Поднялись по узкой тропинке, подошли к отвесной скале, и... Все словно в детской сказке. Даже пошловато как-то. Уж неужели нельзя было придумать что-нибудь позаковыристей, с такимито возможностями?!

Огромные каменные плиты разъехались в стороны, открывая вход в гигантскую пещеру. Внутренний объем мрачного помещения был подсвечен таким образом, будто единственным источником оптических лучей служил золотой звездолет, стоящий в центре, как памятник самому себе. Язонто уж теперь достаточно был знаком с межзвездными кораблями этого класса, чтобы понимать: ничего их оболочка в нормальном состоянии не излучает, а как раз наоборот — поглощает и отражает. Да и стоять «Винторогу», или «Окроткави», полагалось не так, а горизонтально, если, конечно, использовать вещь по назначению.

В общем, похоже, они попали не на взлетную площадку, а в еще один храм, где малообразованные люди поклоняются очередному «жверису», и Старик Сус — совсем не пилот звездолета, а просто священнослужитель, в интеллектуальном отношении не слишком далеко ушедший от своей паствы. Вот только не склеивались пока две половинки: этакий недалекий капеллан, не сведущий в устройстве межзвездной техники, и он же — бессмертный, представитель иной расы. А то, что Сус — бессмертный, сомнений не вызывало.

Язон поймал себя на том, что, окончательно растеряв уважение к некогда мифическому персонажу, впервые назвал его без присловья «Старик» вначале и решил вежливо поинтересоваться:

— Скажите, мы можем называть вас просто «Сус»?

— Да как вам будет угодно. Я смотрю, ребята вы ушлые. Пираты, например, которым доводилось попадать сюда, сразу падали ниц перед святыней.

— Но мы же не пираты, — ответил Язон невозмутимо. — Да это и не святыня. Это — обычный то есть, если честно, не совсем обычный, конечно, но, в сущности, просто межзвездный корабль. На таком же точно, между прочим, летали, да и по сей день, должно быть, летают мои родители. Тебе известны их имена, Сус ?

Сус слегка наклонил голову и странно посмотрел на Язона. Он явно не собирался отвечать ни на какие вопросы. До поры.

— Вот что, друг мой, — родил он наконец. — Разговор у нас может получиться долгим, а время ограничено. Поэтому давай сначала я расскажу тебе все необходимое, а уж потом, если успею, отвечу на вопросы.

Язон не возражал. Ведь сам он в тот момент очень плохо представлял, что считать главным, а что второстепенным. Мета тем более не претендовала на звание лучшего аналитика.

— Много тысяч лет назад, — начал Старик Сус, — боги доверили мне эту святыню и приказали оберегать ее.

— Боги? — не удержался Язон.

Все-гаки очень хотелось уточнить, о ком именно идет речь.

— Я же просил не перебивать. Да, боги! Ну, назовем их так для краткости. Я мог бы сказать «бессмертные», по это не совсем точно. Я сам бессмертный, и вы — бессмертные. А те были боги. Шли годы, шли века, я берег святыню и знал, что настанет день и час, когда ее востребуют. Мой аукснис жверис и я путешествовали по разным планетам, не через космос, а методом мгновенного перемещения. Через рванавр. Как правило, аукснис жверис подавал мне сигнал к старту, я забирался внутрь, а выйдя вновь наружу, оказывался далеко-далеко от того места, где только что был

Язон заскучал. Ему рассказывали о гиперпереходах, как школьнику на уроке физики. Да нет, школьникам интереснее рассказывают. И лучше А тут

— больше всего похоже на чтение канонических текстов прихожанам храма. Лучше бы объяснил, откуда берутся рванавры. Так ведь и не знает, поди, недоучка.

— Случалось много раз, я потерял счет перемещениям, планетам, я забыл, как называется мой родной мир, утратил представление о цели жизни. Но я помнил, что аукснис жверис — это святыня. Я ходил среди разных народов и проповедовал веру в святыню. Вот тогда меня впервые и назвали Стариком. Позднее сочетание слов Старик Сус сделалось как бы неразделимым именем собственным. На всех языках, какими я владел. И вот однажды вспомнилось, с какой я планеты. В памяти засветилось огоньком ее имя — Тьюнис. Это уже было немало. Это был знак. И я решил, что должен вспомнить все. Однако как? Внутри аукснис жверис стоял компьютер, и я попытался найти там всю нужную информацию — понять, кто я и зачем живу. Но очевидно, боги наказали меня за что-то — все эти сведения были надежно заблокированы.

И тогда я решил, что перехитрю их. Я сумел найти некое туманное указание на древнюю тайну: кроме компьютеров, существуют еще книги. На всех планетах искал я теперь старинные фолианты. И однажды мне повезло.

Планета называлась Тортуга. Там жили очень злые люди, которым их огромные знания не помогали стать добрыми. Быть может, тогда я впервые понял, что знания не имеют никакого отношения к добру и злу. Я хотел избавить их от зла, но боги подсказали, что вначале я должен избавить этих людей от книг. И я предложил им обменять сотни томов их коллекции на большие деньги. Потому что я знал теперь, где взять эти деньги.

Я вычитал из книг, что моя святыня — в действительности уникальный межзвездный корабль, стоящий огромных денег. Однако, чтобы получить их, предлагалось продать душу дьяволу. Я долго гадал над смыслом этой фразы и наконец понял, что в моем случае это означало: доверить святыню самому страшному человеку, которого я знал, злому гению — инженеру Миссону.

«Первая, полезная информация, — подумал Язон. — Как же долго и нескладно излагает свою историю этот юный старик! И это называется — время у него ограничено!..»

— ...он единственный был способен управлять золотым звездолетом. А жил тогда Пьер Миссон на Джемейке. Обитатели Тортуги, звавшие себя буканьерами, загрузили мой корабль книгами. И я в урочный час (конечно, никто не видел этого) забрался внутрь и покинул планету, как всегда, через рванавр. А на Джемейке усадил Миссона за рычаги управления, и тот почти сразу поднял святыню в воздух и вывел в космос. Очень скоро мы были уже далеко-далеко, на богомерзкой планете Кассилии. Аукснис жверис заложили в банк. Вы себе даже не представляете, какие деньги выдал мне под него некий Роджер Уэйн.

— Очень даже хорошо представляю, — позволил себе реплику Язон. — Порядка сотен миллиардов кредитов.