— Ага, а ещё они воют на луну. — злобно ответил первый. — Ладно, привал. Десятый, передай центру обстановку и ждём дальнейших указаний.

***

Солнце клонилось к закату, когда раздался голос пятого:

— Вижу цель на двенадцать часов! Больше двух десятков! И ещё!

Тут же послышались отчеты остальных:

— На шесть часов! Просто толпа!

— На девять тоже!

— На три часа! Нас обступают со всех сторон!

Громко крикнул первый:

— Тишина! Это всего лишь тупые ублюдки. Покромсаем как цыплят! Встать в круг! Держим оборону! Десятый! Вызывай вертолёт!

Бездушные наступали, казалось, что их бесконечные тысячи. Они выползали из подвалов и канализационных люков и плотным потоком обступали солдат. Первая волна подошла на расстояние десяти метров и последовал приказ атаковать.

Тактические топоры чёрным вихрем закрутились в руках бойцов. Каждый удар сносил голову медлительных зомби и следующий взмах срубал следующую. Обученные бойцы, ставшие сильнее и быстрее обычного солдата в три раза против зомби. Небольшой отряд за полчаса боя выкосил около пяти тысяч зомби, постепенно отступая. Больше половины сквера заполнили тела и головы бездушных.

Неожиданно поток иссяк. Зомби остановились плотным кольцом в ста метрах от солдат и замерли, лишь скрипя зубами и дёргаясь, словно в конвульсиях. Редкие деревья отбрасывали длинные весенние тени на ковёр из кровавых, обезглавленных тел. В центре стояли десять человек в тёмно-бордовых от крови костюмах. Их дыхание было ровным, а сквозь забрала шлемов проскальзывали улыбки. Первый подкинул топорик на пару метров в воздух, с его лезвия сорвалась красная капля, и сделав шесть оборотов, он приземлился в руку владельца. Тот осмотрел вставших по периметру неживых и смеясь произнёс:

— Хах! Даже у тупых бездушных хватает мозгов, чтобы не лезть на двенадцатый Божественный отряд!

Команда поддержала командира дружными возгласами. Каждый чувствовал прилив сил и это лишь больше раззадорило бойцов. Каждому хотелось продолжить убивать. Убивать, становясь сильнее!

Вдруг толпа с запада расступилась и через образовавшийся коридор вышло четыре человека: двое молодых людей в военной форме, девушка лет тридцати в джинсах и кожаной куртке и мужчина в белом врачебном халате. Они словно плыли по земле, на столько плавными были их движения. И это не единственное что их объединяло. Бледные лица и красные глаза выглядели зловеще.

Пройдя половину пути четвёрка остановилась. Посмотрев друг на друга, врач рыкнул на девушку и та, оскалившись осторозубой улыбкой, выдвинулась вперёд и когда до бойцов осталось около двадцати метров, остановилась, сверля взглядом людей.

— Вау, как отлично сохранилась эта сучка! — послышалось в отряде под дружный хохот.

— Она словно вызывает нас на бой! — смеясь, произнёс шестой. — Первый, можно я опробую её?! Хаха!

Первый посмотрел на самого молодого бойца команды, по-отечески улыбнулся и, похлопав парня по плечу, кивнул в знак согласия.

Парнишка перекинул топорик из правой руки в левую, вышел вперёд, обернулся на товарищей и, не переставая улыбаться, махнул им рукой. Когда между ним и красивой девушкой осталось пять метров, он подбросил вверх топор, как это делал его командир и увидел как мелькнула тень. Топор упал на землю, а парень смотрел на пустое место, где только что стояла девушка.

Чёрные волосы развевались на ветру, по руке с большими, трёх сантиметровыми когтями, стекала кровь, а в зажатой ладони торчало вырванное ребро парня. Она мгновенно развернулась и бросилась на замершего парня, одним ударом разбила шлем и, освободив горло, впилась в него зубами.

Раздался тихий, удивлённый голос первого:

— Что за херня?..

Выйдя из секундного стопора, военный бросился вперёд, а за ним и остальной отряд. Им на встречу бежали трое, которые оказались рядом с девушкой пару секунд быстрее. Завязалась драка. На стороне бойцов был опыт, годы службы, опыт. Но эти трое были немного быстрее и сильнее. Они двигались словно звери, инстинктивно поддаваясь животным инстинктам. Множественные раны покрыли тела красноглазых, в некоторых местах виднелись белые кости. Бойцы, так же получившие рваные раны, практически смогли взять троих в окружение. Топоры стали явным преимуществом перед когтями.

— Добиваем! По трое на каждого урода! — крикнул первый. В голове пронеслась мысль «по трое на каждого»? — Чёрт!

Обернувшись, он встретился взглядом с окровавленным лицом девушки. Взмах руки и шлеп провернулся на сто восемьдесят градусов вместе с головой. Бой повернулся в противоположную сторону. Не чувствующие боли вампиры наседали всё сильнее на ослабевающих солдат.

Врач бился с седьмым и восьмым. Широкие взмахи руками, которые целились в голову, принимались на острые топоры. Внезапно он скрылся из виду, упав на все четыре конечности, и подобно дикой обезьяне, ударом лапы, перебил ногу одному, оттолкнулся и прыгнул в грудь второму. Девушка билась подобно змее, двигаясь резкими и быстрыми скачками. Солдат с погонами рядового бросался как волк, больше стараясь вцепиться во врага зубами. Сержант же, высокий, здоровый парень, походил на разъярённого медведя.

Спустя три минуты всё кончилось. Второй лежал на земле, его рука болталась на куске мяса. Они, в большинстве, проиграли каким-то бездушным тварям. Но…их учили убивать людей…а не зверей. Вдруг с одного из деревьев спрыгнул ребёнок. Светловолосый мальчик лет десяти. Рыкнул на сержанта, навис над лицом второго и впился острыми зубами.

***

Приземлившийся вертолёт выдернул его из сна, в котором в режиме слайд шоу менялись картинки: светловолосый мальчик играет в мяч, вот он бежит на перегонки, делится шоколадкой с девочкой, плачет ночью на одной из десятка кроватей, рисует домик, снова кроватки с растерзанными телами детей. Глаза открылись, в голове не осталось и следа воспоминаний.

Светловолосый мальчик с интересом наблюдал за выходившими из вертолёта людьми. От них так вкусно пахнет. Но они серьёзные враги. Надо затаиться. Выждать. Он осторожно слез с дерева и отбежал подальше, ловко залез на другое, более высокое и продолжил наблюдать.

Враги обежали всю территорию за забором, разделились. Двое из них прошли прямо под ним. Так хотелось спрыгнуть, съесть, выпить, осушить их. Почувствовать тепло и силу. Но рано…пока рано. Как только люди скрылись, мальчик спрыгнул с дерева и побежал на четырёх конечностях вперёд. Туда, где была его стая. Слабая и глупая, но почему-то казавшаяся родной. Почти как он.

Забежав в большой ангар СТО, где в молчаливом ожидании стояли неживые, мальчишка прошипел, рыкнул и побежал дальше. Толпа последовала за ним. Он ловко спрыгнул в открытый люк, и туда же посыпались неуклюжие слабые. Пробежав пару километров, мальчик остановился, принюхался. На встречу вышел высокий парень в военной форме, увидел мальчика и зарычав, подошёл к нему.

Мальчик поднял голову, прыгнул и проскользнув между руками здоровяка, заполз тому за спину, рыча в ухо. Оттолкнулся и вонзившись когтями в бетонный потолок, завис. Издав шипящий звук, он спрыгнул на пол и побежал обратно, а солдат вместе со слабыми побрёл в глубь канализационных тунелей.

Мальчишка выбрался из люка, осмотрелся и побежал на бывшее место ночлежки. Окунувшись в бочку с водой, умылся, обнюхал себя и удовлетворённо осмотрев порванные джинсовые шорты и такую же белую майку, вернулся на дерево.

Он ждал, наблюдая за оставшимся человеком. Не таким вкусным, зато безопасным.

***

Пилот вертолёта дремал в кабине, когда его разбудила рация.

— Орёл двенадцать! Приём! Петровский сквер. Ждём!

Мужчина с седой щетиной потёр усталые глаза, открыл термос и налил в крышку чай. Прихлебнул немного, поставил крышку на панель приборов и вышел из кабины. Потянувшись так, что хрустнули позвонки, пилот закурил. До уха донёсся звук скрежета. Он поднял голову, и последнее что он увидел, это спрыгивающего с лопасти вертолёта светловолосого мальчика.