Собственно говоря, вся статья Бентон написана для обоснования этой очень сомнительной (по словам Лейна) интерпретации.

Проблема несоответствия изображения не только внешнему виду, но и пестроте оперения дятлов решается просто. По мнению Бентон – "птицы были сильно стилизованы в шестом веке" и "этого художника, вероятно, не волнуют естественные цвета".

Заодно даётся толкование столь же малопонятной надписи ΟΡΥΧΟ. Это старший рабочий, он же боцман, приказывает стае дятлов очистить корабль от древоточцев. Возможные критические замечания заранее отвергаются: "Бесполезно говорить о том, что дятлы обычно не долбят рангоут". Так что смирись читатель – это не сложности автора в отношениях с биологией – "это то, что нарисовал художник" (Benton, 1959). Полностью статья в переводе на русский язык приводится в приложении.

Завершает список животных с кубка Аркесилая ящерица. Размещение ящерицы на стене позволяет определить её как геккона (Chamoux, 1953). Детали изображения свидетельствуют о том, что это обычный для всего Средиземноморья вид, часто встречающийся рядом с людьми[19] – Tarentola mauritanica, то есть мавританский или стенной геккон.

Цвет ящерицы на изображении характерен для этих гекконов. Как было сказано выше, красный цвет в данной изобразительной технике служит заменой для чёрного. Окраска туловища у стенных гекконов заметно колеблется, но матово-чёрный цвет вполне обычен (рис. 17). Процарапанные светлые полоски очевидно должны изображать выразительную чешую ящерицы, с выступающими коническими бугорками.

Рис. 17. Слева – ящерица на кубке Аркесилая, справа – для сравнения фотографии стенного геккона[20].

Имеется и другое мнение. Тивериос[21], в поисках новых идей для старых находок, предложил считать ящерицу серым вараном, отметив её размер и упоминание Геродота о живущих в Ливии сухопутных крокодилах. Об этом упоминании Геродота, кстати, рассказывалось выше.

Ящерица на изображении действительно выглядит очень большой. Она почти такого же размера, как гепард, лежащий под троном Аркесилая. Да и хвост у неё несколько длинноват и больше подходит для варана, чем для геккона.

Однако, окраска верхней половины тела у серого варана не чёрная, а песочно-жёлтая или светло-бурая, с поперечными тёмными полосами (рис. 18). У него небольшая, узкая голова на длинной и мощной шее, не имеющая сходства с силуэтом изображения. Поэтому, учитывая неоднократно отмеченное здесь внимание художника к отдельным деталям, вараном ящерица с кубка быть не может.

Рис. 18. Серый варан[22].

Опять же, присутствие геккона рядом с людьми очень даже возможно, в отличие от варана. В очередной раз стоит вспомнить и про изобразительные возможности. Длина тела ящерицы без хвоста, непосредственно на кубке, примерно два сантиметра. Попытка выдержать масштаб с прочими фигурами означала бы невозможность прорисовки деталей. Да и стоит ли вообще говорить о сравнительных размерах, если даже фигуры людей изображены по размеру настолько разными?

Что же касается возможных смыслов изображения животных на кубке Аркесилая, то тут, как и в прочих случаях, сколько учёных – столько и мнений. От предположения о животных-наполнителях, вставленных только в качестве декоративного узора, полностью лишенного религиозного смысла, для заполнения пустых мест в композиции росписи (Bresson, 2000), до предположения о выборке, призванной обеспечить африканский колорит сюжета (Walters, 1905; Lane, 1934). Именно из гипотезы об африканском колорите прилетел "гордый марабу" (Buschor, 1921), на деле оказавшийся обычным белым аистом.

Существенный смысл придаётся только изображению, которое принимается за павиана, поскольку именно павиан обеспечивает наибольшее сходство сцены на кубке, со сценой психостаза или взвешивания сердца из древнеегипетских погребальных росписей.

Однако изображение именно этого персонажа вызывает больше всего вопросов. Собакоголовую обезьяну он, конечно же, слегка напоминает, но в то же время, как было сказано выше, обладает чертами не свойственными павиану. Здесь и отсутствие хвоста, и совершенно другие уши. А самое главное, пропорции тела у него очевидно человеческие. Это прекрасно видно при сравнении данного рисунка с каким-нибудь египетским изображением, на котором фигуры человека и павиана находятся рядом, как на рельефе из погребального храма Рамзеса III (рис. 19).

Рис. 19. Справа – так называемый "павиан" с кубка Аркесилая, слева для сравнения – Рамзес III и павиан (Фиванский некрополь, настенный рельеф погребального храма Рамзеса III).

Попытка выяснить символическое значение прочих животных тоже принесла весьма интересный результат. Ящерица с аистом внезапно оказались связаны с древнегреческим богом торговли Гермесом и названы его его атрибутами в интернет-энциклопедии символов[23]. Что в общем-то не удивительно, учитывая их символические характеристики.

Всё же Гермес в мифологии рассматривался не только как бог торговли, но и как бог счастливого случая, мудрости, хитрости и покровитель путников. Аист соответственно символизировал путешествия, странствия, мудрость, сметливость и хитрость (в частности, проявленные им в басне Эзопа "Лис и аист"), а ящерица в Египте и Греции означала божественную мудрость и удачу.

Можно добавить, что орлы или коршуны подобно Гермесу служили вестниками богов.

Единственное животное на кубке, которое не удалось соотнести с Гермесом – это гепард. В древнегреческой мифологии гепард причислен к атрибутам Диониса и мог быть задействован как его любимое ездовое животное, к примеру, на прекрасной античной мозаике из Пеллы (рис. 20). Подобной связи невозможно найти место в сюжете кубка.

Рис. 20. Дионис верхом на гепарде. Мозаика, конец IV века до нашей эры, Пелла, Греция.

Однако, исходя из аналогии с египетской погребальной тематикой, отмеченной большинством авторов изучавших кубок, интересная кандидатура на символическую роль нашлась в египетском пантеоне. Гепард – один из образов воплощения Мафдет – богини-кошки, олицетворявшей правосудие и наказание (Lurker, 1980). Особенно примечательным является то, что изображения символизирующие Мафдет и Анубиса в древнеегипетском искусстве рассматриваются как связанные (Petrie, 1901).

Так что подходящий кандидат для идентификации странного собакоголового участника сцены на кубке Аркесилая условно определился. Окружение указывает на Гермеса, которого одновременно отождествляли и с павианом Тотом (общая причастность к мудрости), и с Анубисом (общая связь с преисподним миром) (коммент. к Плутарх, Об Исиде и Осирисе, 11).

С Анубисом, Гермес, главная роль которого – вести умерших в подземный мир, был сближен в рамках эллинистического переосмысления египетского божественного факта. Слияние этих двух божеств даже породило теоним "Германубис". Внешнее сближение не ограничивалось ономастикой, но было столь же ощутимым в иконографии (Grenier, 1977). У Гермеса, смешанное божество Германубис, позаимствовал свои характерные атрибуты: кадуцей (керикион) и кошелёк (мешочек с деньгами) (рис. 21).