- Ариана, послушай…

- Не трогай меня!

- Огонек…

- Не трогай, кому сказала! И не смей меня так называть!

- Да послушай же ты меня!..

- Не хочу! – уже ору я что есть мочи. – Я не хочу ни видеть, ни слышать тебя, понимаешь?

- Хозяин? – раздается деликатное покашливание. - Простите, я наверно, не вовремя… но у меня важное сообщение.

Появление Франкура и Айвара немного успокаивает меня. Во всяком случае, я временно перестаю вырываться и просто внутренне сгораю от ненависти ко всему и всем вокруг. Смотрю себе под ноги, чувствуя, как меня прожигает недовольным взглядом Франкур. Вот интересно, а он знал об этой затее Эдгара сменить мою стихию? Прикидывался, что не знает, или в самом деле не был в курсе?

При Франкуре истерить как-то не хочется. Пытаюсь вырваться из цепкой хватки Эдгара, но как же, вырвешься из нее… Держит крепко, прижав к себе, недовольно смотрит на Айвара.

- Что случилось?

- У нас есть новая информация по нашим разработкам… Свежайшая. Но если вы заняты…

- Выкладывай быстрее, что там у вас?

- Экспериментальная сыворотка, многократно увеличивающая магический резерв, та, что была опробована на вас и Франкфуре…

- С ней еще что-то не так? - хмурится Эдгар. - Есть еще побочки, помимо страшных снов?

- Нет, вот речь как раз именно об этих снах, - улыбается доктор Айвар. - Видите ли, нам наконец удалось понять механизм этого побочного явления на Франкуре. Мы выяснили, что это не просто страшные сны. Это вещие сны.

Эдгар хмурится и медленно качает головой.

- Но это невозможно!

- Будьте любезны дослушать меня до конца, господин. Дело в том, что сыворотка, помимо магии, многократно усиливает интуицию в маге. Подсознание перерабатывает эту информацию и выдаёт нам ее во снах. Но не простых, а своего рода вещих… У нас были такие предположения, а сегодня мы окончательно убедились в этом на примере Франкура, у которого сбылся его весьма неприятный сон.

Франкур самодовольно кивает, будто все это его заслуга. И показывает свои руки, плотно перебинтованные от локтя до кончиков пальцев.

- У меня сегодня был ужасный день. Неудачный эксперимент в лаборатории, получил серьезные химические ожоги. Боль адская… Но учитывая, что взорвался целый чан ядовитой фортензии, я еще легко отделался. Мне снилось это последние месяцы постоянно, это дикая агония и мысли о неизбежной кончине. Как же хорошо, что Айвар был рядом! Помог справиться с болевым шоком и нетрализовать яд. Ну а руки… заживут потихоньку.

Он улыбается и вновь помахивает забинтованными руками, а вот Эдгар совсем не улыбается. Лицо его мрачнее тучи. Я даже вырываться из его хватки перестаю и смотрю в его холодные глаза. Такой стальной холод и гнев я давно в них не видела.

- Но этого не может быть…

- Я еще проверил состав и его магическое влияние на ауру магов, - говорит Айвар, поправляя очки на носу. – Ошибки быть не может. К тому же…

- Этого просто не может быть! – неожиданно громко рявкает Эдгар.

Подскакиваю на месте не только я, но и Франкур с Айваром. А Эдгар резко отпускает меня и выбегает из комнаты с такой скоростью, что я слышу только грохот захлопнувшейся двери.

- Что это с ним? – хмурюсь я.

Доктор Айвар тяжело вздыхает и качает головой.

- Полагаю, он крайне не рад услышанной информации. Господину сняться какие-то ну очень паршивые сны. Он не рассказывал мне подробности, лишь отмахивался словами про лютые кошмары. Что ему снится? Одному Вилху известно. Но господин явно не хочет, чтобы его сон стал отголоском будущей реальности.

Хм… Что же так пугает Ставинского, что он так на все это реагирует?

И вот вроде бы мне должно быть все равно. Какая разница, что не дает покоя этому эгоисту? Меня это больше не касается. Да. Я так решила! Точка.

Но любопытство уже начинает пересиливать гнев, и я решаюсь найти Эдгара и попробовать разговорить его, чтобы… чтобы что? Ай, сама не знаю, что буду делать и зачем мне это нужно. Найду – и там посмотрим по обстоятельствам.

Глава 28. Не по плану

Я нахожу его на балконе библиотеки, отследив перемещение ауры. Эдгар опирается на перилла и смотрит куда-то в ночную даль. Луна сегодня светит особенно ярко, подчеркивая сгорбленный силуэт Ставинского. Замираю в дверном проходе, не зная, стоит ли мне подходить ближе.

Да, я зла на него безумно, но в то же время… в то же время чувствую невероятную горечь, исходящую сейчас от Ставинского. Она словно заполняет все вокруг, отравляет сам воздух, и становится труднее дышать.

Не придумав, что сказать и что сделать, просто подхожу ближе, встаю сбоку от Эдгара, тоже опираясь на балконные перилла и глядя вдаль. Сегодня удивительно теплая ночь. Тихо, только кузнечики стрекочут и неизвестная мне птичка заливается трелью где-то в саду. Так красиво, так хорошо и умиротворяюще… Если бы не все еще терзающая меня злость на Эдгара, смешанная напополам с тревогой за него же. Ох, как же все это нелепо…

- Каждый раз, когда засыпаю, я вижу один и тот же сон, - неожиданно говорит Эдгар. - Один и тот же вилхов сон о том, что я пытаюсь спасти нечто ценное из-под обломков рушащегося от пожара дома. Не знаю, что именно… Во сне у меня есть четкая мысль, что пламенем объят мой смысл жизни и мой… ребенок.

- Ребенок? – удивленно переспрашиваю я.

Эдгар кивает медленно, неотрывно глядя в одну точку в пространстве.

- Да… Во сне я совершенно точно пытаюсь спасти ребенка, именно своего ребёнка. И… наверное, его мать? Не знаю. Ни лица, ни имена в этом сне не фигурируют. Только страх, лютый страх потерять самое ценное. Я пытаюсь потушить огонь, разобрать завалы, но с каждой секундой отчаяние захлестывает с головой… Страх сковывает, затягивает так, что я не могу проснуться.

Он умолкает на некоторое время, прикрыв глаза, потом продолжает:

- В ту ночь, когда меня не смог разбудить Базилио, я видел во сне кое-что еще. Я провалился в сон так глубоко, что смог хорошо разглядеть обстановку вокруг. И выглядело все так, будто разваливалось именно мое поместье, этот замок. Весь в огне, пылающий, и я по-прежнему не могу спасти тех, кто погребен под завалами… и невыносимое чувство вины, как будто все это случилось только из-за меня. А тут Айвар заявляет, что этот сон может быть вещим. Чушь какая! Как это возможно?

- Что именно? – осторожно уточняю я. – Пожар… он ведь в самом деле может случиться, где угодно. Ты сам знаешь, что защитные чары порой не помогают.

- Да при чем тут пожар, - раздраженно отмахивается Эдгар. – Дело вообще не в нем…

- Тогда я не понимаю. В чем же?

- В ребенке.

Задумчиво смотрю на Эдгара, такого серьезного и тревожного сейчас.

- Айвар ничего не сказал по поводу временных рамок, скажем так, претворения в жизнь вещего сна. Если ты видишь какое-то далекое будущее, то почему в нем не может быть твоего ребенка?

- Да потому что я не могу иметь детей, Ариана, - вздыхает Эдгар. - Я же верховный маг.

- И что с того?

- Ты знаешь хоть одного верховного мага, у которого есть семья? Точнее не так. Жены есть у многих, а вот можешь ли ты вспомнить хоть одного, у кого есть дети?

Хотела бы я в ответ выдать длинный список таких магов, но нет. Никого не знаю. Пытаюсь вспомнить, но все они ведут обособленный образ жизни, я многого могу и не слышать.

- То-то же, - горько усмехается Эдгар. - Нет таких. Совсем.

- Нет, погоди, а как же супруги Белкрафт? - вспоминаю я. - И семейство Глоренов, и…

- У них у всех приемные дети. Я точно знаю. Удивлена? Не трудись вспоминать другие имена. Верховные маги бесплодны. Магия всех стихий полностью выжигает в верховниках способность иметь детей. Подчистую. Можешь мне поверить, я многократно это проверял. Так что слова доктора Айвара вводят меня в смятение. Я не могу ему не верить как специалисту, но и верить ему не могу. Понимаешь?