— Если будет уговаривать тебя тайно брат твой, сын матери твоей, или сын твой, или дочь твоя, или жена на лоне твоем, или друг твой, который для тебя, как душа твоя, говоря: "пойдем и будем служить богам иным, то не соглашайся с ним и не слушай его; и да не пощадит его глаз твой, не жалей его и не прикрывай его, но убей его; твоя рука прежде всех должна быть на нем, чтоб убить его, а потом руки всего народа; побей его камнями до смерти. (Второзаконие Глава 13)

Дима не верил своим глазам. Пот — холодный и липкий, покрыл спину. Он сжал зубы так сильно, что раздался скрип, а руки затряслись от злости и ненависти. Он ненавидел их всех! Каждой частицей тела!

Церковник замолк и в клетку полетела новая порция камней. Парень уже не слышал их проклятий. Рука с ломом дёрнулась вперёд. И остановилась. Дима развернулся и стал выбираться из этого кольца живого лицемерия. Он уходил дальше в парк. Лицо толстого ублюдка и забитых людей не выходило из головы. А потом он вспомнил, что уже видел его по телеку — Патриарх Николай.

Ощутив на своём плече руку, Дима вздрогнул и, развернувшись, ударил наотмашь ломом. Услышал сдавленный крик и увидел Ивана, который корчась от боли, держался за запястье правой руки, которой он остановил лом.

— Ааах…ууууф. — ковбой отпустил железку, пошевелил кистью и посмотрел Диму. — Дааа…оох. Силён. Не ожидал.

Дима застыл, не зная, чего ожидать. Вдруг он закричит? Тогда точно не убежать. Но мужик вопреки всем ожидания похлопал здоровой рукой парня по плечу.

— Ничего. Я сам виноват. — ковбой стиснул зубы и убрал руку в карман. — Заживёт. Главное — не перелом.

Парень убрал лом, но ещё не понимал почему Иван так спокойно отреагировал на его эмоции и этот удар. А он ведь по любому наблюдал за ним.

— Чёрт, извини. — сказал Дима, но на всякий случай сделал шаг назад.

— Не богохульствуй! — С интонацией строгого учителя произнёс мужик. Но увидев, как парень тут же напрягся, тихо добавил. — Стой. Тише, я не из этих. Не Богу они служат, а Антихристу. Но не здесь об этом.

Дима удивился, но почему-то поверил. Попытался найти подвох. Хотя, если бы мужику было нужно, он бы уже сдал его. А участь, которая могла за этим последовать — клетка.

Почувствовав смятение парнишки, ковбой кивнул в сторону и пошёл, подставив спину. Дима последовал за ним. Они отошли от площади, вышли на дорогу, ведущую к выходу из крепости и Иван свернул в подъезд дома.

Поднявшись на второй этаж, мужик открыл дверь, которая была просто прикрыта и пригласив парня прошёл из роскошной прихожей в ещё более роскошный зал. Усевшись на кожаны диван, показал левой рукой на такое же кресло.

— Присаживайся, Ваня, в ногах правды нет.

Парень послушно уселся в необыкновенно удобное кресло из коричневой кожи. Осмотрелся. Картины на бежевых стенах, с отделкой под мрамор, а может это и есть мрамор, камин, белый рояль и огромная плазма во всю стену. Придерживая лом, Дима наконец-то спросил:

— Если ты не из этих, то что ты тут делаешь?

— А ты? — ухмыльнулся мужик и достав сигарету, закурил.

Дима снова задумался, но подумал, что убежать, если что, он успеет. Как минимум воткнёт в него лом, если тот даст повод. Расстояние между ними метра полтора. Точно достанет.

— Пришёл посмотреть.

— Ну вот и я тоже. Посмотреть пришёл.

— Посмотреть? И уже есть своё жильё. Всё тут знаешь. Людей встречаешь.

— Я одним из первых сюда пришёл. Так сказать, в разведку меня отправили. — произнёс ковбой, затянулся.

— Отправили? Значит ты не один? Вас много?

— Много. — Иван улыбнулся, увидев, что парень заинтересовался. — А вас?

— Один. — тут же ответил парень.

— Ну, хорошо. Один так один. Присоединиться не желаешь?

— Присоединиться? Не знаю. Мне надо подумать.

— Ну хорошо. Только…я тут не останусь.

— Я понял. Запоминай. Протопоповский переулок, 17 корпус 1. Вокруг дома походишь и тебя найдут. Скажешь, что от Ковбоя.

Дима улыбнулся, сдержал смешок.

— Хорошо, Ковбой. Понял. Скорее всего приду.

— Тогда пошли, выведу тебя отсюда.

Они вышли из дома, подошли к блокпосту. Иван махнул военному и сказал:

— Ванька, тёзка, за вещами сходит и придёт. Всё нормально.

В ответ ему кивнули. На прощание ковбой пожал Диме руку левой рукой и встал рядом с военным.

***

Дима пришёл домой около пяти вечера. Встретила его Ника, когда тот только подошёл к двери подъезда. На вопросительный взгляд своего парня, она улыбаясь достала из широкого кармана чёрных штанов оранжевую детскую рацию. Девушка нажала на кнопку, поднесла рацию к губам и сказала:

— Бессмертный! Это Лава! Приём! Пупсик на месте! — блондинка засмеялась и обняла парня, чмокнув его в губы.

В рации послышался смех Лёши.

— Бессмертный принял! Пупсику привет!

Дима засмеялся, обнял любимую, приподнял от земли и закружился вместе с ней.

— Я вам такого пупсика покажу! Лава, Бессмертный…и пупсик?!

— Ну нет же, Дим. Лава, Бессмертный, Психо Леди и пупсик! — раздался звонкий смех. — Ну Дииим, отпусти, голова же кружится!

— И Психо Леди? Ха-ха! Да вы тут совсем смотрю офигели, да? Хах.

Парень опустил девушку на землю, которая медленно ушла из-под её ног. И если бы не парень, она бы врезалась в дверь.

— Алкашик ты, дорогая моя Лава! — Улыбаясь, Дима закинул девушку на плечо, шлёпнул по попе и понёс домой.

Девочки по-быстрому приготовили ему поесть. Настя поставила на тумбочку суп и макароны.

— Кушать подано, мистер Пупсик. — засмеялась и быстро отбежала, не дав поймать себя.

***

После обеда, или это был ужин? Не важно. Дима отправился на крышу. Как только он вылез, перед ним встал Лёша, подставил ладонь к голове:

— Товарищ Пупсик! За время моего дежурства происшествий не было!

— Да вы задолбали уже! Супергерои блин. Иди давай, там еда стынет. — и не сдержавшись, Дима всё-таки улыбнулся.

Парень дождался, пока друг уйдёт, взял лом, подошёл к дальнему дымоходу и принялся аккуратно долбить кирпичи у основания. Через пять минут перед ним лежала квадратная кирпичная труба. Дима посчитал количество кирпичей, умножил на два с половиной килограмма и получил вес в полтора центнера.

Обойдя эту замену штанге, которой ни у него, ни в квартирах он не нашёл, парень задумался. Снова лом в руки в вот уже второй дымоход разбит, но уже на кирпичи. Из них Дима сложил подставки, высотой в тридцать пять сантиметров и сверху положил свою кирпичную штангу.

Посмотрев на результат своих трудов, парень лёг на спину прополз под дымоход, упёрся ладонями в кирпичную кладку и достаточно легко поднял её. Первые двадцать раз он практически не ощущал. По ощущения казалось, что он тягает вес килограмм в сорок. После пятидесяти стали болеть мышцы. На восьмидесятый раз — что суставы сейчас выскочат.

Дима аккуратно вылез из-под штанги. Поднялся. Потянулся. Усталости практически не чувствовалось, а вот боль в теле — да. За вечер он сделал ещё три похода по сорок раз, а в промежутках занимался с ломом, словно в руках меч. Организм отвечал взаимностью — потел и болел. Особенно когда парень пытался ускориться на максимум. Основная проблема была в том, что в глазах всё сливалось, будто в автомобиле на скорости делаешь фотографию.

Дима не заметил, как небо потемнело, а крышу осветила луна. К тому времени пришёл Лёша. Посмотрев на друга, он решил присоединиться, но через двадцать минут отжиманий, приседаний и пресса — выдохся. Хотя для себя решил заниматься каждый день.

Глава 13.

Мудрость разумного — знание пути своего, глупость же безрассудных — заблуждение. Притч. 14,8

Впервые за последнее время Дима проснулся не первым. Его разбудил запах кофе и нежный поцелуй. Парень втянул носом приятный аромат, улыбнулся, потянулся и от неожиданности вскрикнул. Тело болело и ломило так, словно его всю ночь пинали, при чём без уважения, даже не сняв ботинки. Но самое интересное — усталости он не чувствовал.