– У меня этот метод не работал. Парни клеили плитку, передвигали диван, я угощала их чаем, они все съедали, пожимали мне руку и уходили.

– Ты наверняка все делала неправильно. Как ты одевалась к их приходу? Поди, появлялась перед ними при полном параде: в строгих домашних брюках и блузке, застегнутой до самого верха. А к чаю пекла пирог и строгала закуски. Твои помощники наедались так, что потом только и мечтали, как бы завалиться на диван и подрыхнуть. Не до романтики им уже было.

– Ну… пожалуй, да, – признала Тина.

– Так я и думала. 

– И как, по-твоему, надо? Надевать к его приходу полупрозрачный халат на голое тело? Или маечку с короткими шортами? Крутить прелестями под его носом, пока он прочищает слив? Зазывно облизывать губы, когда он орудует перфоратором? Фу, пошлятина.

– Пошлятина не пошлятина, но это работает, – пожала плечами Диана, обстругивая картофелину. – Еще хорошо, если твои волосы растрепаны, как после сна, губы припухшие и манящие к поцелуям. Губы можно покусать немного для нужного эффекта. И потом – никаких плотных обедов с капустными пирогами. Намекнуть, что готова отблагодарить по-другому. Или, если не хочешь сразу переходить к главному, а хочешь, чтобы все было прилично и ненавязчиво, пригласи его в ресторан в качестве благодарности. Поняла? Бери на заметку. Совет бесплатный.

– Вряд ли он мне пригодится, – пробормотала Тина, злобно шкрябая лопаткой по сковороде с котлетами.

– Я тебе все потом расскажу в деталях, как у нас с Федором вечер пройдет, – пообещала Диана. – Спасибо, что уступила его! Ты настоящая подруга.

Тина скрипнула зубами.

***

Когда обед был готов, они взялись накрывать стол на веранде. Тина положила на тарелку полкотлеты и сходила угостить Фиру. Та по-прежнему ныкалась под крыльцом с несчастным видом, хотя переползла поближе к выходу из лазейки и жмурилась, когда мимо ее носа пролетала пчела. 

От котлеты Фира отказалась. Тина попробовала вытащить кошку, но та уперлась всеми лапами. Тина оставила ее в покое.

Нет, для деревенской жизни это животное не приспособлено. Придется все-таки везти обратно.

– А вот и Глеб с Ульяной! – громко объявила Тинина мама.

Тина задом выползла из-под крыльца, держа тарелку с котлетой в руке, и столкнулась с парочкой нос к носу.

– Привет, – спокойно поздоровался Глеб, прищурился и сунул руки в карманы. – Что ты делала под крыльцом? Решила там спрятаться и слопать котлету в одиночестве, чтобы ни с кем не делиться?

– Кошку выманивала. Привет, Глеб, – Тина улыбнулась. Глеб всегда умел ее развеселить, даже если не говорил ничего особенного. Тина это ценила. Пусть даже это веселье окрашено грустью. Потому рядом с ним стоит его юная подружка...

 – Добрый  день, Ульяна.

– Добрый, – пискнула Уля.

Для дачного свидания Ульяна надела розовые брючки и белую блузку с пышными воланами. Брюки до колена потемнели от воды, на блузке полно пятен, которые Уля принималась время от времени с остервенением тереть. Ее волосы были уложены в сложную прическу, но прическа развалилась, как будто Улю потрепало ветром. Пряди торчали во все стороны.

– На лодке катались? – догадалась Тина.

– И на мотоцикле по поселку, – подтвердил Глеб, виновато глядя на Ульяну. Та бледно улыбнулась в ответ.

– Хорошо покатались?

– Да, неплохо, – сказала Ульяна фальшиво-бодрым голосом, сквозь зубы.

Опять Глеб ей не угодил, поняла Тина. Как и городской котенок Фира, эта девушка тоже не приспособлена к простым деревенским радостям и развлечениям. 

Ей нравится, чтобы все было красиво и безопасно. И чтобы в любых условиях остаться нарядной, аккуратной принцессой. И теперь она вымокла, испачкалась, устала и чувствует себя не в своей тарелке.

Запасной одежды у Ульяны не было, а на предложение переодеться в дачные обноски – неказистые, но чистые и удобные – Уля, как всегда, гордо отказалась. Тина дала ей влажные салфетки, чтобы протереть пятна.

Глеб с радостью согласился остаться на обед, Ульяна кивнула и мило поблагодарила, но Тина подозревала, что на самом деле ей не терпится вернуться в город. Наверное, она успела крепко втрескаться в Глеба, раз идет на уступки и не настаивает на своих желаниях. Но недовольство все-таки показывает, хоть и неявно.

– А что на обед? – поинтересовался Глеб. – Мы с Ульяной перекусили на заправке, но так, несерьезно.

– Будут котлеты!

– О, котлеты! – Глеб закатил глаза и причмокнул. Тина разрумянилась от удовольствия. Она знала, что Глеб обожал ее котлеты. Знала, что он попросит к ним маринованный огурец. Две котлеты съест как полагается, с тарелки, а потом не удержится, возьмет еще одну и положит на кусок хлеба. И будет запивать бутерброд сладким чаем.

Она почти все о нем знала. Его привычки, любимые блюда, присказки и словечки. Выучила за двадцать лет. Но лишь на днях поняла, что он всегда будет видеть в ней друга и почти что сестру. И никогда, никогда и не увидит в ней привлекательную девушку, которая могла бы стать ему лучшей на свете женой.

За столом Тина рассказала гостям о Фире. Глеб слушал внимательно и поддержал решение Тины оставить котенка.

– Вот и сбудется твоя детская мечта завести кота, – сказал он, энергично кромсая котлету. – Помнишь, ты подобрала одного на свалке тут, на даче? Дымчатого, с зелеными глазами.

– Да-да! – оживилась Людмила Петровна. – Помню! Тогда на даче постоянно никто не жил, мы лишь наездами бывали, и в город кота взять не смогли. Объяснили Тине, что нельзя, она поняла. Так и отдали его соседям.

Тина удивленно покачала головой. Она совершенно забыла этот эпизод, надо же! Но теперь он всплыл в памяти. Животных они и правда в городе не держали. И Тина выросла с убеждением, что коты и собаки хороши на даче, но в приличной квартире им не место.

А на Глеба нашло ностальгическое настроение. Он пустился вспоминать их с Тиной школьные проделки и приключения. 

Вспомнил, как однажды они с Тиной добирались на дачу на электричке, но сошли не на той станции, и потом десять километров шли пешком. 

Тине взгрустнулось. Это было сказочное путешествие, как по дороге, вымощенной желтым кирпичом в Изумрудный город. На пути им встречались поля, заросшие васильками, старые домики, стаи сердитых гусей, придорожные магазинчики, где они покупали мороженое... А дорога бежала вперед, залитая солнцем, и казалось, что и вся жизнь у них пройдет вот так – по ровной дороге, плечом к плечу, в золотых лучах.

Глеб рассказывал остроумно и показывал в лицах, шутил, жестикулировал, глядя на Тину горящими смеющимися глазами. Людмила Петровна и Диана охотно слушали его и подначивали вспоминать еще.

Но если он затеял это для того, чтобы познакомить Ульяну со своим прошлым, то и эта затея была неудачной. Потому что все сводилось к Тине. Ульяна все больше мрачнела, а ее улыбка с каждой минутой становилась все более натянутой.

Тина стало обидно за Глеба. Он старается, старается, пытается найти точки соприкосновения с Ульяной, поделиться с ней своей жизнью, воспоминаниями, а все мимо. Ей другое нужно! Все-таки она сильно отличается от прочих его подружек.

Такое ощущение, что он всех своих девушек проверяет на совместимость со мной, вдруг осенило Тину. Одни относились к моему присутствию в жизни Глеба терпеливо, с пониманием, другие негодовали. Ульяне наши отношения точно не по нутру. Опять придется провести с Глебом разъяснительную беседу.

Да зачем она опять собралась вмешиваться? Какое ей дело? Никакого. Пусть сам шевелит мозгами, раз влюбился. У нее теперь своя жизнь и свой путь. 

Тина чувствовала, что ей все больше тяготит роль, которую отвел для нее Глеб. Или она сама себе ее назначила? 

Нет, она больше этого не вынесет! Надоело быть свахой. Надоело быть третьей лишней. И верным другом тоже.

– Ульяна, как твой папа поживает? – спросила Ульяну Диана, когда Глеб замолчал и пододвинул к себе тарелку с печеньем. – Он сегодня дома? Не занят? А то я ему звонить собралась по одному вопросу...