— Алё, в «Панцире». — Связался по рации с нашими зенитчиками.

— Слушаем, командир.

— Их дрон будет к нам подлетать, дайте короткую очередь из автомата. Но дрон не сбивать. Просто дайте понять, что нам не нравятся их глаза.

— Понял, командир, сделаем.

Дрон стал подлетать к нашему эшелону. Раздалась короткая очередь из 30-ти миллиметровых автоматов. Дрон шарахнулся назад. Похоже ребята поняли, что мы не жалуем их птичку. Но они уже оценили нас. Дрон ушёл назад на платформу. Ещё какое-то время мы и они молчали. Я пробежался в радиорубку. Там уже сидела Анна.

— Слушаешь? — Спросил её. Она кивнула. Сидела в наушниках. Посмотрела на меня. Убрала наушники.

— Марк, они вызывают.

— Включай громкость.

— Эй, на бронепоезде? — Услышал я мужской голос. — Слышите меня? — Анна дала мне микрофон.

— Слышим, слышим.

— Хорошо. Мне бы вашего старшего. — Спросил тот же мужик.

— Говори. Я старший.

— Ну что, старшой, мы как говорить будем, либо молча разойдёмся или стрелять начнём?

— А ты сам-то как предпочитаешь? — Ответил ему вопросом на вопрос. Услышал, как он усмехнулся. В рубку подошли Илья, Василий и Стас. Внимательно слушали.

— Ты случаем не еврей? Вопросом на вопрос?

— А у тебя проблемы с евреями?

— Да, в общем-то, нет никаких проблем.

— Ну вот и хорошо. Вы сами-то кто? Анархисты? И ты, наверное, батько Махно?

Услышал смех в эфире.

— Угадал. Меня так кличут. А тебя как мне величать?

— А я просто Марк. С точки зрения анархистов батьки Махно столетней давности, я золотопогонник, офицер.

— Спец значит? Не дилетант?

— А где ты дилетантов сейчас найдёшь? Они все вымерли, как мамонты в эпоху палеолита.

— Или пашут на не дилетантов. Так ведь, Марк?

— И такое встречается. Глупо отрицать.

— Ну что, Марк, тогда давай встретимся, так сказать лицом к лицу. Поговорим. Определимся, что и как нам быть?

— Давай встретимся. Чего не поговорить? Пострелять всегда успеем.

— В этом ты прав. Пострелять всегда успеем. Где встречаемся?

— На развилке.

— Тогда отгони свой бронепоезд чуть дальше, на такое расстояние, как и мы стоим.

— Не более, чем на двести метров. Извини, но мне не хочется целый километр пилить на своих двоих. Подойдите сами ближе.

— Ближе. У вас стволов больше. Башенное орудие на броневагоне 57 миллиметров?

— Оно самое.

— Автомат?

— Угадал.

— Плюс Д-30 на платформе, ещё 100-миллиметровка у БМП и 57 миллиметровый автомат на ПТ, так ведь? На моей башне калибр хоть и больше, чем на твоей, но твой автомат быстрее. Он нас расковыряет по самую требуху быстрее, чем я сигарету выкурю.

— Так он вас и на километре расковыряет. Так что разницы нет. Зато идти меньше надо.

— Хорошо. Давай через полчаса, на развилке.

— С моей стороны будет трое, включая меня. С твоей тоже трое, ты и двое твоих людей. — Предложил ему.

— Согласен.

Георгич сдал назад на двести метров.

— Марк, кто с тобой пойдёт? — Спросил меня Стас.

— Артём и… — Я оглядел собравшихся.

— Я пойду с тобой. — Сказал Василий.

— Я тоже. — Проговорил Стас.

— Нет. Василий ты точно хочешь идти?

— Конечно, а в чём дело?

— Ты один из командного состава. Ладно, если что случиться, останется Стас. Он возьмёт на себя военное командование. Поэтому идём я, ты, Вася и Артём. Артём готов?

— Всегда готов. Как пионЭр. — Он усмехнулся.

Мы двинулись втроём к развилке. Со стороны чужого бронепоезда, который подошёл к развилке метров на 200–250, тоже шли трое. Встретились. Остановились метрах в трёх друг от друга. Минуту разглядывали, мы их, они нас. Все трое в камуфляже. Хорошо упакованные. Бронежилеты, модульные разгрузки. Пистолеты в нагрудных карманах. У двоих «Стечкины», у третьего «Макаров». У всех троих по АК-74М. И вместо шлемов или кепи, как у меня, на их головах были чёрные банданы с черепом и костями. Двое лет 30–35. По середине стоял здоровяк. Моего роста, но пошире меня. А вот он был лет 50. У него была борода, усы. Но всё аккуратно подстриженное. И у него, кроме «Стечкина» в нагрудной кобуре, через плечо висела кобура с самым настоящим маузером. У его же сопровождающих лиц видно не было. На лицах были маски с черепом. Видны были только глаза. Они все трое так же рассматривали нас. Нашу форму, экипировку. В отличии от этих троих у Василия и Артёма на головах были армейские шлемы в камуфляжном чехле. У меня на голове военная кепи. Наконец здоровяк решил нарушить молчание. Смотрел на меня.

— Как я понимаю, ты Марк?

— Правильно понимаешь. А ты Махно?

— А я Махно. — Он усмехнулся.

— А почему Махно? А, например, не Грицай Таврический? А то Махно то плюгавый, маленького роста был шибзик. А ты явно на него не похож. Больше на Грицай.

— А это кто такой, Грицай Таврический? — Он смотрел на меня удивлённо.

— Как кто? Ты меня удивляешь. Свадьбу в Малиновке видел же?

— А, ты про это⁈ Не, Грицай Таврически, это не про меня. Просто у меня имя Нестор. Вот меня братва и прозвала Махно.

— А вот эти черепа с костями. Это для антуража?

— Что-то в этом роде.

— А анархия, которая мать порядка, это тоже антураж?

— Почему? Что плохого в учении анархистов? Тем более, сейчас как раз их время.

— Я бы не стал утверждать это. У каждого сейчас своя правда, так ведь, Нестор?

— Согласен. У того, у кого оружие, своя правда.

— Значит, Нестор, вы анархисты?

— Я бы так сказал, мы вольные торговцы. Это будет вернее.

— Торговцы? — Глядя на него, усмехнулся.

— Торговцы.

— И мародёры?

— А вы разве нет? Не мародёрствуйте? — Он смотрел, продолжая улыбаться.

— Мародёрствуем. Не буду отрицать. Но мы берём только бесхозное. Не пытаемся у кого-то, что-то отобрать.

— Так и мы так же.

— Тогда нет проблем. Чем торгуем?

— Всем, чем придётся. А что конкретно интересует?

— Например, фрукты.

— Апельсины, манго и бананы? Извини, чего нет, того нет. Чартерные рейсы в жаркие страны отменены по техническим причинам.

— Апельсины, манго и бананы, это, конечно, хорошо. Но нам бы что попроще. Яблоки, груши, вишня, черешня. Можно бруснику, клюкву, чернику, голубику.

— Вишня, черешня, увы, не сезон. Яблоки, если только южнее, как и груши. Хотя у меня есть, Анис полосатый. Правда не много.

— Сколько не много?

— На обмен ящиков десять. Свежие. Урожай конца сентября-начало октября. Вообще брали для себя. Но если так надо, можем продать. Вопрос, что предложишь в обмен или в качестве средства платежа?

— Покажи? — Попросил я его.

— Не вопрос. — Он взял с разгрузки рацию. Включил её. — Бес, приём.

— Слышу тебя, Махно.

— Ящик яблок притащите сюда. Быстрее только.

— Понял. Сейчас сделаем.

Нестор посмотрел на меня.

— Что в обмен или чем заплатишь, Марк?

— А чтобы ты хотел? Могу патронами. Могу золотом.

— А оружием?

— За яблоки? Не смешно, Нестор. А что ты из оружия хочешь?

— Вот такой девайс, как у тебя.

— Автомат за яблоки? И сколько ты готов яблок отдать?

— Я же сказал, десять ящиков. Больше нет. Для себя брали.

— Где?

— Севернее. Но как я понимаю, ты туда навряд ли за яблоками пойдёшь?

— Правильно понимаешь. Ствол за яблоки, слишком дёшево. Может за золото?

— Лучше за ствол.

— А что у тебя ещё есть к обмену, кроме яблок?

— Одежда есть, разная. Камуфляж и для активного отдыха. Спортивная в том числе. Обувь — кроссовки, тактические ботинки и прочая.

— Не интересно. Что ещё?

— Консервы. Мясные, в том числе и мясо птицы в собственном соку. Рыбные. Овощные и компоты из фруктов.

Я отрицательно покачал головой. Нам это пока не надо. Тем более, отдавать за это стволы.

— Есть лекарства. — Услышал Махно.

— Какие?

— Разные. Антибиотики, инсулин, противовирусные, жаропонижающие, обезболивающие. Анестезия. Много что. Ещё есть наркотики.