– Парень, тоже мне! Их вокруг – миллиарды! Вон, глянь вниз: каждый первый считай парень, девчонок и десяток не наберется. Да и вообще… вокруг чего весь кипишь? Моя маман тоже все вокруг хахаля своего мечется, в рот ему заглядывает… фу! У меня вот никогда так не будет. Парни как лыжи – всегда можно найти модель получше, а не держаться за старую.

– Мы кататься будем или нет? – рассвирепела я, не в силах слушать интернет-философию от четырнадцатилетки. – Ты вроде о глинтвейне мечтала. Все, передумала?

– Не, погнали…

Погнала она одна. Я скорее поковыляла. Лыжи у меня постоянно разъезжались по сторонам и вместе стоять отказывались. Палки я вообще с трудом представляла, как использовать. Как две клюки, чтобы не упасть? Остальные явно нарушают законы физики, чтобы стоять ровно, потому как это невозможно, черт подери!

Первый спуск прошел как в тумане. Маня – так представилась мисс Хамство – постоянно кричала мне в спину наставления и жутко раздражалась, когда у меня что-то не получалось. То есть, орала она, не переставая. Инструктор из нее вышел на слабую двоечку, с таким терпением ей не глинтвейн, а валерьянку бы выпить. Когда мы вместе очутились внизу возле подъемников, Маня раскраснелась от эмоций и разве что ногами не топала от злости.

На курорте имелось сразу два подъемника. Один – сидячий, другой – бугельный, это тот, на котором стоя на лыжах надо вверх забираться. Мы выбрали первый, хотя Маня раз триста намекнула, что он медленнее и вообще для неудачников.

Во время поездки я и сама пожалела о сделанном выборе. Стоя я бы катилась одна, а тут – сидя плечом к плечу с ненормальным подростком. Каким-то образом Маня вытянула из меня все подробности расставания с Киром и даже об Алле с Ником все узнала. Моя откровенность объяснялась просто: я так устала от ее воплей, что отвечала на автомате. Спросили – рассказала. Как будто меня перед этим много суток пытали и заморили вкрай, сил обдумывать что-то не осталось. Маня – настоящее оружие, честное слово.

Второй спуск дался мне еще сложнее первого. Я много падала и напрочь отбила пятую точку. Но нормально скатиться все равно еще не могла.

– Смотри, какой красавчик! – сидя на подъемнике, моя новая знакомая указала вниз, на трассу. – Вон тот, в салатовом! Знаешь его?

– В первый раз вижу.

– Хмм. Симпатичный же!

Я с недоумением покосилась на Маню, но та с мечтательной улыбкой разглядывала своего «симпатичного» сноубордиста. Интересно, все подростки такие странные?

– Он в маске и шлеме. И уж точно старше тебя.

– Фу! Я же тебе присматриваю, глупая! Маман говорит – клин клином.

– Это не всегда работает, – заметила я. – Да и вообще… я не переживаю о расставании с парнем. Переживала, конечно, но смирилась. Но за расставанием многое тянется, например, теряются друзья.

– Нафиг таких друзей! – мне попалась категоричная особа.

– Это тоже маман говорит?

– Не, братан.

– Главное, когда все в семье – на одной волне, – решила я тоже пофилософствовать.

– Че за фигню ты несешь? Мы на разных волнах… даже в разных водоемах. Я – в океане, братец – в море, а маман в речке ныряет. Батяня еще есть, но он отдельно, в озере барахтается.

– Замечательно.

Мы ехали молча еще секунд пять, дольше Маня не выдержала:

– Эй, а ты влюблялась когда-нибудь?

– Я же рассказала, что переживаю о расставании, так как думаешь?

– Ты ж о друзьях волнуешься, а не о парне. Не похоже на любовь, – решительно покачала головой Маня. Ей, конечно, лучше знать.

– Я о влюбленности говорю! – продолжила она. – Когда крышу снесло, когда смотришь на Ваньк… на парня. Он кажется таким прикольным и не таким как все. Похожим на тебя и в то же самое время другим, он… лучше всех.

Каким-то образом удержав улыбку, я серьезно ответила:

– А, вот о какой влюбленности ты говоришь.

– Ну что, была такая?

– Была, конечно. Только не как у тебя, в четырнадцать лет, а намного позже. Был один парень, я вот точно так же смотрела на него и думала, какой он замечательный.

– И что потом? – спросила Маня с придыханием.

– Потом… потом влюбленность прошла, потому что я встретила реального парня, Кирилла. Он был настоящим и я его правда любила.

– Ага-а! А кто говорил, что клин клином не работает! Еще как работает, сама признала! Ты просто не хочешь стараться. Надо ведь усилия приложить, а не лыжи лупасить. А то ты как та героины оперы – таскал нас с братцем папец на премьеру от скуки подыхать. Так вот, героиню ту бросил парень, от другого, безумно в нее влюбленного, она отказалась, а потом померла от чахотки, потому что курица безмозглая.

– У меня сейчас голова от тебя взорвется! Мне не нужен клин, вышибать нечего. От чахотки я тоже умирать не собираюсь. А вот встретить Новый Год в одиночестве придется!

– А! Теперь до меня дошло. Салатовый не твой цвет?

– Ты… – я покачала головой и засмеялась.

– Улыбнулась она, надо же! – засмеялась и Маня, толкнув меня плечом. – Раз уж ты мне навязалась, буду твоим новогодним чудом! Еще пара часов до того, как маман объявит международный розыск, у меня есть. Все мы с тобой успеем!

Три проката спустя я уже не путалась в палках и через раз могла сделать «елочку». Ну ладно, у меня получилось всего раза два, но какие это были разы! С Маней мы скооперировались окончательно и смеялись, не переставая. Пусть поначалу она показалась мне проблемным и слегка чокнутым подростком, потом я к ней привыкла. И к способности менять тему пять раз в минуту, и к гиперактивности, и даже к обзывательствам из детского сада.

Позволив себе небольшой перерыв, мы впили чая с облепихой. Маня рассказала о поездках в горы, оказалось, она уже много где успела побывать. После развода отец готов был отправить их с братом куда угодно, вину так заглаживал. Он вообще отличный чувак (меткая фразочка от Мани). И Новый Год она должна была встречать с отцом, но мать настояла на знакомстве дочери с будущим отчимом и притащила все семейство сюда. Маня сопротивлялась и бунтовала как могла.

– Но у меня все не так отстойно как у тебя, конечно, – весело подытожила она, за что получила снежком.

Когда мы вернулись на склон после перерыва, людской поток резко схлынул. Часы показывали восемь, скоро подъемники перестанут работать, народ окончательно разбредется по компаниям, шале и номерам. Вперед, к празднику.

Маня притихла, затеяв переписку с подругой.

– У нас наметилось расследование, – с важным видом пояснила она. – Пока я тут тобой занималась, Полька вынюхивала кое-что.

– Полька – это подруга твоя или кошка?

– Ты детективы вообще смотришь? Полька – напарница. И подруга. И учимся мы вместе. Ну и в одном доме живем.

– Что за расследование?

– Ну уж не в «Восточном экспрессе»! В инстаграме инфу надо было проверить. Полька занялась, скинула результаты мне на утверждение.

– У вас все серьезно.

– Да. И некогда всякие глупости обсуждать! Мне скоро придется возвращаться, – деловито напомнила Маня, пряча смартфон обратно в карман куртки. – Семейная фигня… я рассказывала. Но время еще есть! Я обещала быть твоим новогодним чудом, значит, все сделаю в лучшем виде. Сроки сжатые, но есть с чем работать.

Тут было самое время насторожиться, но вкусный чай меня расслабил, а деловитость Мани смешила. Забавная она, конечно.

– Елку ты катаешь плохо, – продолжила девчонка, игнорируя мою ироничную улыбку. – Но знаешь, какой спуск самый крутецкий? Параллельный. Вилять не надо, едешь вперед, а волосы такие назад… ух, какое же это чувство! Настоящее новогоднее чудо для новичка вроде тебя. Вспоминать потом будешь этот заезд – ух! Я свой никогда не забуду. Давай-давай, вставай на лыжи…

– Я же разгонюсь так.

– Пффф, ты видела местную трассу? Тут только чудом до низа докатываешься, настолько она плоская. Сноубордисты, – тут она поморщилась от отвращения, – вообще встают колом и давай ногой себе помогать, как немощные. У них скорости же совсем низкие, а у новичков считай что их нет. Короче, это я к чему? Все будет нормально, хоть один раз прокатишься вниз с ветерком. Я даже подтолкну тебя немного, в качестве новогоднего чуда.