- Ну, во всяком случае, те, кто называют себя таковыми, - говорит Базилио и весело подмигивает мне. - Дальше ты иди сама. Господин скоро придет.

Базилио останавливается около величественной двери, отделанной золотом и мрамором. Удивительно красивые инкрустации завораживают своим изяществом, и я медлю, перед тем как открыть дверь. Что меня там ждет?

Глава 7. Белое черное

В столовой никого. Зал светлый и такой огромный, что длиннющий обеденный стол кажется крошечным в этой пафосной обстановке. Оглядываюсь по сторонам и неуверенно обхватываю себя руками. Мне очень неуютно и хочется сбежать отсюда куда-нибудь подальше. Да и знобит немного, наверняка на нервной почве, потому что в белоснежном зале, залитым солнечным светом из гигантских окон, хоть и свежо, но не настолько, чтобы мёрзнуть.

- Тебе холодно? - раздается над ухом вкрадчивый голос.

Я чуть не взвизгиваю от страха и резко оборачиваюсь, едва не уткнувшись носом в Эдгара.

- Ты вообще умеешь передвигаться так, чтобы тебя было слышно?! - спрашиваю предательски дрожащим голосом.

- Умею. Если очень сильно постараюсь. Но мне это ни к чему.

Он накидывает на меня свою мантию и взмахом руки приглашает к столу, накрытому на две персоны.

- Спасибо, что согласилась составить мне компанию за ужином. Так и знал, что тебе не все равно.

- Это ничего не значит! - почти рычу я.

- Тебе так только кажется, - мягко улыбается Эдгар, усаживаясь напротив. - Большие победы всегда начинаются с мелочей.

Тут же откуда ни возьмись возникают другие элементали, шустро расставив с десяток ароматных блюд на столе. Пахнут они так, что у сутки не евшей меня живот сводит судорогой. Поэтому я плюю на все и накидываюсь на жареных куропаток, спеша утолить голод.

Какое-то время мы едим молча. Я даже не ем, а глотаю, почти не чувствуя вкусы еды, но без этой подпитки моя магия быстро сойдёт на нет, поэтому приходится впихивать в себя как можно больше. Огненная магия вообще требует большой физической подпитки, постоянной. Поэтому женщины-огневики всегда стройные, даже худющие, так как магия забирает все излишки без остатка. Так что я активно налегаю на мясо, запивая брусничным морсом.

Периодически ловлю на себя взгляды Эдгара - какие-то умильные, что ли. Так заботливая мама смотрит, как ее сорванцы уплетают за обе щеки вкусный ужин. Но Эдгар - далеко не заботливая мамочка. Я об этом помню ежесекундно, поэтому когда он пытается завести светскую беседу, решительно мотаю головой.

- Не пытайся запудрить мне голову. Я не собираюсь общаться с тобой, как с дружком. Говори прямо, зачем ты позвал меня сюда? Не думаю, что ты приглашаешь на индивидуальный ужин каждую свою жертву.

- Почему именно жертву? - усмехается Эдгар.

- Но я сама видела!..

- Что именно ты видела, Ариана? - мягко перебивает Эдгар. - Ты уверена, что видела в моих подвалах именно то, о чем подумала?

- А кто же они ещё, все те люди, запертые в клетках и одиночных камерах? Не отрицай! Ты тут проводишь опыты над людьми!

- Ну да.

Говорит он это так спокойно, что меня начинает трясти от бешенства. Но я напоминаю себе про кристаллик связи, вшитый в подкладку платья. Он записывает все происходящее, и пусть не сейчас, но потом я смогу передать огневикам пограничья все сведения, которые мне тут удастся добыть. А значит, стоит продолжать разговор, пока Эдгар вроде бы настроен на беседу.

- Это запрещено законом!

- И что с того? - насмешливо спрашивает Эдгар.

И взгляд такой уверенный, издевательский. Настоящий верховный маг, презирающий остальные расы.

- Но... Это бесчеловечно!

- Да что ты говоришь? - картинно вздыхает Эдгар. - А знаешь что? Ты права. Но видишь ли... мне плевать. И на твое мнение по этому поводу и на мучения контрактников.

- Нельзя так с людьми, Ставинский! Им там больно! Им плохо! Им нужна помощь!

- За ними следят лучшие лекари Шаренхола, жестко контролируя все изменения в организме, - спокойно отзывается Эдгар. - В том крыле здания в подвалах находятся пациенты, которые переживают сейчас первую, самую тяжелую стадию после третьей инъекции. Разумеется, им плохо. Они лежат в бреду и в таком состоянии способны сами себе навредить. Особо буйных приходится связывать, сковывать разными способами до того момента, пока не пройдет кризис. Потом так называемые "жертвы" приходят в себя, и их переводят в другое крыло, где размещают со всеми удобствами. Они проходят дальнейший курс инъекций, отрабатывают положенный месяц и покидают мое поместье, дав магическую клятву неразглашения. Так в чем же состоит мое преступление, Ариана? В том, что я четко следую заключенному договору? Все эти люди сами подписали контракт, никто их силой не заставлял. И покидают они поместье весьма довольные полученные гонораром.

Такое положение дел несколько сбивает меня с толку. Но я упрямо гну свою линию.

- Это просто невинно обманутые жертвы. Все они понятия не имеют о том, что их ждет. В договоре ни слова ни сказано о том, что...

- В договоре черным по белому написано, что последствия медицинских испытаний непредсказуемы, что контрактник осознает всю ответственность своего решения и полностью доверяется лекарям, - жестко обрывает Эдгар. - А я полностью соблюдаю свою часть договора. Медицинские испытания не запрещены законом. А насколько они тяжелые? Хм, боюсь, человечество об этом не узнает. Все контрактники молчат об этом, связанные со мной магической клятвой. И ты будешь молчать, куда денешься.

- Любую магическую клятву при должном вмешательстве можно взломать.

- Можно, кто же спорит. Но ты все равно не расскажешь. Ты слишком дорожишь мной.

- Ха! С чего ты взял? Не слишком ли самоуверенно звучит?

- Отнюдь. В самый раз.

Смотрю на Эдгара во все глаза, не понимая, шутит он или нет. Вроде не шутит... С совершенно безразличным выражением лица поглощает стейк. Его возмутительное спокойствие бесит неимоверно.

- Почему ты так думаешь?

- Потому что от тебя не пахнет другими мужчинами, - говорит Эдгар, пронзая меня взглядом своих неестественно фиолетовых глаз. - Я чувствую, что как был, так и остаюсь твоим единственным мужчиной. Ты ни с кем не развлекалась за все то время, что мы не были вместе, хотя уже почти семь лет прошло. Ты осталась верна мне. Только мне. И знала бы ты, как меня это возбуждает.

- Мне просто было не до обустройства личной жизни, - отвечаю сухо, стараясь говорить ровным голосом. - У меня, знаешь ли, были серьёзные проблемы: с семьей, с жильем, с работой... Да что там говорить, они и сейчас никуда не делись. В таком состоянии, знаешь ли, сложно сохранять рассудок.

- Сама виновата. Не сбежала бы от меня - не мучилась бы подобной ерундой.

Эдгар вдруг прищуривается, всматриваясь в меня, и мне совсем не нравится этот взгляд.

- Что это? - спрашивает Ставинский.

- Ммм? Ты о чем?

Я не улавливаю, когда Эдгар оказывается почти вплотную ко мне. Он двигается так быстро, нечеловечески быстро, когда ему это действительно нужно. И сейчас он стоит за моей спиной, а его пальцы скользят по моей шее. От неожиданности я вздрагиваю и хочу отодвинуться, но Эдгар удерживает меня второй рукой на месте, с силой сжав плечи.

- Я, кажется, не разрешал тебе убирать засос с шеи, - слышу я его крайне недовольный голос.

Я действительно убрала его сегодня, увидев свое "великолепное" отражение в зеркале. И что с того?

- С каких это пор я должна спрашивать на это разрешение?

- С сегодняшнего дня и до конца своих дней, - жестко говорит Эдгар.

И от этих слов мне становится не по себе.

- В смысле? У меня контракт на месяц. Через месяц ты же меня отпустишь?, - спрашиваю без особой надежды. - Я отработаю этот вилхов контракт и уйду.

- Ты никуда не уйдешь.

- Но контракт...

- Его можно разорвать или продлить бессрочно.

- Но...

Меня душат слезы. Но я нахожу в себе силы спросить: