Дима прошёл дальше, и за первым же поворотом обнаружил ещё большее количество людей. Сто метровые очереди стояли перед железными, зелёными бочками на колесах. Похожие он видел на празднике, посвящённом Дню Победы. Эти чудо машины — полевые кухни, распространяли по всей площади запах гречки с тушёнкой.

Парень осматривался. Пение полностью заполнило территорию красной площади. Кое где он видел поющих мужчин и женщин разных возрастов в чёрном облачение. Звук исходил словно отовсюду, резонирую от стен. Дима второй раз пожалел о том, что не взял с собой наушники.

Он шёл дальше. По левую руку стояли палатки для оказания первой помощи. И вот за очередным поворотом он вышел на площадь перед собором. От количества людей зарябило в глазах. Посчитать было невозможно, но то, что их тут больше тысячи — это точно!

Дима прислонился к стене, достал телефон. Без пятнадцати три. Люди всё пребывали и прибывали. Через пять минут военные перегородили периметр площади и поток людей прекратился. Забили колокола и двери собора распахнулись.

Из темноты помещения появились две фигуры. Два мужчины. Оба высокие и худощавые. От одного из них исходило белое сияние. От второго жёлтое. Яркие голубые и жёлто оранжевые глаза. Их тела поднялись в воздух метра на три, выделяясь на фоне уставших, голодных и запуганных людей. А пасмурная погода лишь усиливала этот контраст.

— Дети мои! — сильный голос Бога заглушил собой колокольный звон.

Дима, насмотревшийся за месяц на всякое, вздрогнул, а по спине пробежали предательские мурашки.

Большая часть людей тут же упали на колени. За ними последовали и остальные. Дима удержался на ногах, но посмотрев вокруг, принял решение не выделяться и тоже опустился на холодный камень.

— Я, дарующий вам еду и кров, благословляю вас! Верных рабов Бога своего! — Бог развёл руки в стороны и по площади пронёсся ветерок. Послышались радостные и удивлённые голоса людей.

Парень почувствовал очень слабое, практически незаметное покалывание, снявшее напряжение и небольшую усталость. Но на других это произвело гораздо большее впечатление.

— Вы! Избранные мною! Лишь вам я сохранил души и тела ваши! Веруете ли вы в Меня, как и я в вас?!

Повисла тишина. Кто-то первый неуверенно ответил «да», не понимая стоит ли отвечать. Его подхватили другие и вот уже вся площадь наполнилась громким «ДА».

В голове Димы зашевелился червячок сомнения. А вдруг он и правда избранный? Он выжил. Стал сильнее. Но тут же сжал до скрипа зубы, вспомнив чёрные бумажки с золотыми крестами.

— Нечестивые! Неверующие! Они заполнили мир добра! Их зависть к вам, честным, добрым, чистым сердцем людям превратила их в слуг Сатаны! Но вы здесь, и этим доказали преданность свою и я дам вам Рай, который вы заслужили!

Тишина и снова ветерок пролетел по толпе. Люди, каждый из которых пережил смерть близких, находился долго под тяжестью страха, с верой и надеждой смотрели на Бога. Тихо молились и благодарили его.

Раздался другой голос. Резкий. Грубый. Первым же звуком сорвавший с людей тонкую вуаль спокойствия.

— Мы все хотим мира и рая! Но его не может быть! Пока жив хоть один приспешник Дьявола! Которые прячутся по своим норам, словно крысы! — его речь становилась всё громче и быстрее, а посох в руке постепенно покрывался пламенем. — Они проклинают вас и вашего Бога, устроив грехами своими Ад на земле! Но ответьте себе, хотите ли вы жить в раю или в аду?!

— В раю! Хотим в Рай! — послышались крики толпы.

— Я знаю это! Я — Архангел и имя моё Михаил. И я помогу вам избавиться от всех, кто не даёт нам жить в Раю! Вы пойдёте за мной?!

— ДА. ДА. ДА! — скандировала толпа.

— Мы дети Божьи и армия его! Мы освободим мир от грязи и скверны!

— ДА.ДА! — вопили люди.

Архангел замолчал и вновь раздался голос Бога.

— Дети мои! Огнём и мечом очистим мы землю от гнили и мерзости! Благословляю вас на дела угодные! — по толпе снова пронёсся ветерок. — А теперь идите и ждите! Ждите знака моего, что поведёт вас на священную войну во имя лучшей жизни! ИДИТЕ!

Появившееся солдаты стали вытеснять ликующую толпу к другому выходу с площади. Там тоже был обустроен блокпост, но только помимо солдат стояли монашки. Когда Дима проходил мимо, его осторожно взяла за руку девушка в чёрной рясе. Она улыбнулась ему, но как-то наигранно, с показушной грустью и сказала:

— Брат мой. Всем тяжело. Будь с Богом и он тебя не бросит. Мы отомстим Сатане и его приспешникам, которые уничтожили всё, что нам было дорого. — С этими словами она передала ему мешочек и её рука потянулась к следующему выходящему. — Сестра моя. Всем…

Дальше Дима уже не слушал, он шёл, послушно держа в руках мешок, похожий на уменьшенную копию мешка из-под картошки. Только на этом был чёрный отпечаток креста.

Парень был уже в паре километров от площади, а в голове всё ещё звенели колокола и пели песни монахи. Он тряхнул головой, но не помогло. Увидев неподалёку лужу на асфальте, присел рядом с ней и набрав ладонями воду — умылся. Вроде немного полегчало.

Обратив внимание на мешок, Дима открыл его и вывалил содержимое: буханка хлеба, килограмм сахара, банка тушёнки, пакет гречки. Неожиданностью стала бутылка красного вина «Кагор» и пол-литровая бутылка водки без этикетки.

— Зашибись. Набор алкаша. — вслух произнёс Дима и выбросил бутылки. — Только теперь это набор солдата Божественной, блин, Армии.

Последним из мешка парень достал брошюру, на которой красивыми церковными буквами было написано всё то, что говорили Бог и Архангел. А на другой стороне была указана карта со стрелкой на храм Василия Блаженного и красным выделана территория рядом с Площадью революции. Обозначалось всё это, как безопасное место для братьев и сестёр под названием «Крепость».

— Ага. Место сбора тоже понятно. Но почему крепость? Хотя — это внушает доверие. Вот же хитрые гады!

Парень выбросил мешок и продукты, подумав, что ожидать от этих двоих можно чего угодно, а рисковать просто так не хочется. Лист же он сложил и убрал во внутренний карман.

Практически добравшись до дома, Дима свернул к зданию из красного кирпича — котельная. Выбив дверь, практически сразу нашёл то, что искал и вышел оттуда, держа в руках большой и средний лом.

Подойдя к своему подъезду, он поднял маленький камушек и бросил в окно. Уже через минуту дверь ему открыл, уставший на вид, друг. Дима оглянулся, осмотрелся и зашёл. Помятая после взлома дверь теперь запиралась на два засова, так же Лёша поступил и с дверьми на первом этаже.

Вечер прошёл за чаем и кофе. Дима и Лёша решили по очереди вести караул на крыше. Первым отправился Дима, чтобы проветриться и в тишине обдумать дальнейшие планы. Вопросов с каждым днём становилось всё больше. Собрание же на площади больше похоже на промывку мозгов. Испуганных людей накормили, похвалили, нашли виновных и дали цель. К тому же алкоголь и безопасное место жительства. Если учесть количество людей на площади, и то что к этому времени пришли ещё люди, сколько же их? Но важнее то, сколько людей не пошли!

Глава 12.

То конечно знает Господь, как избавлять благочестивых от искушения, а беззаконников соблюдать ко дню суда, для наказания. 2Пет. 2, 9–10

Дима отдежурил половину ночи. Происшествий не случилось ни в его, ни в Лёшину смену. А утром Дима снова ошарашил домашних.

— Я пойду в крепость.

Ника, сидя на кровати, вздохнула, но больше для того что бы просто показать своё недовольство. Настя сидела со штанами в руках, измеряя линейкой длину, и помечая что-то маленькими иголочками. Посмотрев на брата, повторила «вздох» подруги и сказала:

— Ну Дим, дождись хоть пока мы тебе костюм доделаем. А завтра пойдёшь.

Парень подошёл к сестрёнке, погладил по голове и поцеловал в макушку. Улыбнулся и искоса посмотрев на Нику, ответил:

— Спасибо, Настён. Вот, хоть кто-то обо мне заботится.