Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Церемония проходила пышно, с размахом: четыре десятка гостей, гуляли в одном из красивейших старых ресторанов в центре города. И все было на высоте и на уровне, пока не появился он.

Сперва никто не обратил на Макса внимания. Как прочие гости, он был одет красиво – по случаю, празднично, с иголочки – отутюженная рубашка, черный, переброшенный через руку пиджак, лакированные туфли… Однажды поймав в фокус зрения, я глаз не могла от него отвести, так и следила за ним, как примагниченная, машинально подмечая крошечные детали в его лице, прическе, в одежде, еще не понимая, что со мной происходит. Впервые.

Ведущая двигалась с микрофоном от гостя к гостю, вышло так, что молодожены как раз принимали поздравления. Не дожидаясь, когда очередь дойдет до него, Макс вдруг вышел вперед, резко выхватил микрофон из чужих рук, обрывая предыдущего оратора на полуслове. Нахально поднял со стола чей-то чужой, доверху наполненный стакан.

– Предлагаю выпить за женское непостоянство. Красивой женщине ведь можно простить даже неверность, правда? – воцарилось легкое недоуменное молчание, никто ему не ответил, а жених нахмурился, не понимая, к чему он клонит. Музыка, как по заказу, смолкла. Макс уже стоял прямо перед ними, теперь насмешливый взгляд его был прикован к растерянному лицу невесты. Ухмыльнулся, – сама ему скажешь… или мне это сделать?

Тишина вокруг стала неживой.

– Горько.

Одним махом осушив стакан, Макс вдруг грохнул его об пол и неожиданно шагнул прямо к невесте. Зловеще захрустели осколки стекла под его ногой. Жених поначалу просто огорошенно наблюдал за их жарким поцелуем, потом внезапно очнулся: я видела, как менялось его лицо – палитрой от изумления до слепой ярости. А следом отмер и весь остальной зал.

Задвигались стулья, гости повскакивали со своих мест, зашумели, заворчали. Раздались крики, возгласы, поднялась суета. Слившуюся в объятиях парочку разделили, вокруг Макса вырос частокол разгневанных молодчиков. Он не сопротивлялся. Казалось, его вообще не интересовало, что будет дальше.

– Миша! Это не то, что ты думаешь! Я ничего ему не обещала, ничего! Я даже не знаю этого мальчишку! Все это какая-то шутка! Я тебя никогда не обманывала! Миша, поверь мне! Ты должен мне поверить! – продолжала отчаянно, надрывно голосить рыдающая невеста им вслед, Рита и родители, как могли, ее утешали. Под обвиняющий ропот толпы Макса без промедления выволокли на улицу, на расправу.

Били его тут же, совсем недалеко от ступенек. Били втроем – жених, брат жениха да свидетель – били недолго, но на совесть. Я слышала непрекращающиеся глухие удары, и почему-то после каждого вздрагивала, содрогаясь всем своим хрупким девичьим телом.

Несмотря на численное превосходство, Макс держался достойно, он оказался непростым соперником для подвыпившей троицы, поэтому большей частью кому-то одному приходилось сдерживать натиск, пока другие нападали, зачастую – подло, исподтишка, опасаясь действовать в открытую – уж очень часто напарывались на его крепкие кулаки.

Но вскоре Макс начал промахиваться, все чаще и чаще, потом – сжав зубы, просто защищался, под конец уйдя в пассивную вынужденную оборону. Остановить разъяренного виновника торжества, как и другие гости из тех, что зябли на крыльце, молча наблюдая за избиением, я не посмела. Оставалось дожидаться, когда мороз окончательно угасит их воинственный пыл. Когда это произошло, Макс уже стоял на коленях. Когда его отпустили – уперся, закашлявшись, ладонями в асфальт, чтобы не упасть.

Осуждающе качая головами и переговариваясь, гости постепенно втягивались внутрь. Наконец, ресторан вобрал в себя последнего, и двери плотно затворились. Яснее не стало, но сатисфакцию жених получил, а нанесенное оскорбление было смыто кровью. Брошенный кем-то мимо урны окурок одиноко, неохотно тлел. Больше никому не было дела до Макса, лишь я одна продолжала стоять, как молнией сраженная, восхищенно разглядывая коленопреклоненную фигуру. В тот момент, действительно, он был для меня если не рыцарем без страха и упрека, то кем-то сродни супергероям из пресловутой вселенной марвел.

Поверженный супергерой вновь помотал головой, пытаясь придти в себя. Я подумала, сейчас он отключится, но Макс вдруг поднял глаза, выпрямляясь. И сразу заметил мой тонкий одинокий силуэт, привидением трепещущий на холодном ветру.

– Эй… подойди сюда.

– Я? – изумленно ткнула себя в грудь с неожиданной силой, одновременно оглядываясь по сторонам. То, что Макс заметил меня, обычную невзрачную девчонку, стало на сегодняшний день вторым чудом.

– Ты, ты… или ты видишь здесь кого-нибудь еще?

А голос охрипший, раздраженный. Еще бы, неудивительно. Неуверенно качнувшись на носках, я послушалась.

– Подержи… Держи, тебе говорю. Мне его еще в прокат возвращать…

Смяв относительно чистый пиджак в кулаке, он протягивал его мне. Автоматически приняла, сжала в ладонях. Просто рефлекс, тактильное ощущение, ничего больше. Продолжала пораженно его разглядывать, в этом русле были направлены сейчас все мои обострившиеся чувства.

Сидя на дорожке, Макс аккуратно закатывал рукава своей кипенно-белой рубашки. Один рукав, следом другой. Никуда не спешил, словно на пикнике погожим деньком расположился. Из носа на асфальт меж расставленных коленей безостановочно капала кровь, а он словно не замечал. Да уж, конкретно ему досталось.

– Тебе бы к врачу… – не выдержала я.

– Перетопчусь, – буркнул, облизнул губы, – из-за расквашенных носов люди не умирают.

Продолжая шмыгать, потянулся к сугробу, принялся тщательно утираться, пытаясь остановить кровь, отшвыривал увлажненные бурым комья подальше. Кровь не останавливалась, струилась, будь здоров. Стянутые тонкой тканью мышцы играли, рельефно натягиваясь от каждого его движения. Я переминалась с ноги на ногу в легких туфлях, а он будто не чувствовал, каким холодом вечер сковал город.

– Зачем ты это сделал?

– Что сделал? – он как раз запрокинул голову, прижимая снежок к переносице, в желтом свете фонаря из-под ресниц сверкнули темные глаза, сверлившие меня в упор. Я растерялась. Такое расстрельное внимание было мне в новинку. И, кажется, не по плечу.

– Ну… ты… ты же это специально… сделал… нарвался на драку… я знаю… я… ты же не знаком с невестой…

– Не пойму, ты заика, что ли?

– Нннет…

– Уверена в этом?

Я просто кивнула, а он разом потерял ко мне интерес. Кровотечение из носа, наконец, прекратилось. Тогда, пошевелившись, Макс приподнял край рубашки, подставляя фонарю обнаженный бок, плоский подтянутый живот. Критически разглядывал место, куда пришлось как минимум четыре разъяренных удара – я считала – попробовал осторожно пробежаться подушечками пальцев, но едва коснулся, лицо тут же закоротило от боли. Глубоко, с хрипами задышал, а я против желания подалась к нему.

– Болит?

Замерла, нарвавшись на тяжелый взгляд, теперь он смотрел так, будто уже не сомневался в моих умственных способностях, закрепил умозаключения выплюнутыми кровью из разбитых губ словами:

– Заика, еще и тупая, – сочувственно покачал головой, – вот же угораздило, – пробормотал, снова забывая про меня.

Гнев, как обычно, подскочил по шкале сразу от нуля до десяти, заставив отступить на шаг, споткнуться на скользкой наледи и выровняться, краснея. Но темнота мой союзник.

– Я не заика. И я не тупая, ясно тебе? Если такой умный, вот и сиди… и сиди… сам накосячил, тебе и расхлебывать. А я не собираюсь и дальше здесь с тобой… время терять. Не сильно-то и хотелось… и вообще…

У самого порога в спину мне ударил тихий свист, потом снова, но уже громче. Вздрогнув, я продолжала шагать по скрипучему насту, и тогда он крикнул вдогонку:

– Эй! Да погоди ты!

Медленно, с царским достоинством развернулась, рассчитывая услышать извинения, увидеть раскаяние в глазах. Ха.

– Погоди… – повторил он, не сменив ни позы, ни тона, – пиджак мне верни, курица тупая.

Я швырнула его вещь на перила, желая, чтобы она напрочь к ним примерзла, не отодрать. Он больше на меня не смотрел, но и я больше не обернулась, стесненной грудью вонзившись в разомлевшее тепло ресторана, где, успев позабыть о досадном инциденте, как ни в чем не бывало продолжалось свадебное веселье.

3
{"b":"853241","o":1}