Хочу едко ответить, но прежде чем успеваю произнести хоть слово, Эдгар порывисто наклоняется ко мне и касается губ сладким поцелуем. Он целует сразу глубоко, жадно, будто пьет меня, наслаждаясь каждой каплей. Его пылкость кружит мне голову и рождает в душе непонятные эмоции. Какую-то жгучую смесь из смущения, нежности, вожделения… И чем дольше наш поцелуй, тем сильнее он становится похож на прелюдию к чему-то большему, нежели на простой ласковый жест. Кажется, еще немного, и Эдгар начнет срывать с меня одежду, но он сам прерывает поцелуй и шепчет в губы:

- Так скучал по тебе все то время, пока был в отъезде…

Я, кажется, тоже скучала… Иначе не знаю, как объяснить столь острую реакцию на обычные поцелуи. И сейчас, когда я вновь оказалась в плену ласковых рук Эдгара, отчаянно жажду продолжения. Невольно выгибаюсь навстречу, но меня мягко удерживают на месте.

- Я бы сейчас с огромным удовольствием остался с тобой, но мне надо успеть подготовиться к важному собранию Верховной Рады… Это очень важно. А потом у нас будет масса свободного времени.

Он умолкает на некоторое время, но не отпускает меня. Задумчиво гладит мои волосы и, наконец, произносит неуверенно:

- Скажи, а ты… сможешь научить меня этой твоей колыбельной?

- Можно попробовать. Но я не уверена, что ты окажешься хорошим учеником, - улыбаюсь и провожу ладонью по его щеке.

Эдгар тут же перехватывает ладошку, целует ее. Ох был бы он всегда такой нежный…

- А может, ну его, это твое совещание? - шепчу несмело. - Можешь сейчас просто побыть со мной?

- Обещаю, что после совещания весь день буду уделять внимание только тебе. Но сейчас мне правда важно идти.

- Тебе ничто не может отвлечь от работы, да?

- Ничто и никто. Таков уж я, и ничего с этим не сделать.

Он уходит, напоследок еще раз поцеловав мою раскрытую ладонь, а я долго смотрю на захлопнувшуюся дверь, пытаясь отговорить себя от дурацкой идеи. Но она, как назло, плотно засела в голове и убираться из нее не желала.

Нет, Ариана, не глупи, не делай этого, ты не знаешь, как он среагирует! А если среагирует плохо? Огребешь потом по полной программе, мало не покажется!

“А если среагирует хорошо?” - прожигает меня дьявольский червячок сомнения, а ноги уже сами несут прочь по коридорам, к залу совещаний.

“Ничто и никто… Хм… А это мы еще посмотрим!”

Глава 25. Иди ко мне

Тщательно укрытая маскирующими чарами, выглядываю из-за угла.

Служанка Олана, жгучая брюнетка, как раз сейчас заходит в зал совещаний, и я ловко проскальзываю за ней, оставаясь незамеченной. Верховные маги могут меня почувствовать, но только если сконцентрируются на этом. А пока все они сосредоточенно обсуждают взаимодействие с магами воздуха, спорят активно, гвалт стоит тот еще. Они даже на Олану внимания не обращают, что уже обо мне говорить.

А я… Вилмах всемогущий, что я вообще творю?

Нырнуть под стол - проще простого. Пробраться под ним к Эдгару - не сложнее. Стол широкий, так что я не рискую наступить кому-нибудь на ногу, но на всякий случай все равно передвигаюсь максимально бесшумно и осторожно. И стол такой длинный, что мне кажется, я ползу под ним целую вечность. Смотрю только вперед. Вижу цель - не вижу препятствий, ага.

Добираюсь до Ставинского и на миг замираю, испугавшись собственной дерзости. Вилх, что я творю? Но ответ прост: мне надо, я хочу. Мне нужно хотя бы попытаться завладеть эмоциями Эдгара, продавив свою линию. Я хочу увидеть, как с него слетает маска безмятежности.

Его ноги расставлены в стороны, и я сразу тянусь к ширинке. Он едва заметно вздрагивает от прикосновения, и я победно ухмыляюсь. Кажется, мне всё-таки удалось проскользнуть незамеченной. Понятно, что при первом же прикосновении мои маскировочные чары разрушились, но сейчас это уже не имеет значения.

Поглаживаю Эдгара через тонкую ткань брюк и с удовольствием наблюдаю, как ткань начинает натягиваться под моей рукой. Интересно, долго он так выдержит, сохраняя безразличное выражение лица и продолжая участвовать в дискуссии?

Я хотела изначально просто поиздеваться над Эдгаром и также незамеченной уйти, но теперь чувствую, как сама начинаю воспламеняться от всего происходящего. Запретный плод сладок, а запретные ласки в неподобающем месте еще слаще. Хм, а что будет с Эдгаром, если я продолжу? Всегда держащий себя в руках, четко владеющий своим лицом в любых обстоятельствах, что он будет делать, если я доведу его до пика наслаждения прямо во время совещания?

Недолго думая, освобождаю член из плена тесной одежды и какое-то время завороженно смотрю на него. Такой твердый, изнывающий от жажды прикосновений. Эдгар возбужден не на шутку, и мысль об этом заводит меня еще больше.

Неуверенно вожу рукой по всему стволу, наслаждаясь ощущением твердости и пониманием того, как сильно Эдгар сейчас жаждет ласки. По его тону не скажешь: он монотонно продолжает говорить что-то о делах, раздает указания на дальнейшие действия. Голос его при этом остается такой же холодный и спокойный, будто бы ничего необычного сейчас под столом не происходит. Хотя, кто его знает, может, он так развлекается с местной прислугой на каждом освещении?

Почему-то от этой мысли я злюсь. На саму себя и на всех гипотетических подстилок Эдгара разом. Склоняюсь над членом и плотно обхватываю головку губами. Посасываю неторопливо и слышу, как Эдгар вдруг запинается и прочищает горло, прервав свой длинный монолог на тему взаимодействия магов воздуха и земли. Ага, проняло-таки. Тем лучше.

Я не вникаю в диалоги верховных магов, у меня в ушах шумит от возбуждения и легкого адреналина. Совершаю неспешные движения вверх-вниз руками, губами и мысленно усмехаюсь, когда Эдгар опускает одну руку под стол и впивается мне в волосы, с силой нажимая на затылок. Ах, хочешь поглубже? Что ж…

Я медленно заглатываю почти до самого основания и замираю на некоторое время, прислушиваясь к реакции Эдгара. Мне доставляет какое-то садистское удовольствие слушать его судорожные вздохи. Он шумно вдыхает и выдыхает воздух, взгляд у него сейчас наверняка остекленевший. Ощущение власти над эмоциями Ставинского пьянит меня нещадно, и я продолжаю развратные ласки, то ускоряясь, то замедляясь. То выпускаю полностью плоть изо рта и дразню кончиком языка, то беру в рот и очень плотно обхватываю губами у самого основания.

- Господин, есть предложения? - доносится до меня блеющий голосок какого-то мага.

Эдгар не отвечает. Молчит. Мозг у него сейчас явно занят другим. Например, тем, как не застонать от ласк моего языка, который сейчас кружится вокруг головки дразнящими движениями.

- Господин? - повторяет маг. - У вас есть предложения по решению данной проблемы?

- Да, - хрипло отвечает Эдгар, наконец совладав со своим голосом. - Вышли все вон.

- Что, простите?

- Я сказал что-то непонятное? - рычит Эдгар. - Вон! Вышли все вон!

Скрипят ножки всех отодвигаемых стульев сразу. Стремительный топот десятков магов. Никто не задает лишних вопросов, молча покидая зал совещаний. Меня все это откровенно смешит, и я тихонько смеюсь, ни на секунду не прерывая ласки.

Видимо, зал, наконец, пустеет, так как Эдгар позволяет себе со стоном спросить:

- Ты что творишь, бесовка?

Отвечать не стала, только заглотила поглубже, чем вырвала из уст Эдгара очередной стон.

Он обхватывает мою голову обеими руками и садится в кресле более вальяжно. Мне все еще не видно его лица, но вполне хватает шумного прерывистого дыхания и хрипловатоно голоса:

- Быстрее… Не останавливайся…

Но я, конечно, останавливаюсь. Нарочно, чтобы подразнить. Эдгар нетерпеливо ёрзает, поддаваясь бедрами навстречу, и я слышу его сиплое:

- Иди ко мне.

Он настойчиво тянет меня за руку, и я наконец выползаю из-под стола, попадая прямиком в плен объятий Эдгара. Взгляд у него сумасшедший и такой жгучий, что кажется, будто на мне одежда сейчас сама по себе загорится. Впрочем… Вилх. Мне не кажется!