Она так сильно отдалась внутренней свободе и чувствам, что не сразу заметила красноволосого мужчину в дверном проеме. А когда увидела, то даже не вздрогнула. На душе было спокойно, но не хладнокровное спокойствие, а затишье перед бурей. Сердце еще билось ровно.

Неотрывно они смотрели друг другу в глаза. Он стоял, замерев, а она безостановочно двигалась. Движения ее то резкие, как крик внезапной боли, то плавные, как стон удовольствия. В золотистых глазах мелькнуло восхищение, которое ей не понравилось. Почти незаметное движение, свист меча - и вишневая прядь скользит по одежде, отрезанная, падает на пол. На белой щеке Владыки - тонкая царапина. С выступившей каплей крови.

Мужчина даже не моргнул. Продолжал разглядывать ее, как диковинную вещицу. Акку разозлилась, потеряла контроль. Понеслась на него, больше не играя. Целясь точно в горло.

Незаметно в его руке появился меч. Он отразил ее яростную атаку. Лениво, оценивающе. Девушка рассвирепела еще больше. Сколько ни ругал ее дедушка Лиу за излишнюю импульсивность в бою, а она все не слушала. Повторяла эту ошибку снова и снова. В глазах будто пелена, злость и бессилие ослепили, выплескиваясь наружу. Она кидалась на Владыку быстро, резко. Крутясь волчком, рыча, точно животное. Даже смогла ранить, полоснув мечом по мужской руке. Но победой и близко не пахло.

А потом ему надоело с ней играться, широкая ладонь залепила ей оплеуху по щеке, от которой она пошатнулась и застыла. Не больно, но жутко унизительно. Мог бы и мечом поставить на место, а он вот так... Акку смотрела исподлобья, тяжело дыша и сверкая глазами. Руки с мечами опустились. Она вся застыла в позе приготовившегося к атаке зверя.

Насмешка на его лице корежила нутро, хотелось с воплями наброситься на мужчину и исполосовать самодовольное лицо. Он слышал ее мысли, потому что расслабленно стоял в ожидании когда же она сорвется и совсем потеряет себя. На губах едва заметная улыбка, от которой ее снова затрясло.

- Твоя кровь слишком кипит во время боя. Ты же понимаешь, что ты меня так не одолеешь? - низким голосом протянул он.

И она поняла, что ранить его он позволил ей сам. Просто так от скуки, чтобы хоть немного испытать азарт.

Чудовище, а не человек.

Гортанно зарычав, она и сама потеряла все человеческое. Бросилась на него опять. И опять проиграла. Но никак не могла это принять. Кидалась точно зараженный бешенством пес. Получая оплеухи снова и снова. По щекам текли злые слезы, в горле собрался ком. Акку падала в темную горькую бездну.

Лицо Владыки оставалось серьезным. В нем ни капли жалости или, наоборот, насмешки. Его беспристрастное поведение напомнило ей дрессировку щенка, и она совсем обезумела. На очередной оплеухе вцепилась в его руку, укусила изо всех сил. И тогда он схватил ее больно за волосы и швырнул на кровать. Цуан словно приросли к рукам, она выставила их вперед, подпрыгивая. Точным ударом руки он выбил их, с жалобным звоном они шлепнулись на каменистый пол. Ладони ныли от удара, но она все равно вцепилась в красные волосы, дернула на себя, кусая в щеку. Теперь уже глухо зарычал он, вжимая ее со всей дури в кровать локтем. Прямо под горлом.

Акку стала задыхаться. Хватала посиневшими губами воздух, продолжая яростно сверкать глазами и метать молнии. Губы Владыки превратились в тонкую линию, желваки играли на острой челюсти.

- Ты не Белая Птица, ты разьяренный казуар. Успокойся.

Она и так не двигалась, придавленная его тяжестью. Вывернутые над головой руки ныли от боли. Ослабив хватку, он дал ей долгожданного воздуха, но не торопился слезать с нее. Мужское жесткое колено вдавило ее в шершавое покрывало. Она с ненавистью оскалилась.

- Ты не должен выйти отсюда. Ты не можешь править, ты все погубишь. Твой мир не зря рухнул и исчез. Вы все должны исчезнуть! Вы дикие, жестокие...

- Это говоришь мне ты? Та, что чуть не отгрызла мне поллица? - хмыкнул Владыка и отпустил ее руки.

Замолчав, Акку смотрела на него, широко раздувая ноздри. Глаза его снова посветлели, он рассматривал девушку под собой с новым интересом.

- Какая разница нормальная я или нет? - грубо бросила Акку. - Это не я в пророчестве уничтожаю все живое, перемешав все системы и сломав жизни миллионам людей. В конечном счете ты все равно несешь смерть. Всем, и даже своим. Ты - есть смерть.

- Хочешь покажу тебе Цедес? - внезапно спросил Владыка. Он слез с нее, запахивая хаори. Она выдохнула, ощутив облегчение.

- Что?

- Пойдем.

Он спокойно подошел к окну и повернулся к ней.

- Боишься?

Его привычная насмешка была своего рода красной тряпкой для ее упрямства. Даже если бы она боялась, то все равно сказала бы "нет". Вот и сейчас ее лицо окаменело, подбородок вздернулся.

- Я ничего не боюсь.

Его выражение лица не изменилось, и она подошла ближе. Вышвырнет ее из окна - что ж, будет поделом ей, глупой и вспыльчивой курице. Казуар, мудрый Веши...

Но Владыка вдруг сделал что-то совершенно невообразимое. Крепко сжав ее руку, он шагнул из окна первым. Истошно закричав, она ринулась за ним вниз, увлекаемая крепкой хваткой. Зажмурилась, приготовившись расшибиться в лепешку. Прямо в падении он закинул ее себе на спину, отчего ей пришлось вцепиться в его напряженную шею.

Не успела собраться с мыслями, как ее тело перестало падать. Мягко поплыло по густому шелку. Широко распахнутыми глазами Акку смотрела на мир, и на огромное поле перед ней, в котором она сидела. Но нет, это была не рожь. То была шерсть леопарда! Девушка восседала прямо на загривке у исполинского животного, держась за нитку, размером с молодое деревце, торчащую из толстого скрученного каната - наверное, веревка от его медальона.

Трудно описать словами, что испытывала в этот момент Акку. Изумление, восторг, страх, волнение. Ведь ни разу в жизни ей не доводилось испытывать подобное. Она смотрела на джунгли под ними распахнутыми глазами. Дождь лился за шиворот, она промокла до нитки мгновенно, но не замерзла. Шерсть животного была теплой, хоть и мокрой. Почему-то Владыка не ставил на себя отвод. Некоторые растения были настолько огромными, что смотрелись около шагающего мимо них леопарда очень органично. Этот мир почти поглотил мелкую флору и фауну, но и исполинам по всей видимости не спастись.

Через несколько часов их пути она почувствовала усталость, печаль, подавленность от того, что видела.

Мир вокруг умирал. И чем дальше они шли, тем хуже была действительность. Абтаны сменялись, один за другим, жизнь в них еще кипела. Но уже суетливая, взволнованная. Уже и сами пархи, привычные к подобному климату, начали бояться. Животные хаотично бежали, бросаясь им навстречу, спасались бегством, чувствуя неладное, аномальное поведение природы.

Владыка шагал дальше.

Акку все смотрела и смотрела, внутри все скрутило в тугой ком, закорябало в груди. Владыка не останавливался. Они дошли до широкой реки, чьи воды были грязными, со смесью палок, мусора и глины. Река Панг, разделяющая Парх-Цедес от Аширована. На той стороне живут ширы. Здесь чаще всего идут битвы.

Думала, что леопард остановится, развернется, но он пошел дальше. Вошел в бурый поток воды, приподнял здоровенную башку, так, что вода оказалась ему по шею, зашагал плавно. Потоки проносились мимо нее, совсем рядом. Если сорвется - унесет ее в это течение смерти. Акку покрепче схватила канат, вжимаясь в шерсть.

Леопард шел по Ашировану, не скрываясь. Но люди его не боялись. На лицах, с высоты, с трудом, но угадывалась обреченность. Их селения были абсолютно такими же, как и у пархов - круглые деревушки, обнесенные частоколом из бамбука. Все домики стояли на сваях, между собой соединены мостками. Земли уже не было, одна вода. Даже не вода, а грязевая жижа, густо булькающая и неприятно пахнущая.

Владыка ступил и в эту жижу, пошел дальше. Акку напряглась, но животное шагало уверенно, хоть и медленней, с трудом вытаскивая лапы из черного мессива. Почему-то пахло серой и гнилью.