– Я с удовольствием принесу любые извинения, когда увижу голову этого недобитого скота с выклеванными вороньём глазами!

Лореотис положил руку на эфес меча.

– Убирайтесь прочь, служитель. Имейте в виду, я доложу об инциденте главе Ордена, а он обратится к главе клана. Мы уже десять раз обсуждали правила мирного сосуществования наших орденов, и Дамонту не понравится, как вы втаптываете в грязь все усилия.

Наллан неожиданно оскалился, будто хищник, почуявший добычу.

– Знаете, что интересно, господин Лореотис? То, что маги Земли не склонны употреблять такие выражения, как «втоптать в грязь», в уничижительном ключе. Грязь – суть, земля, наша стихия.

– Грязь – земля, смешавшаяся с водой, – отрезал Лореотис. – Вязкая и бесполезная. Странно слышать такие речи от главы Ордена Служителей.

Но служитель Наллан, похоже, его не слушал. Он перевел взгляд на меня.

– И безродный мальчишка, случайно открывший в себе силы Земли, вряд ли будет лепетать «слава Огню», как это сделали вы, господин Мортегар, когда впервые оказались в казематах.

Он потянул воздух носом и оскалился еще страшнее. Пахло горелым ковром и матрасом.

– Что там у вас случилось? Не рассчитали с заклинанием?

– Свеча упала на ковер, – сказал Лореотис. – Всего наилучшего, Наллан. До встречи у главы клана.

Он захлопнул дверь и быстрым злым движением задвинул засов.

– Вдобавок ко всем твоим успехам, ты еще вот-вот развяжешь войну между орденами, – проворчал Лореотис. – Ладно… Пошли завтракать. Потом посмотрим, что можно сделать…

– А можно не завтракать? – спросил я. – Или взять еду с собой? Господин Лореотис…

– Я тебе не господин, а брат теперь. Давай без церемоний. «С собой» – это куда?

– В логово Мелаирима, – сказал я. – Ему нужна ваша помощь.

– Вот как? – удивился Лореотис. – Что же у него за беда?

– Он умирает. И помочь ему может только маг Огня.

– От голода, что ли, умирает? – хмуро буркнул Лореотис.

– Нет. От голода мои девчонки умирают. Если, конечно, еще друг дружку не съели…

Лореотис кивнул и погромыхал в доспехах на кухню, а я на всякий случай полез в глубины интерфейса. Вроде бы можно как-то узнать, жив раб или нет… Где же это?.. А, наверное, вот: магическое имущество. Ну-ка…

К вашей магической силе привязаны:

– Меч рыцарский, 1 шт.;

– Раб-телохранитель Натсэ, 1 шт.;

– Раб Тавреси, 1 шт.

Тавреси! Та рабыня, которую я купил для ритуала! Ой, блин, и забыл совсем… Что же мне с ней теперь делать? Так… Ладно. Об этом я подумаю, например, завтра. Пока есть более насущные вопросы.

– Лореотис! – крикнул я. – А где у тебя туалет?

– За углом, на улице, – донесся ответ из кухни.

***

Туалет, судя по моим внутренним биологическим часам, отнял у меня не меньше получаса. Огненные часы были всё же точнее – согласно им, я управился меньше, чем за две минуты. Оставался лишь чудовищный сушняк из проблем номер один.

Я вывалился из – каменной, разумеется, – будочки уличного туалета и, шатаясь, подошел к каменному колодцу. Схватился за каменную крышку. Она и на миллиметр не сдвинулась от моих усилий.

– Пошла вон, – просипел я и вызвал черную руну Земли.

Крышка соскочила, будто картонная. Я опустил вниз ведро и достал самую прекрасную в мире жидкость. Да чего там – самое прекрасное вещество вообще. Наверное, это неправильно для мага Огня – так относиться к воде. Ну и ладно, буду неправильным магом. Талли, вон, вообще из купальни не вылезала.

Пил я еще две минуты, а потом облился остатками и присел на край колодца, позволяя легкому ветерку и набирающему силу солнцу осушить меня.

Огляделся. Дом Лореотиса находился в компании ему подобных. Видимо, это был рыцарский поселок – еще одна интересная деталь в крепостных скалах.

Домики казались одинаковыми, но на самом деле походили друг на друга, как один камень на другой. Видимо, внешним видом никто особо не заморачивался, какие получились глыбы – такие и ладно. Ну а внутри уже каждый, надо полагать, обустраивался по своему усмотрению.

– Эй, ты там не утонул? – вышел из-за дома Лореотис с заплечным мешком. Он был без доспеха, в простой одежде. Выходной, наверное.

– Порядок! – откликнулся я и вернул на место колодезную крышку.

Я подошел к Лореотису, он бросил мне мою рубаху. Пока я одевался, он спросил меня, куда пойдём.

– Есть два пути, которые я знаю. Один – за воротами. В холме у реки. Другой – через подвал академии. Но его Герлим запер наглухо.

– Наглухо? – фыркнул рыцарь. – Герлим? Хорошая шутка.

Я в ответ криво улыбнулся.

– Держи-ка. – В руке Лореотиса появился мой трофейный меч. – Повяжи на пояс. Не надо пренебрегать возможностью показать, кто ты есть. По крайней мере, иногда.

Мы двинулись по тропинке. Я возился с креплением ножен, и Лореотис сдерживал шаг. На крылечки домов выходили люди – рыцари без доспехов. Кто просто щурился на солнце, наслаждаясь ясным днем, кто забивал трубку. Я увидел нескольких женщин, пару ребятишек – похоже, тут и семьями жили.

– Так держать, Морт! – слышалось порой то от одного, то от другого дома.

– Славно ты этого выпендрёжника уделал! Теперь-то нос опустит.

– Добро пожаловать в Орден, брат!

Я в ответ смущенно кивал и махал рукой.

– Дружный у вас коллектив, – заметил я, когда посёлок остался позади.

– Орден, – пожал плечами рыцарь. – Братство.

Вот и сбылась мечта идиота, стал частью чего-то большего. Обрёл могущественных друзей. Только всё равно сердце что-то глодало. Потому что у меня от них была серьезная тайна. Узнай они её – и от дружелюбия следа не останется.

Да и опять я победил нечестно. На помощь пришёл Ардок со своим «деревенским кунг-фу». Это меня огорчало ещё больше. Я чувствовал себя восходящей поп-звездой, продуктом деятельности гримеров, пиар-менеджеров и звукорежиссеров. Мыльные пузыри рано или поздно лопаются, эту простую истину знает каждый ребенок. Вот только мало кто знает, что делать, если ты оказался внутри такого пузыря.

А потом я вспомнил слова Тарлиниса, отца Авеллы, и мне, как ни странно, полегчало. Как там он говорил? Что-то вроде: «Каждый человек оказывается в том или ином месте тогда – и если! – когда он там необходим». Так что, быть может, я всё-таки играю тут какую-нибудь важную роль.

На подступах к академии стали попадаться гуляющие ученики. Одни не удостаивали меня и взглядом, другие таращились, раскрыв рты, особенно когда замечали выглядывающую при каждом шаге из-под плаща рукоятку меча.

Возле самой скалы мы наткнулись на Ямоса. Он, хмурый и красный, как рак, тащился со стороны реки с корзиной, полной мокрой одежды. Похоже, нового раба ему мать так и не купила.

Увидев меня, Ямос встрепенулся.

– Морт! – воскликнул он, двинувшись навстречу. – Ну ты дал! Где тебя…

Он осекся, заметив меч. Перевел взгляд на Лореотиса. Тот остановился, давая нам время поговорить.

– Слушай, ты когда-нибудь остановишься? – с какой-то даже досадой сказал Ямос. – Или к концу года станешь главой клана?

– Э! – Лореотис отвесил ему подзатыльник. – Разговорчики. Ты не в кабаке сидишь.

Ямос потер затылок и на всякий случай отступил на шаг.

– Где был-то? – спросил он.

– Дома, – соврал я, как и подучил меня Лореотис. – Нога разболелась, вот я и… – Я сделал неопределенный жест рукой, мол, ерунда, о чем тут говорить вообще, и спросил: – А ты чего делаешь? – Я кивнул на корзину.

– А… – Ямос покраснел. – Стирался… В прачечную не пошел, там рабы… А на речке эти. – Тут он со злостью посмотрел на толпу гогочущих неподалеку старшекурсников. – Мать говорит – никаких рабов до второго курса. Можно подумать, денег у неё нет.

– Могу занять, – предложил я.

– Серьезно? – просиял Ямос. – Морт, ты прям мой спаситель.

– Без проблем. Сходим как-нибудь в город.

– Я, конечно, извиняюсь, девочки, – вмешался Лореотис, – но, может, вы потом почирикаете?