Я краснела и качала головой. Приятно, черт возьми, хоть и не совсем правдоподобно.

А затем мы снова вернулись на Центральный пляж, где и провалялись до самого заката, наслаждаясь палящим солнцем и прыгая на волнах.

Здорово! И так не хотелось уезжать обратно, но было волшебное слово «надо» - от него никуда не деться.

- Голодная? – спросил Данил, когда уже совсем стемнело и мы закончили приводить себя в порядок на вилле, после соленой воды и липкого песка.

- Немного, но до отеля потерплю.

- Мы можем поужинать здесь, чтобы никуда не торопиться, - предложил мужчина и я тут же замялась.

А оно мне надо?

- Ну…ладно.

- Я не настаиваю…

- Да нет, все нормально, - вздохнула я, призывая себя не накручивать и не паниковать раньше времени.

Все хорошо. Абсолютно все.

Снова милый и уютный ресторанчик, где нас накормили крабовым супом и удивительно вкусным омаром. И где-то тут, за непринужденной болтовней я не заметила, как пролетело еще три часа. Очнулась я только тогда, когда на пляже громко задолбил ритмичный бит.

- Хочешь потанцевать? – спросил Данил, видя, что я в такт качаю головой, прикрыв глаза.

- Уже поздно.

- Для танцев самое время.

- Блин… ну, давай. Пару треков и домой, - улыбнулась я, свято веря в то, что говорю.

- Как скажешь, Лер, - подмигнул мне мужчина, затем расплатился за ужин и повел меня в сторону громко играющей музыки.

Всего через пять минут мы были уже на месте и тут же влились в толпу танцующих. Играл какой-то жутко заводной трек и мое тело само-собой начало извиваться, а руки взлетели вверх. Восьмерки бедрами. И дикий восторг по венам.

Пара треков давно прошла, а мы все отплясывали на песке. Точнее я. Данил только тепло улыбался мне или придерживал за талию, пока я опустошала очередной коктейль, что он раздобыл для меня.

Огни стробоскопа, цветомузыка, дым по ногам. Я смеюсь, слыша очередной популярный трек и одобрительный свист толпы. Чуть вздрагиваю, когда сзади ко мне слишком плотно подходит Данил, но тут же расслабляюсь. Его руки скользят по моей талии, движутся по бедрам и сам он двигается вместе со мной.

Его тоже распирает, как и меня. О, да!

- Последний раз я танцевал на осеннем балу в восьмом классе, - выдает он мне в ухо, а я смеюсь в голос.

- Тряхните стариной, мужчина.

- Только ради тебя…

И тут музыка стихает, а потом и вовсе переходит в заунывную балладу, давая возможность многим отдохнуть и освежиться, а еще…

- Белый танец, Лер. Дамы приглашают кавалеров.

- Пощади! Я устала, - разворачиваюсь и хихикаю в его шею.

- Тогда может домой?

- Ага, может.

И мы уходим, бредя вдоль прибрежной полосы, пока не добираемся до виллы. Я обессиленно падаю на лежак, а Даня уходит в дом, возвращаясь уже с двумя бокалами белого вина. Ставит их на стеклянный столик, а сам чуть приподнимает меня и садится позади, обвивая руками.

- Сегодня мы в отель уже не попадаем, - констатирую я, чуть отпивая из своего бокала.

- Нет. Уже час ночи, Лер.

- Боже! Я совершенно не заметила, как пролетело время, - охнула я.

- Я тоже, но запомнил каждое мгновение, проведенное рядом с тобой, - переходит на шепот, пока его ладони медленно движутся вдоль моего тела.

Одна чуть задирает подол моего сарафана. Другая проходится под грудью, пока большой палец его руки вскользь задевает сосок.

Набираю полные легкие воздуха, а потом ловлю жаркий пинок в живот, когда его губы накрывают мою мочку. Язык облизывает. Зубы прикусывают.

Глаза закрываются.

Ой…

11.1

Лера

Мурашки.

Они медленно ползут по моим ногам, крадутся под колени и пробираются мне под юбку. Вместе с руками Данилы.

М-м, кажется, что он ничего такого не делает, но в то же время, он делает все. Все, за что я должна заругать его, тут же пулей взлететь с этого лежака и пуститься бежать куда глаза глядят, гордо сверкая пятками. Но…

Я ничего этого не делаю. Нет! Я просто сижу, прикрыв глаза, и ловлю электрические прикосновения его пальцев к моей коже. На коленях. К внутренней стороне бедра. Сзади, где он проминает особенно чувствительные зоны на пояснице. Чуть ниже, прихватывая меня за ягодицу.

Так ласково и так порочно. Гремучая смесь…

И пока его левая ладонь хозяйничает внизу, правая, едва касаясь, поднимается вверх от запястья до моего плеча. Задерживаю дыхание, опасаясь повторного недопустимого прикосновения. А потом тихо охаю, когда его пальцы со сладкой болью прихватывают меня за загривок.

Тянут. Мнут. Нажимают на какую-то точку у самого основания шеи.

Тихий стон вырывается из меня, и я прикусываю губу, чтобы не выдать себя и свои ощущения еще сильнее.

Я в его руках мягкий пластилин. Медленно улетаю в астрал…

А потому совершенно не замечаю момента, где рука Данилы неторопливо тянет вниз лямку моего сарафана.

- Дань?

Боже, как хрипло прозвучал мой голос.

- Я не делаю ничего плохого, Лер, это всего лишь массаж, - шепчет мне в ухо, запуская очередной табун сумасшедших и пьяных мурашек, бегущих по телу.

- Твоя рука обнаглела, - сглатываю, почти растерзанная на куски от понимания того, что нахожусь в миллиметре от пропасти.

На мне из белья только трусики. Все!

- Какая именно? – укус в шею, - Эта?

И вдруг лиф моего сарафана настойчиво потянули вниз, обнажая сосок.

Почти гневно на него заорала. Почти! Почти вскочила на ноги. Почти убежала.

А потом резко зажмурилась, свела судорожно ноги и схлопотала жаркую молнию вниз живота, когда его пальцы накрыли вершинку моей груди.

Слегка сжали ее. Потянули. Ущипнули.

Довольное урчание – это его ладонь взвесила тяжесть и снова набросилась терзать напряженную ареолу. А у меня все внутренности скрутило узлами.

- Или эта? - замурлыкал он мне на ухо, пока его левая рука настойчиво разводила мои ноги в стороны.

Раз – и они уже не лежат на лежаке, а стоят по обе стороны от него, открывая Данилу доступ ко всему.

Боже!

- Эта, да! – дергаюсь я, но он неожиданно крепко перехватывает меня под живот и тянет назад, продолжая ласкать мочку губами, целовать и покусывать.

А у меня перед глазами вдруг четко встает картинка того, как мы разнузданно расположились на этом лежаке. Мои ноги разведены, подол сарафана задран, оголяя нижнее белье, а лиф сдернут вниз, полностью выставляя на показ правую грудь. Соски напряжены – один бесстыже просит ласки, второй топорщит ткань, выдавая меня с головой.

- Я их уберу, только не убегай, - носом ведет по моей скуле.

А у меня в груди сердце тихо стонет, работая на износ. Ему тяжело качать кровь, потому что в ней столько всего взрывоопасного, что кажется – чиркнешь спичкой и мне конец.

Я просто вспыхну и расплавлюсь!

Его зубы смыкаются на моей нижней губе и чуть ее оттягивают. И меня прошивает очередной разряд через позвоночник.

Выгибаюсь в его руках и понимаю, что жду его поцелуя.

Боже, да! Я хочу почувствовать, как это. Один раз! А потом забыть навсегда.

- Убирай, - шепчу сбито, вот только мои веки, в противовес моим желаниях, сами собой захлопываются.

Слышу своё сбитое дыхание. И его тоже.

Плыву…

- Сейчас, Лер. Сейчас все будет.

И он убирает свои руки с моего тела, а потом поднимает их ладонями вверх, будто бы демонстрируя, что может остановиться.

А мне вдруг становится голодно. И холодно.

Облизнулась, сглатывая, а потом тихо пискнула, потому что он всего лишь поменял руки местами. Вот только Данил больше не набрасывался на меня, а лишь, едва касаясь, заскользил, казалось бы, по каждому миллиметру моей кожи.

Убрал с затылка волосы. Подул, раздувая во мне угли. Прикусил.

Сильно.

Пока я не потерялась в пространстве и не разгорелась снова, снова позволяя ему все на свете. Теперь его правая рука опустилась на мои бедра, а левая уверенно потянула вторую тесемку сарафана вниз.

- Я…мне…кажется, что уже поздно, Дань, - пытаюсь вывернуться из его хатки, но тело ватное.