— Нет господа, — сказал наследник, — история учит нас, что воевать с народом дело неблагодарное, да и постыдное. Не те сейчас времена, на крестьян как на скотину безмолвную и покорную смотреть. Запрет на продажу человеческих жуш не даром ещё мой дед отменил.

Он заложил руки за спину и начал вещать:

— Я считаю, что проявивших непокорство следует не смертию карать, а исправлять. Для того неплохо бы было учредить соответствующие заведения, где полезный труд и пастырское слово поможет мятежным умам обрести покой!

Все слушали его как заворожённые. Лишь Вадим смотрел по сторонам. Он видел, что неподалеку стоит непонятно как пробравшийся сюда господин, строчащий сейчас в блокнот. Наверняка речь великого князя уже сегодня окажется в газетах. Самое время для покушения. Великий князь, наследник престола, перед высшей аристократией Империи защищает крестьян и рабочих. А неблагодарные радикалы нанесут в этот момент удар. Тем самым, князь, чудом спасшийся, станет героем, а радикалы потеряют поддержку в обществе.

Он увидел как Воронова шевелит пальцами, меж которых словно сплетается клубок тёмных нитей. Что бы она ни задумала, надо её остановить. Пользуясь тем, что все увлечены речью великого князя, он тихо подошёл к Вороновой сзади, схватил за запястье руки. Которой та творила волшбу и резким движением поднял её.

— Измена! — выкрикнул он слово, издревле побуждавшее обитателей роскошных дворцов немедленно приступать к решительным действиям. Поднялась жуткая суматоха. Свита великого князя прикрыла его своими телами, неведомо откуда появившиеся гвардейцы выводили из зала императорскую чету.

— Ты что творишь, мразь! — прошипела Воронова. Если бы сейчас она показала раздвоенный язык, Вадим бы решительно не удивился, — Какая измена!? Он лжёт!!!

— Нет. Князь говорит истинную правду. Вы только что пытались покуситься на жизнь Его Императорского высочества. Отличная работа, князь.

Сухонький старичок, вся грудь которого была усыпана почетными орденами, встал рядом с Вадимом.

— Я наблюдал за вами, и готов подтвердить сказанное под присягой. Думаю, Его Величество прислушается к моим словам. К тому же, мой сын выследил вашего наймита из радикалов. Вот он, собственно.

Молодой светловолосый парень крепко держал человека с неприметной наружностью.

— Павел Петрович, вы как всегда на высоте, — промурлыкала Валицына. Она теперь полностью переключилась на светловолосого. Тот передал задержанного подоспевшим гвардейцам и учтиво поклонился княжне. Похоже, это сами Плечеевы, понял Вадим. Никто другой просто не имел права титуловаться князем при живом отце.

— Вы тоже не сплоховали, — протянул он руку Вадиму, — прошу пройти со мной. Надо обсудить некоторые детали.

Они покинули зал. В котором гвардейцы пытались восстановить хоть какое-то подобие порядка. Когда за Вадимом закрылась дверь, Павел Плечеев повернулся к нему. В его руке заплясал водяной шар. Учитывая, что юный князь едва ли не самый сильный маг Воды в Империи. Угроза было более чем очевидной и недвусмысленной.

— А теперь, — сказал он, — говорите, кто вы такой?

— Я… — в голове Вадима мысли понеслись вскачь. Надо потянуть время, что-то придумать…

Плечеев поднял руку.

— Не трудитесь. Я знаю, что вы не князь Валицын. Он сейчас лежит без сознания. Его прокляли. Дело в том что с моим отцом не так давно произошло почти то же самое. Так что сейчас над ним колдует лейб-медик Его Величества. Вы один из них? Отвечайте!

— Смотря кого вы имеете в виду, — осторожно проговорил Вадим, — темных колдунов, практикующих жертвоприношения? Нет. Я сам чуть было не попал под нож.

— Кто там был, узнать в лицо сможете?

— Того кто там был узнать в лицо может каждый. Граф Феофан Домидов собственно персоной. В компании какого-то островитянина. Ещё там был человек в маске оленя.

Плечеев принялся шагать из угла в угол. Наконец, он остановился:

— Об этом не болтать. Вам ясно? И ответьте наконец на вопрос, кто вы?

Вадим прикрыл глаза на мгновение и принял свой обычный облик. Павел Плечеев прищурился:

— Тёмный. Интересна у вас родовая магия. Вы знакомы с Валицыным лично?

— Я вроде как работаю на него.

— Больше нет. Теперь вы работаете на моего отца. А теперь выкладывайте всё.

Вадим рассказал всю свою историю. Павел внимательно выслушал его, после чего вызвал гвардейца.

— Проводите молодого человека в изолированную комнату.

— Я арестован?

— Нет, но вам будет лучше под охраной. Ступайте.

Императрица пила кофе из малюсенькой чашечки. Лейб-медик запретил её пить кофе, но сейчас его в комнате не было. И она решила себя побаловать. Тем более, что было что отпраздновать.

— Что. Наталья, как это ни удивительно, но у нас всё получилось.

Княжна Валицына присела в реверансе.

— Мой брат не может больше исполнять свои обязанности. Врачи не велят.

— Так приступайте вы. Как только этот так называемый совет утвердит мои полномочия, я назначу указом вас в качестве главы рода. Благо, мой супруг сделал нужные шаги. Нельзя с места в карьер начинать реформы. Моё положение всё ещё непрочно, хотя этот молодой человек с вашей помощью поделился очень занятными подробностями относительно моего сына.

— Как Его величество?

— Очень плох. Вокруг него множество медиков, но старость это болезнь от которой невозможно вылечиться.

— Обстоятельства благоволят вам. Ваше Императорское величество.

— Не стоит скромничать. Вы немало потрудились над своим планом. Воспользоваться заговором Вороновой как инструментом для достижения нашей цели было весьма и весьма остроумным решением. Я вам благодарна. Надеюсь, вы и далее будете давать мне полезные советы.

Княжна вновь сделала реверанс. Вошёл медик. Он увидел чашку с кофе в руках Императрицы и посмотрел на неё осуждающе. Её Величество сделала жалобное лицо.

— Не гневайся, Ринат Вагитович. Столько дел навалилось…

— Ваше Величество не должны утруждать себя оправданиями.

Императрица улыбнулась.

— Что ж, — сказала она, вставая, — пойду расстрою посла. Он уже достаточно ждал.

Из личных покоев Её Величества в тронный зал вёл отдельный коридор, оканчивающийся прямо за троном. Выйдя оттуда, Её Величество села на своё обычное места, на небольшое сиденье справа от трона. Правда, она не смогла удержаться, и положила руку на подлокотник императорского трона.

Перед ней застыл в поклоне мужчина с платиново белыми волосами. Это был посол островного королевства.

— Короне стали известны подробности ваших занятий, господин посол. Неприятные подробности. Вы самым беззастенчивым образом вмешались в политику короны и придворные заговоры. Что вы можете сказать в своё оправдание?

— Лишь то, что всё мною содеянное является моей личной инициативой. Ни мой король, ни кабинет министров, никто из членов парламента не связан с этим.

— Что ж. Я верю вам. Ваше присутствие при дворе более нежелательно. Корона предписывает вам покинуть пределы Империи в самый короткий срок.

Как положено истинному островитянину, бывший посол сохранил абсолютное хладнокровие.

— Хочу представить Вашему Величеству моего заместителя. До прибытия нового посла он будет исполнять мои обязанности.

— Хорошо. Он, как и весь состав нынешнего посольства, обязан покинуть пределы Империи сразу после прибытия нового посольства. Никому из вас корона не может более доверять. Вы бросили тень на дружбу между нашими странами.

Она встала, что служило сигналом окончания аудиенции. Уже собралась было уходить, но обернулась и спросила:

— Господин бывший посол, а кто прибудет вам на замену?

— Это решать королю.

— Всем выйти, вы останьтесь.

Тронный зал быстро опустел. Императрица спустилась по ступеням, подошла вплотную к островитянину.

— Кто прибудет вам на замену? Вы не могли не предвидеть, что я вас выгоню из своей страны.

— Я полагал, это сделает Его Величество. Его внезапная болезнь…так внезапна и неожиданна. Даже можно сказать — подозрительна.