Язон поделился своими наблюдениями с Мечтой. Та пожала плечами довольно равнодушно:
— Мы все равно играем со смертью. Кого нам еще бояться? И вообще, не понимаю, если это те же самые, почему не могли за столько времени видеодатчик заменить.
— Наверно, некогда было, — предположил Язон. — Это же филеры! Им непрерывно наблюдать надо, а кроме того, на шпионской шлюпке наверняка все системы продублированы, по три раза.
— Скорее всего ты прав. Я и забыла, какая это техника, — сказала Мета
Потом помолчала и добавила, хмыкнув:
— Интересно посмотреть, как они станут наблюдать за нами на Пирре.
— Интересно, — согласился Язон.
А потом случился еще один примечательный эпизод. Когда завершились все операции по, куплепродаже, уже знакомый Язону радомский авторитет Гроншик вновь посетил капитанскую рубку, потрепался немного со всеми присутствующими на своем воровском жаргоне, а под занавес Морган вдруг взял да и вернул ему подаренный во время прежнего визита роскошный перстень.
Что бы это значило? Ритуал? Условный знак? Или все-таки шпионские дела? Спрашивать Моргана впрямую не хотелось — ясно было, что правды не скажет. А в то же время всякое излишнее любопытство вызывает дополнительную подозрительность. Хоть Язон и стал преемником Старика Суса, а все равно ни к чему это. Уж лучше самому попробовать догадаться.
Следующий — и последний перед Пирром — скачок в джамп-режиме должен занять, по расчетам, четыре дня. Два из них разрешено было пропьянствовать всей команде, а следующие два — приводить себя в порядок и готовиться. Пока все еще были трезвые, Морган объявил по интеркому:
— Братья, вас ждет битва с неизвестным и коварным врагом. Проявите же в ней наивысшую доблесть, мои лучшие флибустьеры! Давайте скажем себе честно, не все придут к победе живыми, но стремиться к этому должен каждый. Ибо о такой победе, какая грядет, никто из вас раньше и не мечтал. Мы сказочно разбогатеем, парни! Каждый из вас будет иметь столько, сколько сегодня имею я. У каждого из вас будет своя планета и своя армия. А я стану владеть уже целыми звездными скоплениями. Верьте мне, парни! А сейчас — наливайтесь вином сколько влезет! Объявляю два дня полного отдыха.
Морган периодически проводил вот такую словесную накачку. Он и сам традиционно упивался собственными монологами, и народ его с интересом слушал. Что характерно, эти пламенные речи оказывались действенными. А новые идеи Язона к тому же существенно расширили горизонты флибустьерских представлений о счастливом будущем. В общем, не зря старался: жизнь сделалась веселее у всех.
Они стояли у большого обзорного экрана, специально пошли туда, чтобы по традиции полюбоваться новым рисунком неба при переходе в кривопространство, и Язон сказал Мете:
— Давай на эти дни выкинем все из головы и проведем их только вдвоем. Вспомним молодость!
— А ты считаешь, что наша молодость уже прошла? — как-то слишком серьезно спросила Мета.
— Да нет, я просто шучу, — улыбнулся Язон. — Пираты, конечно, по-своему готовятся к началу войны, но в одном они, безусловно, правы: перед боем необходимо как следует расслабиться. Давай тоже с тобою выпьем, только самого хорошего одемирского бренди и капельку. Давай? Ты какая-то грустная сегодня.
— Я просто еще ни разу не возвращалась домой на бандитском корабле, который вместе с целой эскадрой собирается атаковать мою планету.
— Я тоже, — сказал Язон. — Но это не означает, что надо перестать радоваться жизни. Смотри, какая красота в межзвездном пространстве. Она была такой тысячи лет назад и будет оставаться такой же еще миллионы лет. Не думай сегодня ни о чем плохом, Мета!
— Постараюсь, — шепнула она, прижимаясь к груди Язона, и добавила еще тише, но уже без грусти: — Пошли в каюту.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
А на орбите Пирра было как-то слишком многолюдно. Часа не прошло, как они вынырнули из кривопространства в точно рассчитанном месте, только два оборота вокруг планеты сделали — и вдруг сразу три катерка класса «межзвездный патруль» оказались в поле зрения следящих приборов линейного крейсера «Конкистадор».
— Кто это, Язон?! — свирепо осведомился Морган. — Дрессированные звери уже научились управлять космическими кораблями?
— Ценю твой юмор, Генри, но это вовсе не представители местного флота, они, согласно принятым правилам...
— Но ты не говорил, что нас будут так встречать! — Морган даже не слушал его и заводился все сильнее: — Язон, это ловушка, что ли?
— Да успокойся же! Ты не даешь мне сказать...
— И не дам! — ревел Мюрган. — Сначала я расстреляю эти катера, а уж потом мы поговорим.
— Упаси Господь, Генри! — взмолился Язон.
Морган хорошо помнил, как относится Язон динАльт ко всем богам, в том числе и к их флибустьерскому Христу, поэтому столь эмоциональное упоминание Господа всуе, как всегда, произвело на него впечатление. И несколько секунд было таким образом выиграно.
Наступал очень ответственный момент. Конечно, Язон знал, что это были за катера. И если сейчас не удастся их спасти от разбушевавшегося предводителя флибустьеров, вся тщательно продуманная Язоном операция пойдет совсем не по тому сценарию. А значит, нужны не просто аргументы, а супераргументы, нужны доводы, имеющие убойную силу.
— Я примерно догадываюсь, что за люди внутри этих кораблей, — начал Язон осторожно и тут же добавил главное: — Старик Сус предупреждал меня.
После того как Язон сделался наследником полумифического персонажа, флибустьерского капитана так и бросало из крайности в крайность. То он воображал себя, как и прежде, хозяином положения, а Язона — обычным пленником; то вдруг впадал в отчаяние и готов был ползать на коленях перед бессмертным представителем иной расы. Совсем как тогда, на острове Эспаньола.
Услыхав сакраментальное имя, Морган вначале посмотрел недоверчиво. В глазах его отразилась традиционная борьба: флибустьерская гордость сражалась с мистическим страхом перед неведомыми богами. И Язон понял, что одних слов сейчас будет мало. Он перехватил взгляд Навигатора и, ни на секунду не отпуская его глаз, стал говорить тихо, медленно, вкрадчиво, копируя голос Старика Суса. При этом Язон изо всех сил пытался внушить флибустьеру особую значимость каждого произносимого слова:
