— Ты про то, что он хладнокровно кинул остальных на полосу колючих иномирных препятствий, двух своих друзей чуть не довел до отключки, а тебя огородил рунной защитой?

— Именно! Получается, вы все видели и не вмешались?

— Да разве ж я мог, ящерка. В нем преобладает инстинкт дракона, охраняющего свое сокровище, — попивая какую-то настойку зеленоватого цвета отталкивающего любые желания, беззаботно отвечал мужчина, обнажая в ухмылке ровный ряд белоснежных зубов. — Это абсолютно нормально. Дай ему почувствовать себя защитником. Со временем это пройдёт.

— Нормально? Вы шутите? Я же на боевом факультете, я пришла сюда учиться сражаться и защищать других, а меня саму последнее время то и дело оберегают! Если ему дать волю, он вообще вокруг меня возведёт прозрачный охранный купол.

— Опачки, а вы даже мыслите одинаково! — хохотнул Симон. — Скажу тебе по секрету, он как-то пытался. Кстати, озвучил вполне резонные факторы, но я отговорил его от этой милой затеюшки. Ты, надеюсь, довольна моим поступком?

Я молча во все глаза смотрела на профессора, пытаясь понять, шутит он или нет. Рядом с Симоном это не всегда оказывалось просто.

— У тебя был шанс выбрать более опытного и уже сформировавшегося дракона, — откинувшись в кресле, с ленцой и посмеивающимися глазами, произнёс Симон. — Ты свой выбор сделала в пользу любителя обнажаться. А я вставать на пути твоего буйного обожателя не могу. Вдруг он решит врукопашную на меня пойти в неглиже, Стефани. Я же проиграю, даже не начав. Не готов я так жертвовать репутацией.

— Сиер Симон, — отчаянно выдохнула я и применила последнее оружие, которому научилась у матушки.

Она не ведала насколько прилежной ученицей я была, когда, затаив дыхание, следила за ее, вдруг потускневшими и задёрнутыми пеленой грусти, глазами, если в споре с отцом ей никак не удавалось переубедить супруга.

Потом я как-то заметила, что этот же метод сработал у неё и при беседе с дедушкой. И начал сама применять данный приём. Но использовала его исключительно редко, чтобы он действовал метко и попадал безотказно в выбранную цель.

Вот и со сиером взгляд печали и отчаяния сработал моментально.

Он нахмурился и уже без присущей ему иронии произнёс:

— Не страдай, ящерка. Шапье перенёс сильный стресс, когда ты была в опасности. Любой нормальный и любящий дракон вёл бы себя точно также, если не хуже.

— То есть, и вы бы так же себя вели?

— Нет! Совсем нет! — яростно запротестовал профессор. — Будь я на его месте, ты бы и шагу на полигон не делала. Сидела бы в тенечке под зонтиком и попивала ягодный коктейльчик.

В этот миг с потолка прямо на плечо профессора шлепнулся Белозуб и передал ему какую-то записочку.

Два монстрика теперь официально числились работниками Сириуса. Они прошли множество проверок и были единогласно объявлены безвредными. Белозуб больше не помышлял о капле моей крови, когда тэль его убедила, что это не поможет ему стать сильнее или «нормальнее». Он смирился и теперь выполнял мелкие поручения Симона. Был несказанно и чрезвычайно этому рад. А Шарли помогал в библиотеке и мог так увлечь рассказами о книгах, что после начала его работы увеличилось число посетителей.

Огненные змейки на моей спине протанцевали танец пламенного гнева, я выдохнула горячий воздух – кажется, он пошел даже из ушей - и сказала:

— Благодарю за консультацию. — затем вежливо кивнула профессору и направилась к двери.

— Дай ему немного времени, ящерка. — долетел до меня голос Симона.

Легко сказать, когда опека в несколько слоев колышется вдалеке от тебя.

Сделала пару шагов по кафельному полу и увидела возле дальнего окна знакомую троицу. Кто бы сомневался.

Крис приветливо поднял руку, но я не отреагировала и последовала дальше по коридору. А через пару минут воздушник меня догнал, удивив проницательностью:

— Сердишься?

— Да.

— Я не специально. Стеф…

Навстречу к нам шла Лея, и мы оба на миг замолчали. Поздоровались с водной драконицей и продолжили путь.

Как бы не было горьким это признавать, но Никки оказалась права. Никакое письмо Крис девушке не писал. Его послала тетушка Шапье, которая давно дружила с матушкой Флер. Взрослые таким образом решили помочь молодым и нерешительным соединиться. Почему вдруг они пожелали вмешаться, история умалчивает. Конечно, если спросить мнения Никки, то она уверенно скажет, что посыл шел от Леи.

Мне копаться в этом деле совершенно не хотелось. Было достаточно и того, что Крис, сразу же, как оправился, лично пошел к водной драконице и сообщил о возникшей нелепой ошибке.

Я переживала и волновалась за ту, которую все еще считала подругой, и тем же вечером засыпала Шапье вопросами:

— Как прошло? Она сильно расстроилась? Ты, надеюсь, был с ней вежлив?

— Мне кажется, все прошло нормально. — пожал плечами адепт. — Правда, она заплакала, когда я подтвердил, что ухаживать или встречаться с ней не собираюсь.

— Все же не хорошо получилось. — я кругами ходила по комнате, пытаясь понять, как сделать так, чтобы помочь Лее быстрее оправиться от случившегося и забыть неприятную ситуацию.

— Я предложил ей бумажные салфетки. — невозмутимо продолжал Крис. — Но она убежала. Вот и все. Не понимаю, почему я должен оправдываться за то, к чему совершенно непричастен.

А чуть позднее я узнала, что во всем виновата огненная Эрьве. Если бы не мое влияние, то Крис, несомненно, начал бы ухаживания. И это я коварно его отговорила встречаться с Флер.

— Он же тебе не нравится, Стефани, — горько всхлипывала Лея, продолжая все сваливать на меня. — Ты сама говорила. Просто отдай его мне. Позволь забрать. Почему ты так бессердечно мне мешаешь, ты же не такая?

Мне оставалось только удивленно хлопать глазами и тянуться к чашечке с успокоительным чаем, который я собственноручно заварила для… подруги.

Сделав пару маленьких глотков, вернула себе способность продолжить светскую беседу. Меня безусловно возмущали ее формулировки. Причем, почти все. Но вот это: «отдай» - злило пуще всего.

Шапье разве вещь какая-то, чтобы его передавать из рук в руки?

Как можно так мыслить, когда речь о живом разумном драконе?

Улыбнувшись своей самой милой улыбкой, я вежливо сказала:

— Не отдам. Он мой. Если придется, то готова драться.

Была уверена, что образ матушки, возникший перед глазами, обреченно качнет головой и скорбно заметит, что так и не сумел вырастить из меня прилежную леди. Но и тут я ошиблась. Матушка одобрительно хмыкнула и даже предложила свой веер, если понадобиться отбиваться от конкурентки.

Надо ли говорить, что с тех пор мы с Леей мало общались?

Она сама инициировала свой переезд в другую комнату, и теперь мы с Никки жили вдвоем. Несколько раз в месяц совершенно беспричинно одаривали мисс Миззони коробками конфет и уфейским чаем. И как-то так получалось, что к нам никак не могли поселить третью девушку. Зато у нас часто проводила время одна знаменитая троица. Парни приходили к нам с большим удовольствием, но вот выгнать их порой удавалось лишь скандалом и угрозами.

— Давай я вечером приду к тебе в гости, — вот и сейчас один наглый ящер, на которого я была зла, пытался протоптать себе тропинку. — А то Никки с Тома хотели уединенно позаниматься в нашей комнате.

— Ничего, позанимаетесь втроем. Тебе будет полезно. — сурово сказала, прекрасно понимая, что его скорее всего вежливо попросят удалиться. А зная Никки, сопротивление не поможет.

— Мне с ними не интересно. Больше всего мне нравится заниматься с тобой, Уголек. — теплое дыхание опалило шею, а потом меня обвили сильные руки и скрыли в одном из темных и укромных уголков огромного здания.

— Ты не заметил, что я зла?

— Заметил, потому хочу это исправить, огненная моя.

Дорожка нежных поцелуев покрыла мою шею. Драконица предательски затрепетала. Как бы сильно я не злилась на Шапье, стоило ему применить эти свои нечестные приему, как, спустя пару минут, мои ноги становились ватными, а рассудок превращался в сладкий кисель.