Влажный свинцовый туман скрыл признаки осени. Самый краткий путь до остановки брошен через лощину, связывающую деревни как позвоночник.

Чтобы согреться, мы с Верой начали уворачиваться от комаров. По привычке я чаще смотрел назад, чем вперёд: вдруг кто-то догонит?

Наконец автобус подъехал. Кроме нас двоих и водителя никого не было. Вера не хотела со мной говорить, и уже через десять минут уснула на моём плече. Ладно, пусть спит.

Антон и Вера – брат и сестра. Они помнили свою семью, жили добрые воспоминания. К несчастью, мать разбилась в аварии. А потом случилось совсем нехорошее: отец вернулся с морга, увёл детей к соседям и дома покончил с собой (повесился).

В приюте брат и сестра ни с кем не общались. Наверное, произошла какая-то травма – потому что Вера полюбила Антона, а он её… Поползли слухи, начались смешки, потом избиения. Однажды им передали, что «какой-то учитель рассказал об этом директору, и что тот собирался звонить в больницу – и что не сегодня завтра приедут врачи и поставят в глаза укол».

Пытались бежать два раза. Два раза ловили. На третий повезло. Ночью, во время обстрела города, упала стена в их корпусе. Пока взрослые вытаскивали тела из-под обломков, Антон с Верой вместе с ещё тремя детьми сбежали…

Этот город никогда не спал.

Первым делом мы обошли два ломбарда. Возле входа метро стоял солдатик и раздавал призывные контракты. Город не спал, но что тут делать, оставалось туманным. От закрытых кафе остались щитки и реклама; много замороженных строек. Куда люди вокруг спешат, какого начальника они бояться расстроить?

Я ещё раз проверил покупки. Тут тебе и новый металлоискатель с первоклассным аккумулятором за полцены, и патроны, и соль, и батарейки, и прочее – чего не добыть на большом огороде Ли́сы. Вдруг появились две длинные, коротко стриженные девчонки чуть старше нас. Поцокав на каблуках, одна из них строго посмотрела на меня, на Веру, а потом начала громко обсуждать Верин наряд.

– Нельзя же быть и умной, и красивой одновременно, – отмахнулась Вера.

Вторая подруга засмеялась и начала её материть.

Не стерпев, я грубо осадил их. Драку остановил обратный автобус, который забрал только нас.

– Зря ты так, – сказала потом Вера, уже в дороге, – а то они подумают, что их слова имеют смысл.

Действительно, я переживал больше её и не мог утихнуть.

– А я думала, ты никогда не ругаешься! – заметила Вера. – А ты вот как загнул!.. Мой герой.

Видимо, я немного порозовел, т.к. Вера, посмотрев в лицо, громко засмеялась.

…возвращались ночью. Каждый вечер в деревне загорались оставшиеся фонари, и я мог спокойно оглядываться. Немного распогодилось, ветер освежал наши горячие головы. Иногда я вставал, чтобы ещё раз проверить список.

– Взяла, взяла я, – отвечала Вера и смеялась.

И тут я увидел третьего. Неужели не показалось? Кто-то начал идти по луже. Шаги раздавались рядом, но непонятно, впереди или сзади. Вера тоже услышала.

– Они что – пошли нас встречать? – прошептала она, имея в виду ребят.

Вместо ответа я пожал плечами, хоть меня не было видно. Сказал, что сейчас проверю.

– Нет! – воскликнула она. – Я боюсь здесь одной. Можно я буду рядом?

Наверное, сильно взяв её за руку, я быстро побежал. В заборе просвечивал проход, и мы смогли срезать на соседнюю улицу, залетев в кусты. На пустой дороге, прямо перед нами прошла длинная тень. Мы смотрели ей вслед, не решаясь ничего сделать.

– Пусть идёт! – вдруг сказала Вера за моей спиной.

Улица скоро кончалась, и тень готовилась скрыться. Не выдержав, я закричал на всю улицу, что буду палить.

Фигура, не оборачиваясь на меня, встала на месте.

– Скажи… чтобы мешок кинул на землю! – громко зашептала Вера.

Я приказал сделать это. Вдруг фигура метнула руку – раздался звук, похожий на выстрел. Вера пригнулась и начала звать на помощь. Пуля угодила в висячий фонарь, и вместе с упавшими осколками на улицу Октябрьская упала ночь.

Вытащив браунинг, я побежал вперёд небольшими зигзагами; однако фигура больше не стреляла; не остановилась после моего предупредительного выстрела. Неужели нас пощадили и хотели только ослепить?

Я понял, что тень давно скрылась, и мне уже не найти, хоть сейчас она где-то близко. Может, спряталась за калиткой чужого дома (но звуков таких я не слышал).

Мне ничего не пришло в голову лучше, кроме как крикнуть наподобие «Дурак! Кругом собаки!» – в ожидании, что тень испугается и сдастся. Из новой тьмы никто так и не вернулся.

По дороге к Вере я споткнулся о какой-то предмет. Это был мешок.

– Ты где?! – плакала Вера, так и оставшись ждать.

Я включил фонарик и посветил на мою находку. Развязав, Вера запустила в мешок руки – и тут же отскочила, как бывает после ожога. Кажется, она испугалась ещё сильнее.

– Только не трогай! – просила Вера. – Там кости. Человеческие. Зачем они ему? Откуда он взял?

Но я был не в меньшем удивлении. Толи смеяться, толи бежать отсюда…

Понять принадлежность остатков Вера смогла потому, что из мешка вывалился голый череп.

– Не знаю, как объяснить… А лучше мешок в дом не брать, – предложила она. – Брось куда хочешь! Хоть в библиотеку (так оказалось, что мы были прямо перед ней).

Пока я собирал кости обратно и завязывал мешок остатком верёвки, Вера продолжала:

– Но надо всем рассказать: мы больше не одни в этой деревне. Завтра мы все уедем отсюда… будет большая беда, если не уйдём!..

Я не мог её слушать внимательно. Кто это был? Почему он так поздно оказался в деревне? В тёмную, гадкую ночь… Почему не побоялся собак? Почему не стал стрелять в нас? И, естественно, для чего здесь кости?..

Фактов не было, словно всё это сейчас приснилось.

И я предложил пока не сообщать о случившемся, а выстрелы списать на собак. Предложил просто так, без объяснений. Возможно, Вера также находилась в смятении – и согласилась молчать вместе; хотя, конечно, я не мог до конца рассчитывать на такое обещание.

***

Гостиная напоминала военный склад. Тикают часы на стойке. На стенах картины, атласы, ружья. Чучела двух фламинго склоняют головы над комнатными растениями. Бегают по коврам цыплята; козёл Дурак косится на чучела, и Ли́са, боясь за цветы, отгоняет его. Сегодня зажгли авторские свечи, стилизованные под рыцарские фигуры – и свежий запах фиалки напоминал о лете.

Колумб заполз под медвежью шубу и вытащил колоду старинных карт.

– Да-с, мы уже испугались за вас… Нет, собак надо отстреливать… Слушайте, короче! Как-то с батей зашли в цирк, значит: одна дохлая обезьяна, – Колумб загибал пальцы, – два кобелька и толстуха-кассирша…

– А где Антон? Тамара? – спросила Вера.

– Ушли спать.

–…кричит: «Алле-оп, Татошка!», и ка-а-к упадёт!.. – Колумб коротко засмеялся и строго спросил: – Так вы всё прослушаете!..

– Да все уже знают эту байку!..

– Я специально узнавала, – добавила Ли́са, поглаживая чёрного кота Москвича, – тогда цирка не было, действовал указ о бродягах…

– Это был наш, городской цирк! – не сдавался Колумб. – Ты чего?

– Да кто будет устраивать цирк без выезда? – засмеялась Вера. – В этом же и смысл, чтобы не повторятся… Люди будут с ума сходить.

– А мы и сходили! Ходили раз в месяц – и страдали!..

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.