покой. Он медленно исчезнет в темных, пенящихся водах, пульс города будет звучать в его ушах, а легкие медленно наполнятся Эльбой. Разве это не достойная смерть для такого человека, как он, который привязан к этому городу душой и телом? Йо представил, как с открытым ртом опускается на дно и как его затягивает тина. Над ним бы проплывали корабли, происходили бы приливы и отливы, и он бы стал частью мироздания… И смог бы наконец забыться.

«Да», – подумал Йо и снова глотнул из бутылки. Он не хотел после смерти оказаться запертым в деревянном ящике, где его будут грызть черви. Нет, его место здесь, рядом с рекой, под луной, в гавани…

Йо поднял голову и увидел, что они уже почти прибыли. На причале один из ночных сторожей подбежал к ним, чтобы бросить трос.

– Проклятый отлив, – ворчал рядом с ним Рой. Из-за отлива набережная почти на четыре метра выступала из воды.

Йо ничего не ответил. Они пришвартовали маленькую шлюпку к причалу и стали карабкаться по лестнице, которая доходила только до груди и была облеплена мелкими ракушками и водорослями. Йо подставил обе руки, чтобы Фите оперся на них ногой и подтянулся. Фите был слишком маленьким и хилым и не мог подняться самостоятельно. Дождавшись, пока все покинут лодку, Йо стал подниматься на берег. Шрам на животе болезненно напрягся, и он невольно застонал. Даже забавно, что человек, всадивший в Йо нож каких-то три года назад, теперь поджидает его всего в нескольких метрах. Но Рой был незаменим. Он шел на все ради денег. Именно такие люди были нужны Йо.

Йо стал подниматься по лестнице, стараясь не обращать внимания на боль в животе. Когда он достиг вершины, ладони его были испещрены мелкими порезами в тех местах, где острые края раковин впились в кожу. Йо вытер руки о свитер и кивнул охраннику.

– Все в порядке? – спросил он, роясь в кармане брюк. Потом протянул охраннику несколько монет, и тот удовлетворенно хмыкнул.

– Все в порядке, Болтен. Спокойная ночь. На борту только несколько ремонтников и уборщиков, но они занимаются своим дерьмом. До начала смены есть время. Можете начинать прямо сейчас.

Они работали быстро, тихо и слаженно, каждый знал свою роль и мог положиться на другого. Йо с особой тщательностью подбирал людей для своего небольшого отряда. Они поднялись на борт огромного корабля. Йо кивнул нескольким рабочим, попавшимся по пути.

Если те и задавались вопросом, что он здесь делает, то не подали виду. У него были свои дела, которые их не касались, вот и все. В порту все знали, когда нужно смотреть в другую сторону.

Воняло ужасно. Во время рейса люди теснились под палубой, как скот, и Йо лично слышал, как несколько лет назад, когда строилась Калькуттская линия, Франц Карстен и Олькерт планировали сделать каюты для команды еще меньше, чтобы освободить место для хранения опиума. Для опиума, который они украдут сегодня ночью.

Йо прошел между гамаками, освещая путь масляной лампой. Корабль достроили только в прошлом году, и на его борту было электрическое освещение. Но Йо предпочел не привлекать к себе слишком много внимания, хотя иллюминаторы были настолько малы, что свет едва ли был бы виден на Эльбе. В узких каютах валялось несколько одеял, на которых можно было свернуться калачиком, чтобы поспать. Вдоль стен стояли бочки с водой, и Йо подозревал, что зловонный смрад исходил в основном оттуда. Теперь, в конце долгого перехода, они были почти полностью пусты, и последние остатки грязной воды, которой команда мылась каждый день, тухли в бочках.

Йо остановился перед одной из стен и посветил на нее фонарем. Потом прижался к балке, за которой, как он знал, скрывался тайник. Ему пришлось надавить на нее всем своим весом. Фите подскочил и помог ему, остальные молча ждали. Наконец балка поддалась, и Йо заглянул в полость. Там они лежали, бесчисленные тюки.

– Давайте, помогайте, – проворчал он через плечо, и мужчины, не говоря ни слова, сдвинулись с места.

Некоторое время спустя они вернулись в шлюпку и поплыли обратно. Мешки с опиумом, который они будут распространять в городе, стояли у них между ног. Рой наладил нужные связи, он знал, в какие опиумные притоны не поставляет Олькерт, какие управляются конкурентами, отдельными мелкими преступниками, почуявшими выгоду в бизнесе с маковым соком.

А ещё Рой помог Йо открыть свои собственные притоны. Нашел помещения и работниц-китаянок и все организовал – молча и с недовольным лицом, но надежно и незаметно. «Да уж», – с горечью подумал Йо и сплюнул через край лодки в темную воду. Он, Йо Болтен, мальчишка со Штайнштрассе, теперь не просто поставщик и посредник, он обзавелся четырьмя собственными притонами, которые находятся на темных задворках города, где богатые ганзейцы, моряки и заблудшие души со всего города прячутся от мучительной реальности. Йо радовался тому, что ничего не сказал Чарли. Было странно находиться здесь без него, но Йо хотел уберечь друга от таких вещей. К тому же Чарли ненавидел Роя всей душой. То была застарелая ненависть, но Йо не сомневался, что Чарли не поймет, почему Йо теперь работает со своим заклятым врагом.

Йо сделал это не из жадности. Напротив, Йо первым же делом вложился в борьбу рабочих и поддержал СРП, Социалистическую рабочую партию Германии, не желая иметь ничего общего с грязными деньгами. Он сделал это потому, что знал: по-настоящему больно ударить Людвига Олькерта можно только в одно место – по его деньгам.

Завтра Йо явится на верфь на смену, а контролер, нанятый для взвешивания и проверки товаров, придет к нему и сообщит, что списки снова не соответствуют действительности. Йо с мрачным видом доложит об этом лично Олькерту и вызовет команду на серьезный разговор – или, по крайней мере, сделает вид. Конечно, Йо понимал, что играет с огнем. Когда Олькерт узнает правду – а он узнает, это всего лишь вопрос времени, – участь Йо будет предрешена. Но ему было все равно, он хотел отомстить человеку, который отнял у него Лили. И его ребенка.

Из лодки они перенесли мешки с опиумом в арендованное Йо подвальное помещение на набережной, после чего Йо принялся раздавать товар.

– Ты пойдешь на Шмукштрассе, – обратился он к Рою, а потом бросил Фите сверток: – А ты на Штерншанце.

Рой взял свою долю, кивнул и исчез. Йо распределил остальное, а затем взвалил на плечи тяжелый мешок. Он собирался пойти в Санкт-Паули, но в сторону Вергнюгунгсмайле, а не китайского квартала. Там находились два его притона, которые он предпочитал снабжать сам, чтобы заодно и проверить, как обстоят дела.

Йо свернул в узкий проулок. В воздухе висела дымка, где-то жалобно мяукала кошка. Йо посмотрел вверх, но луна была скрыта домами, которые стояли так близко друг к другу, что достаточно было вытянуть руки, чтобы коснуться обеих стен одновременно. Йо внимательно осмотрелся, поднял тяжелую деревянную заслонку, закрывающую вход, и спустился по ступенькам.

Как и всегда, Йо старался не присматриваться. Люди были повсюду – лежали на старых креслах, обшарпанных кушетках и самодельных деревянных койках. В них было что-то призрачное, в этих людях, которые жили, дышали, но на самом деле находились где-то далеко.

Дела шли хорошо, Рой поработал на славу. Притон был полон, – несмотря на то, что открылся совсем недавно и пришлось немного подождать, пока слухи о нем разнесутся по городу.

С мрачным лицом Йо отогнал в сторону сизый дым, который проникал в нос и легкие. Йо ненавидел этот запах – он напоминал о том, как Чарли чуть не захлебнулся собственной блевотиной у него на глазах. Хотелось как можно скорее убраться отсюда.

На стуле в темном углу сидела маленькая китаянка. Увидев, кто вошел, она встала и подошла к нему.

Йо кивнул в знак приветствия, и они с китаянкой прошли за угол в заднюю комнату. Йо передал девушке товар, та молча уложила свертки в ящик и заперла на ключ, который потом повесила себе на шею, пряча в декольте. Йо удовлетворенно усмехнулся. Китаянка не говорила по-немецки, они могли общаться только знаками. Так было задумано. Молчаливые сотрудники – лучшие сотрудники, а кто может быть молчаливее того, кто не знает языка? Однако Йо смущало, что он не мог с ней разговаривать. Почему-то ему казалось, что это ее унижает, а незнание языка делает уязвимой. Йо боялся, что кто-нибудь станет к ней приставать, если увидит, насколько она беспомощна. Опиум делает с людьми странные вещи, лишает их рассудка. Большинство впадают в блаженство, погружаясь в сладкие сны и грезы, но некоторые становятся жадными до секса.