Арникус подался вперёд и закричал с трибуны:

— Нет, малыш, нет, не делай этого! Он тебя сдёрнет вниз!

Но Джим не слышала его.

Бедолага поднял голову и хотел уже ухватиться за её руки, но вдруг соскользнул обратно. Это был Ранар. Он прекратил попытки вылезти и просто держался за край, чтобы не погрузиться ещё глубже.

— Ну же! — позвала его Джим. — Хватайся. Я смогу.

— Уйди, — юноша даже не поднял головы, — прошу!

— Хватайся! — закричала она. И вдруг в каком‐то отчаянии добавила: — Ты не понимаешь!

«Если отступил — значит, потерял навсегда».

— Хватайся, говорю!

Ранар поднял голову и какое-то время вглядывался в её лицо, а потом изловчился и вцепился в её руки. И Джим начала медленно сползать. Юноша тут же отпустил её, но она сама в него вцепилась.

На трибунах стало очень тихо. Все видели, кто толкнул Джим в спину, все видели, кто оставил её внизу возле стены, и сейчас все с замиранием сердца смотрели, как она медленно сползала в яму, пытаясь ему помочь.

Дориана свалилась со стены, приземлилась неудачно, прихрамывая, поплелась к бревну. И тут она увидела Джим. С воплем «держись!» побежала к ней. В миг, когда Джим скользнула вниз, Дориана прыгнула и схватила её за ноги.

— Ты знаешь, я скоро совсем перестану удивляться. — Дориана потянула Джим на себя за ноги и начала съезжать сама. — Вот спрашивается, чего ты вечно лезешь, куда тебя не просят? — Снова дёрнула и оказалась ещё ближе к краю. — Кого хоть ты на этот раз спасаешь? — Дориана глянула вниз и присвистнула: — Да уж, тебя жизнь никогда ничему не научит. Что? Что ты там бубнишь?

Джим из последних сил держала юношу и как заведённая повторяла: «Если отступил — значит, потерял навсегда».

— Тьма меня забери! — Дориана сползла ещё больше. — Эх, а как день хорошо начинался!

И они рухнули.

Джим с головой погрузилась в грязь. С ужасом осознала, что под ней нет дна (а может, это просто она не доставала до него). Сильные руки выдернули её наверх.

— Утопни мне ещё тут, — Дориана одной рукой поддерживала её над поверхностью, а сама медленно съезжала вниз.

В этот момент кто‐то вцепился в плечи Джим и потянул наверх. Все трое «утопших» подняли головы. Это Сиор свесился наполовину вниз, а за ноги его держали остальные ребята из их команды.

— Половина команды прохлаждается на финише, а другая принимает грязевые ванны. Непорядок! — Сиор тихо смеялся.

— Неужто присоединиться решили? — спросила Дориана довольным голосом.

— Как‐нибудь в другой раз. — Сиор вытянул Джим, посадил рядом с собой на землю.

Джим выплюнула комок грязи и принялась прочищать нос. Следом достали Дориану, а за ней Ранара.

Зато к финишу они пришли полным составом. Правда, тут же отправились на новый старт. И ведь как они прошли второй раз эту же полосу! Просто загляденье. Кажется, кто‐то даже хлопал. А может, Джим это всего лишь показалось?

По причине исключительной чумазости, их команде разрешили покинуть площадку и привести себя в порядок. Они направлялись к выходу, когда дорогу им заступил Арникус. Задержались и Виттор с Алиаром. Свой пост возле барьера оставили Кассиан и Харон, да и вообще, к ним со всех сторон двигалось много народу.

— Горжусь тобой, малыш, — мягко сказал Арникус, при этом недобро глядя куда‐то за её спину. Потом его взгляд скользнул по чумазой Джим: — Тебе не помешало бы помыться.

Джим рассмеялась и побежала в корпус. Арникус проводил её взглядом, а потом развернулся и со всей силы ударил Ранара. Юноша рухнул на землю и даже не сделал попытки подняться, а рядом стояли Дориана и остальные ребята, и их постепенно окружали другие ученики. Арникус подошёл к Ранару и сам поднял его с земли — за шкирку, как котёнка.

— Я бы мог убить тебя, но раз этот ребёнок полез за таким дерьмом, как ты, в грязь, значит, что‐то смог в тебе разглядеть хорошее. — Он отшвырнул парня от себя. — Но я бы никогда не доверил тебе свою жизнь. — Вампир отвернулся и пошёл на своё место на зрительской трибуне.

А мимо Ранара один за другим проходили учащиеся, и каждый говорил: «Я не доверил бы тебе свою жизнь».

Джим промчалась по коридору, забежала в башню, на лестнице до икоты перепугала пару человек из обслуживающего персонала, залетела к себе в комнату и закричала, перепугавшись до демонов собственного отражения в зеркале. Набрала чистых вещей и помчалась в душевую, по пути туда перепугала ещё парочку зазевавшихся встречных. Развеселилась.

Джим неслась по полупустому коридору и смеялась. Она была беспечна и весела. И не замечала крадущуюся следом чёрную тень.

Сдаём экзамены. Проходим испытание. Встречаем гостей

Мужчина в чёрном плаще с капюшоном стоял со скрещенными на груди руками возле открытого окна. Оно было выбрано им не случайно. Окно находилось в Западной башне отдалённого корпуса, где проживал весь преподавательский состав, и из него очень хорошо просматривалась площадка, на которой находился «зверинец» Рутонской академии. Царкиил Соптис взял за правило приходить сюда каждое утро и подолгу наблюдать за Джим. Девушка смогла каким‐то чудом найти общий язык с орком, который по своей природе был угрюм, неприветлив и очень недоверчив. Девушка, словно наёмный работник, каждое утро, а иногда и по вечерам, приходила на принудительно‐добровольные работы: чистила вольеры, вывозила грязные опилки с соломой на задний двор, сама набирала чистый песок в тачку и везла его внутрь. Для таких целей орк не поленился вытребовать у руководства дополнительный инструмент. Царкиил улыбался. Сейчас Джим с упоением гонялась за гроссой. Та довольно урчала, не сильно усердствуя в беге, и постоянно оглядывалась на свою преследовательницу. В такие моменты орк откладывал работу, выходил, садился на огромное поваленное дерево и подолгу наблюдал за ними. И — о, ужас! — смеялся. «Ни за что и никому бы не поверил, если бы не видел это собственными глазами!» — покачал головой Царкиил.

В последнее время, куда бы Джим ни направлялась, Царкиил старался незаметно следовать за ней по пятам, хотя дело осложнялось тем, что где-то рядом почти постоянно крутился и вампир, ненавязчиво так, даже незаметно, но неизменно рядом. Царкиилу такие «преследования» пришлось ввести сразу после того, как он получил письмо от друга. «Значит, гули. Вот никогда бы не подумал». Царкиил нахмурился, перебирая в памяти всю известную информацию об этих существах. «Гули, или как иначе называют у нас в империи «литчиры», могут принять облик любого существа, но только после того, как употребят в пищу его плоть. Как и оборотни, гули получают воспоминания, силу, манеры того, кого они сжирают. Тьма! Так он может быть кем угодно!»

Он нервным движением откинул капюшон и выглянул из окна, потому что Джим только что скрылась из поля зрения. Вот девушка выскочила из‐за угла здания и побежала в сторону орка, а уже через мгновение её догнал зверь, подстраиваясь под её скорость и следуя рядом. «Гросса явно старается угодить хозяйке». Орк погрозил девушке кулаком и что‐то прокричал. Она тут же остановилась, развернулась и помчалась в обратную сторону. «Видно, велел возвращаться». Но далеко убежать у неё не получилось: гросса сбила её с ног, и они в обнимку покатились по траве. Орк тут же схватил дрючок и направился в их сторону. Зверь частенько валял свою подружку по земле, отчего у Царкиила каждый раз холодело в груди. Он дождался, пока девушка отведёт животное в зверинец и выбежит оттуда. Он знал, что теперь она помчится в душевую.

Прикрыл окно и бесшумной тенью скользнул в темноту коридора. «Надо добраться туда быстрее неё». Через мгновение он уже стоял в тёмной нише и ждал, пока Джим пройдёт мимо. «Дождусь, когда она выйдет из душа и направится к себе, только после этого вернусь в комнату. И надо срочно написать ответ Сагатару». Придётся сообщить, что в академии начинаются соревнования, и теперь здесь будет столько чужих, что следить за его племянницей станет проблематично. И пусть вызнает, нет ли ещё сюрпризов. Царкиил нахмурился: «Сегодня прибывают первые гости в академию. Самому любопытно посмотреть на представителей Горлянского Государства». Проследил взглядом за Джим. Она только что промчалась мимо, что‐то напевая себе под нос. «Надо узнать, будут гости жить на территории академии или разместятся в городе. Лучше бы в городе».