Часть души Мне та к жаль, что я не был атомом. Ну, в том плане, что я был бы повсюду. Целовал бы тебя ночами и на юге встречал под утро. Побывали бы вместе во впадине — Марианской и той, где желания. Там, где ценят тебя за поступки и любовь лишь взлетает, не падая. Мне так жаль, что родился я клоуном, лишь по жизни смеясь над другими. Я хочу рассказать тебе больше о массивных и жаждущих мыслях. …Понемногу? Ну да, поэтапно. Ты мне часто твердишь, что я избран! Это давит на клетку грудную, и, конечно, капризность всплывает. На дороге, где нет светофоров, я застроил свой мир из заборов. Тут куда ни пойди, тень от серых людишек. Все хотят, чтобы им было ново, чтобы было совсем как в Париже. По-французски? Скорее по-свински. Тут за цель себе взяли обиду. И пока твоё сердце не пробьёт ровно полдень, мы не станем друг к другу чуть ближе. Сеньор Пьяный, ревнивы й и бедный. В часах позолоченных, в меха разодетый, не ищущий смысла, но любящий женщин — держать их за шею и рвать с них одежду. Не знающий страха, в себе лишь уверен, повсюду и вовсе во всём видит жертву своих безобразий, своих извращений над телом прекрасным, ребёнок вселенной. Упавшие души в земле – как растенья. Вода для них – жизнь, спирт – разрушенье… Мотив Пожалуйста! Ну хватит… Не делай слишком много в своих же начинающихся муках. Не хочется? – Конечно, только надо! Доверься мне, но искренне, как другу. Не расскажу, как лучше, это правда… По опыту оценишь, где есть дело. Я расскажу тебе словами, но без мата. Ты обещай не списывать ответы. Я часто думаю о долговечной жизни, о сумраком захваченной минуте. Я думаю о призраках момента — ну кто бы мог забрать моё безумие из полчищ жестов серого народа, из чёрной, поглощающей всё злобы? Забрать и отпустить туда, на волю — ну хватит прозябать ему в отчаяньи! Конечно, трудно будет свыкнуться с той мыслью, что выбрали тебя не те, кто рядом. Но если быть совсем, чуток конкретным: без подлости, но с юмором в кармане ты делай только то, что знаешь нужным! Но делай это так, чтоб все узнали. Свет за дверью Так внезапно на старой улице, где носился часами я в детстве, мои ноги указали дорогу на отнюдь… ну шикарное место! Здесь светло точно так же, как летом. Кофеварка – как бриз океана. Нет дождя, хотя вроде бы Питер. Нет тоски, даже если без пары. Не сказать, чтобы крышу сносило… Но авось же скажу, ненароком. Сносит крышу… совсем. – Мне двойной капучино! Ну и да, один сырник в дорогу. «В каждом…» В каждом — не побоюсь этого слова – лице я ищу зачерствелую правду. В каждом болью счастливой пропитанном дне я мечтаю, чтобы мир этот замер. Кавардак Я помешан на стиле, несвойственном людям. Я подвешен на гвоздь в перламутровом мире. Мой посыл – он не в том, чтобы стать отчуждённым. Я кричу на бардак, что он слишком красивый. В навороченных чувствах покоя, из воды диалогов сбегая под плесень, мои ноги висят в рукавах геморроя. Для причин я источник бездействий… Гугл-поиск: где я? По пустынной галактике молча, без законов сухих в миражах водянистых я шагал день и ночь по песчаному пляжу, без сомнений, что путь уже близко. Не вдаваясь в подробности шага, искусав свои губы от страсти к природе, осознав свои силы назло своим страхам, получал я от солнца по морде! В этой долгой дороге иллюзий, где возможности краше чужих впечатлений, мне осталось проникнуться светом пейзажа. Мама-тьма – фаворит поколений! В ниоткуда и за недоступным простирается мгла из ошибок «по-детски». В моих днях выходных были скользкие будни. На неделе я сын-потерпевший. Нет ни зрелищ, ни громких оваций, сколько хочешь ты грейся у безлюдного пламени. Но когда час настанет и кончится песня, не засни! Ведь твой путь где-то рядом! Форма Я фоном мелькаю в жизнях людей, потерпевших крушение. Ничего не крадя, миг свободы в упор — пистолет преподнёс прям ко лбу. Я солнцем, скрывавшимся в недрах, лучами принятий расцелую всё тело. Я нажива для лжи, я магнит для вселенной. Если съест – растворится в ночи. |
