– Ну, Менолли, намекни хоть одним словечком. Что тебе стоит? Ведь ты мне тоже кое-чем обязана!
– Вот как? – Менолли явно наслаждалась своим преимуществом.
– Вот так! И ты сама это отлично знаешь. Так почему бы тебе не оказать мне ответную услугу? – разозлился Пьемур. Ну зачем она именно сегодня такая вредная!
– Не понимаю, почему ты просишь меня об услуге? Немножко терпения – и ты сам все узнаешь. – Они поднялись на второй этаж и пошли по коридору к кабинету Главного арфиста – Тебе, дружок, надо бы поучиться терпению!
Пьемур даже остановился от возмущения.
– Пойдем, пойдем, – махнув рукой, засмеялась девушка. – Ведь ты уже не маленький, чтобы выпытывать новости. И потом, разве не ты учил меня, что не годится заставлять мастера ждать?
– Просто я уже устал от сюрпризов, – надувшись, сказал мальчик, догнав ее у самой двери.
Главный арфист Перна сидел за письменным столом; его седеющие волосы серебрились в лучах струящегося в окно солнца. Перед ним стоял поднос с завтраком, но Робинтон, не обращая внимания на остывающий кла, угощал кусочками мяса цепляющегося за его левую руку файра.
– Обжора! Ненасытная утроба! Да поосторожнее ты – оцарапаешь мне руку! Я и так пичкаю тебя без перерыва. Заир, имей же совесть! Видишь, я не прикоснулся к своему завтраку – спешил тебя накормить. Доброе утро, Пьемур. У тебя большой опыт в обращении с файрами. Займись пока Заиром, чтобы я тоже смог перекусить! – он бросил на мальчика умоляющий взгляд.
Пьемур обогнул длинный стол и, схватив несколько кусочков мяса, помахал ими перед носом Заира.
– Так-то лучше! – воскликнул мастер Робинтон, отхлебнув большой глоток кла.
Поглощенный своим делом, Пьемур сначала и не заметил, что Главный арфист, отдавая должное завтраку, в то же время не спускает с него внимательных глаз. Наконец, поймав пристальный взгляд мастера, мальчик всмотрелся в его лицо, но оно было непроницаемо – глаза чуть припухли от сна, морщинки, сбегающие от подвижного рта, выдают скорее возраст и накопившуюся усталость, нежели недовольство.
– Мне будет не хватать твоего юного голоса, – проговорил Главный арфист, слегка выделяя слово <юный>. – Но пока мы будем ожидать твоего возмужания, я попросил Шоганара, чтобы он на время уступил тебя мне. Надеюсь, ты не будешь очень возражать, если тебе иногда придется оказать кое-какие услуги мне, Менолли и нашему милейшему Сибелу?
– Менолли и Сибелу? – вытаращил глаза Пьемур.
– Вовсе не обязательно это так подчеркивать! – притворно возмутилась девушка и тут же примолкла, встретив успокаивающий взгляд Главного арфиста.
– И вы возьмете меня в ученики? – спросил Пьемур и затаил дыхание, ожидая ответа.
– Делать нечего, придется, – шутливо вздохнул мастер Робинтон.
– О, мой господин! – Пьемур с трудом верил своему счастью.
Заир требовательно чирикнул: Пьемур от избытка чувств забыл вовремя сунуть ему очередной кусочек.
– Извини, Заир! – мальчик поспешно возобновил процесс кормежки.
– Однако, – мастер сделал красноречивую паузу, во время которой Пьемур терзался вопросом: о каком недостатке столь выгодного положения ему собираются сообщить (он уже знал наперед что хоть один, да обязательно найдется), – тебе предстоит поработать над почерком…
– Ведь нам придется разбирать твои каракули, – строго вставила Менолли.
– …научиться быстро и точно отправлять и получать сообщение по барабанной связи… – Робинтон взглянул на свою помощницу. – Я знаю, мастер Фандарел спит и видит то время, когда он установит свой новый аппарат для передачи новостей в каждом холде и цехе, но я не могу ждать так долго. К тому же есть сообщения, предназначенные только для арфистов! – Он замолчал, пристально разглядывая Пьемура. – Ведь ты, кажется, вырос в холде, где разводят скакунов?
– Да, мой господин. Я отлично езжу верхом!
Менолли недоверчиво покосилась на него.
– Я – тоже!
– Боюсь, Пьемур, тебе скоро представится масса возможностей, чтобы это доказать, – проговорил Главный арфист, посмеиваясь хвастливому заявлению своего нового ученика. – И еще, мой юный друг, тебе придется доказать, что ты умеешь держать язык за зубами. – Теперь мастер говорил совершенно серьезно, и Пьемур так же серьезно кивнул в знак согласия. – От Менолли мне известно, что ты, будучи отъявленным озорником, тем не менее, не склонен болтать без разбора. Или, – Главный арфист поднял руку, приказывая Пьемуру, который уже открыл было рот, чтобы что-то сказать в свое оправдание, помолчать, – …или, скорее, что ты умеешь хранить добытые сведения, пока не представится случай использовать их с выгодой для себя.
– Я, мой господин?
Мастер Робинтон усмехнулся, глядя в его широко распахнутые простодушные глаза.
– Вы, мой господин, вы, юный Пьемур. Просто поразительно, до чего твое лукавство… – он не закончил фразы, предоставив мальчишке мучиться от любопытства, и продолжал уже более серьезно: – Что ж, посмотрим, как ты справишься. Боюсь, что твоя новая роль покажется тебе совсем не такой заманчивой, как ты предполагаешь. Но помни: ты сослужишь важную службу своему Цеху и мне лично.
<Если петь я пока все равно не могу, – размышлял Пьемур, – то положение ученика Главного арфиста – все, о чем только можно мечтать. Бонц с Тимини просто остолбенеют от изумления, когда узнают!>
– Тебе когда-нибудь приходилось плавать? – спросила Менолли, окинув его таким подозрительным взглядом, что Пьемуру подумалось: уж не прочитала ли она его мысли?
– Ты имеешь в виду – на лодке?
– А как еще? Только, боюсь, что мне, как всегда, не повезет и у тебя обнаружится морская болезнь.
– Ты хочешь сказать, что мне тоже придется отправиться на Южный материк? – молниеносно сложив накопленные обрывки сведений и придя к единственно вероятному выводу, осведомился Пьемур и сразу же пожалел о своей поспешности.
Главный арфист, разом утратив всю свою вальяжность, резко выпрямился в кресле, вызвав у файра бурный протест.
Менолли громко расхохоталась.
– Ну, что я вам говорила, учитель? – всплеснув руками, спросила она.
– При чем тут Южный материк? – поинтересовался Главный арфист.
Пьемур проклинал свою неосмотрительность.
– Да, так, мой господин, можно сказать не причем, – неуверенно начал мальчик. – Просто Сибел в середине зимы вдруг куда-то исчезает недели на две, а потом появляется с дочерна загорелым лицом. А я-то знаю, что он не был ни в Нерате, ни в Южном Болле, ни в Исте. Еще я слышал, на ярмарках болтали: всадникам с севера не положено появляться на Южном, а вот кое-кого из Древних видели на севере. Так вот, я бы на месте Ф'лара поинтересовался: что нужно Древним у нас на севере? И постарался бы удержать их на юге, где им и положено находиться. К тому же у нас столько безземельных людей, у которых нет ни кола и двора, – и похоже, никто из них даже не подозревает, какие просторы там, на Южном! Вот если бы… – Пьемур заметил пристальный взгляд Главного арфиста и осекся.
– Что <если бы>? – мастер Робинтон сделал ему знак продолжать.
– Видите ли, мне довелось скопировать карту, которую Ф'нор составил для окрестностей Южного холда и Вейра. Но она совсем маленькая, на ней кусок материка, не больше Крома или Набола. Только от всадников с Плоскогорья, которые жили на Южном, пока Ф'лар не изгнал туда самых закоренелых Древних, я слышал, что они точно знают: Южный материк большой-пребольшой, – Пьемур развел руками.
– Ну и что дальше? – настаивал Главный арфист.
– А то, мой господин, что я бы все разузнал. Ведь ясно, как то, что дракон Рождается из яйца: от Древних, – он ткнул пальцем в южном направлении, – надо ждать беды. И от безземельных с севера, – палец указал в противоположную сторону, – тоже. Поэтому, когда Менолли завела речь о плавании, я сразу понял, как Сибел попал на Южный. Он не мог полететь туда на драконе: ведь Вейр Бенден ни за что не дал бы на то разрешения, потому что они обещали, что северные всадники не появятся на Южном. Не мог же Сибел добраться туда вплавь… Если он вообще умеет плавать.
