В скором времени в городе Анции собрались руководители республиканцев, включая Цицерона, и на этом собрании, которое проходило под руководством матери Брута Сервилии, решали, что делать дальше.
Сервилия, разумеется, очень беспокоилась о сыне, но, с другой стороны, ее зятем был Лепид и выступать против него она тоже не хотела. В конце концов все же решили, что Брут и Кассий должны уехать из Италии. И 17 сентября 44 г. до н. э. Брут отплыл из города Велии в Афины, а оттуда направился в Македонию, которую он продолжал считать своей провинцией. Порция вернулась в Рим. Ее никто не преследовал, но впечатление от совершившихся событий, от явного поражения республиканцев было слишком тяжелым, и вскоре она заболела и умерла. Кассий еще некоторое время оставался в Италии, но, видя полную бесперспективность борьбы на Апеннинском полуострове, отплыл в Сирию.
Положение в Сирии было довольно сложным. Цезарь назначил ее правителем своего родственника Секста. Но в провинции все еще сильны были круги, связанные с Помпеем и его «партией». Этим воспользовался некий Квинт Цецилий Басс, который поднял восстание против Цезаря. Секст Цезарь был убит, а его воины перешли к Бассу. Некоторые города Сирии оказали Бассу сопротивление, но в целом восстание развивалось довольно успешно. Значительная часть Сирии его все же поддержала, и на помощь к нему пришли окрестные племена и вассальные царьки, которые, видимо, хотели использовать ситуацию для возвращения полной независимости. Сменивший Секста Цезаря Гай Антистий Вет пытался подавить восстание и осадил Басса в Апамее. Но тому на помощь пришли парфяне, решившие и на этот раз воспользоваться смутами в римской провинции и захватить ее. Парфянская армия во главе с царевичем Пакором была готова к действию, и под угрозой войны с превосходящими силами Пакора Вет был вынужден снять осаду. Тогда Цезарь направил против восставших три легиона под командованием Люция Стация Мурка, но тот не сумел подавить восстание, и на помощь ему был послан наместник Вифинии Квинт Марции Крисп еще с тремя легионами. Басс был снова осажден в Апамее, но упорно сопротивлялся, так что взять город цезарианцы не смогли.
Цезареубийцы явно рассчитывали на Басса. Еще Децим Брут 17 марта предложил в качестве одного из вариантов отправиться именно к нему в Сирию. Сам Басс, в свою очередь, тоже стремился войти в контакт с оставшимися в Риме противниками Цезаря и даже рассчитывал на поддержку римских легионов, стоявших в Александрии. Но обстоятельства все же обернулись против него. Консул 44 г. до н. э. Публий Корнелий Долабелла, зять Цицерона и ранее активный сторонник Помпея, после некоторых колебаний все же остался на стороне цезарианцев и затем направился в Азию для борьбы с республиканцами. Но еще до этого сенат приказал сирийским войскам повиноваться Кассию. Кассий прибыл в Сирию и принял там общее командование над войсками и Басса, и Мурка, и Криспа. Правда, Басс сначала отказался передать свой легион Кассию, но сами воины заставил его сделать это. При этом он выговорил какие-то условия, на которых передал командование римскому полководцу. Повсюду Кассий ставил во главе городов своих ставленников, которым и передавал в них всю полноту власти. Он использовал Сирию для подготовки решительной схватки с цезарианцами, для чего изыскивал все средства, и это ложилось невыносимой тяжестью на местное население. Поэтому симпатии к врагам Цезаря в Сирии таяли. И все же, когда Долабелла с некоторым опозданием прибыл в Сирию, его положение оказалось очень трудным. Силы явно были неравны. Все крупнейшие города находились под властью Кассия. Найти приют Долабелла смог только в Лаодикее. Этот город был тесно связан с Египтом, который тогда, хотя и с колебаниями, поддерживал цезарианцев, и это определило симпатии лаодикейцев. Но в таких обстоятельствах долго сопротивляться Долабелла не мог. Его флот был разгромлен. Сам он был осажден в Лаодикее, где вскоре начался голод, и когда город был взят Кассием, Долабелла приказал воину убить себя. Вся Сирия, таким образом, оказалась во власти республиканцев.
Брут после недолгого пребывания в Афинах прибыл в Македонию. Правивший Македонией Гай Антоний, брат Марка, не хотел уступать провинцию, но был разбит и вынужден сдаться, а затем был казнен. Таким образом, и Брут, и Кассий презрели постановление об изменении им провинций и вступили в управление теми, какие им назначил еще убитый ими Цезарь. Ни на Крите, ни в Киренаике они не появились. Правда, с помощью некоего Лепида Брут подчинил себе и Крит. Но основное внимание он сосредоточил на Балканском полуострове.
Здесь он стал набирать свое войско. В числе тех, кто вступил в армию Брута, был находившийся в то время в Афинах молодой Квинт Гораций Флакк, будущий великий римский поэт. Тем временем положение в Риме изменилось. Приемный сын Цезаря Октавиан, видя, что Антоний препятствует ему, пошел на союз с сенатом и Цицероном и выступил против Антония. В этих условиях в январе 43 г. до н. э. сенат только отменил прежнее решение об отнятии у Брута и Кассия Македонии и Сирии, но и, как уже говорилось, приказал всем войскам на Востоке подчиниться Кассию, а Брута признал наместником не только Македонии, но подчинил ему и Грецию, дав обоим проконсульский ранг. А скоро сенатская армия во главе с консулами Гирцием и Пансой при участии Октавиана открыто выступила против Антония и разбила его. В этой войне пали оба консула, а Антоний начал спешно отступать за Альпы. Для Брута и Кассия забрезжила новая надежда.
Все же не очень надеясь на перемены в Италии, Брут и Кассий стали укреплять свои позиции. Им очень помогло то, что наместниками и Азии, и Киликии были их сторонники. Фактически вся восточная часть Римской республики оказалась под их властью. У Кассия уже были войска, и теперь Брут все активнее собирал свою армию. Всего ему удалось набрать восемь легионов, в том числе «туземные», т. е. набранные из провинциалов, но обученные на римский манер, в также вспомогательные части. Но для армии были нужны деньги, а никаких надежд на получение денег из Рима, разумеется, не было. И Брут, как, впрочем, и Кассий в Сирии и окрестных землях, переложил всю тяжесть налогов на местное население. Как когда-то на Кипре он силой оружия выколачивал личные долги, так теперь он, не останавливаясь ни перед чем, выбивал средства из провинций и городов, отнимал их у вассальных царей. Он не хотел входить ни в какие обстоятельства, ни в чье положение. И это дало определенные плоды. У Брута появились средства для войны. Он стал чеканить монеты со своим портретом, на некоторых изображались два меча и фригийский колпак между ними. Фригийский колпак был особым головным убором, который надевался рабам при их освобождении. Брут явно намекал на убийство Цезаря как на освобождение Рима от рабства. Чтобы это стало еще яснее, на монетах порой появлялась легенда: «Мартовские иды». Другой легендой на монетах была: «Свобода».
В скором времени положение в Италии снова радикально изменилось. Октавиан резко порвал с Цицероном и сенатом и вступил в союз с Антонием и Лепидом. Возник второй триумвират, и объединенные войска триумвиров вошли в Рим, где терроризированное народное собрание передало им на пять лет всю полноту власти. В отличие от первого второй триумвират функционировал как государственный институт, официальный орган власти. Был издан закон, который объявлял всех убийц Цезаря вне закона. Как когда-то Сулла, так теперь триумвиры ввели проскрипции, жертвой которых пал Цицерон. Еще до этого погиб Децим Брут. Война между республиканцами и триумвирами стала неизбежной. И действительно, скоро восемь легионов триумвиров переправились в Македонию, но пока еще ничего не предпринимали.
В конце 43 г. до н. э. Брут и Кассий встретились в Смирне на западном побережье Малой Азии. Был составлен план действий. Брут предлагал объединить обе армии и встретить врага в Македонии, где уже стояла часть армии триумвиров. Кассий возразил ему, что недостаток финансовых средств не даст триумвирам возможности отправить на Балканский полуостров значительную армию, а уже находившиеся там солдаты без средств погибнут от голода. Поэтому он предложил сначала обеспечить тыл, разгромив сторонников триумвиров — Родос и союз ликийских городов. Брут согласился. И в первой половине 42 г. до н. э. они начали новую кампанию. Кассий с флотом направился против Родоса, а Брут ударил на ликийцев, избрав первой целью город Ксанф. После тяжелых боев с помощью других ликийцев, соперничавших с жителями Ксанфа, этот город был взят, причем сами ксанфийцы предпочли погибнуть, но не подчиниться римлянам. После захвата Ксанфа Брут подчинил себе и другие ликийские города, предпочтя уничтожению врагов их полное ограбление. Действия Кассия тоже были весьма успешны. Он захватил город Родос, также весьма основательно ограбив его, но в отличие от Брута не остановился и перед казнями тех, кого считал наиболее опасными и упорными противниками. И родосцы, и ликийцы были разбиты и подчинены, но республиканцы в этих войнах потеряли много времени. А те восемь легионов триумвиров, которые уже находились в Македонии, начали активные военные действия. Брут и Кассий поняли, что они ошиблись в расчетах. Вновь встретившись в городе Сардах, они решили наконец объединиться и двинуться против врага. Всего у них было 80 тысяч легионеров и около 20 тысяч воинов вспомогательных частей, среди которых были даже конные отряды парфян, арабов и мидийцев.
