И в этом Иоанн Солсберийский совершенно прав. Центральный орган государства — именно двор. Сюда сходились все каналы, по которым текли денье, сюда стекаются новые люди, которых подняла волна экономического роста, эти счастливчики, стремящиеся подняться еще выше. В замкнутое пространство двора нет доступа простонародью, как его нет и в укрепленные жилища самых захудалых дворян; но придворное общество отнюдь не является чем-то однородным. И государь, глава княжеского дома, для поддержания порядка в нижних его этажах внимательно следит за тем, чтобы различия в этом обществе сохранялись, чтобы при его дворе, как и при дворе Царя небесного, в раю Господнем, соблюдалась четкая иерархия, чтобы поддерживалось равновесное соперничество между его различными «сословиями». Рассказ Васа показывает: каждой из сословных групп была свойственна и своя мораль. Три сословия — три «порядка».
На нижней ступени иерархической лестницы находятся торговые люди, которые зарабатывают деньги. Андрэ, капеллан Филиппа Августа, называет их плебеями. Это презираемые неотесанные выскочки. Они более других полезны власти, но и более всего опасны, ибо поднимаются быстрее других. И эти другие предостерегают государя: выскочки — дурные советчики, не следует прислушиваться к ним. Но государь их выслушивает, ничего, впрочем, не предпринимая, чтобы умерить общее высокомерное отношение к плебеям. Напротив, он использует это отношение, дабы крепче держать их в своих руках. Самую жгучую зависть к скоробогатеям питают, естественно, те, кого обуревает жажда денег. Ведь именно они побеждали на поле брани. Они доказали свою храбрость государю в ходе турниров. На глазах государя эти люди при его дворе вступают в соперничество с другими искателями удачи, показавшими себя на ином поприще — в школах — с клерками. Служащие приносят государю не меньшую пользу, чем денежные воротилы, ибо он нуждается в людях, умеющих облечь в нужную форму приговоры, вести счетные книги, в любой момент подсчитать необходимые ему силы и средства. Будучи носителями недавних изменений, позволивших укрепить государственные структуры, клерки придают большую интеллектуальную стройность отправлению власти.
Церковь являлась хранительницей административно-управленческой системы, основанной на письменности, и реформа церковных институтов была проведена при опоре на эту воссозданную систему, на возврат к старым формам, подпорченным движением истории, на своего рода Возрождение. Это Возрождение и расцветает в XII веке, проявившись, в частности, в юридической практике. Опираясь на сопоставление различных текстов, на опыт преодоления противоречий между ними с помощью так называемого схоластического метода (названного так потому, что он сложился в епископальных школах — «схолах»), на использование таких приемов, как «дистинкция», постановка «под вопрос», на сопоставление аргументов «за» и «против», реформаторы выстроили на рациональных основах монументальное юридическое здание — каноническое право. К этому праву обращались не только тогда, когда судили людей Церкви. К нему прибегали и тогда, когда дело касалось мирян, если в их проступках что-либо затрагивало сферу сакрального. А границы этой сферы были расширены беспредельно, так как клирики считали, что брак, отношения между полами подсудны божественному закону, ибо скреплялись клятвенным обещанием. А клялись в те времена по любому поводу.
Становясь всеохватывающей, церковная юрисдикция расширяла область применения inquisitio — инквизиции, то есть судебного расследования, ведущегося по определенным правилам и завершающегося составлением письменного заключения. В таком расследовании изустное и изменчивое обычное право заменялось твердым писаным законом, а испытание Божьим судом — предоставлением письменных доказательств. Уже в конце XI века признанный знаток канонического права Ив, епископ Шартрский, призвал не применять более к женам — этим вечным жертвам обвинений в супружеских изменах — ордалию, испытание раскаленным железом для доказательства их виновности, а проводить сбор свидетельств, удостоверенных письменно. Эти формы судебного процесса совершенствовались, и одновременно улучшался состав соборного клира, расширялись полномочия епископов, надзиравших за соблюдением мира Божия. Появились каноники, специализировавшиеся в отправлении «христианского правосудия». Так на протяжении XII века в диоцезах создавались епархиальные суды. Латеранский собор 1215 года предписал вести запись выносимых ими приговоров. Движением в том же направлении было создание апелляционных процедур.
Церковь давала образец — гибкую, четко построенную, эффективно действующую систему правосудия. Миряне же — даже те из них, кто обладал наивысшей светской властью (исключая короля, фактически причислявшегося благодаря помазанию к епископам, и желавших сравняться с ним великих князей, таких как герцог Аквитании), оставались людьми неграмотными. На пергаментные листы, испещренные непонятными знаками, они смотрели как на нечто почти магическое. И потому такие листы вызывали у них уважение. Этим объясняется то обстоятельство, что использование письменных документов в судоговорении на графских ассамблеях сохранялось в течение длительного времени, и затем, после недолгого перерыва, возродилось вновь. Перерыв, по-видимому, был в южной части Галлии очень недолог, В Каталонии он продолжался всего лишь на протяжении жизни одного поколения. В окружении графа Барселоны на старые законы Толедо перестали ссылаться в 20-е годы XI века — здесь споры между рыцарями решались только в бою, путем судебного поединка. Но уже в пятидесятые годы того же столетия там вновь обратились к текстам, уже новым текстам. Столь же недолгой оказалась эта пауза в Маконнэ.
Вплоть до 1020–1030 годов даже в самых дальних приходах деревенским кюре полагалось записывать на кусках пергамента условия договоров продажи, брачных контрактов. При этом использовалась терминология древних документов на испорченной латыни. Такие записи тщательно хранили в сундуках именно потому, что в случае необходимости можно было попросить зачитать их в суде. Начиная с 1070–1080 годов рядом с вершившим суд графом Макона появляется jurisperitus — эксперт по правовым вопросам, клерк, в помощи которого граф чувствует необходимость. Начиная с этого времени в Провансе, и немного позже, в Нарбоннэзе «знатоки судебных дел» принялись собирать все, что могло сохраниться от гражданского права, римского права, и классифицировать эти обломки, создавая самодельный юридический инструментарий, необходимость которого для тех, на кого ложилась задача поддержания порядка в мирской части общества, теперь признается всеми.
В исконных франкских краях светское правосудие прерывало свое обращение к писаному праву на более длительный срок. Но и здесь оно к нему вернулось. Как видим, начиная с первой трети XII века герцог нормандцев, когда ему приходилось препятствовать распространению смуты — inquietatio — в обществе, а кто-то из «обеспокоенных» искал его покровительства, тут же поручал дело клеркам, отправлявшимся на место события, чтобы провести обследование, собрать свидетельства и вести дело в тех самых формах, которые использовались церковной инквизицией. Несколькими годами позднее эти формы входят в практику юристов южных областей. В 1155 году, после паломничества в Сен-Жак-де-Компостель, Людовик VII на обратном пути через южные земли королевства сделал остановку в Монпелье, и уже в 1170 году в его окружении появляется мэтр — jurisperitus. А в Париже такой же мэтр (и, может быть, тот же самый) читает лекции, комментируя для слушателей факультетов искусств новое для того времени право — право гражданское, отличное от канонического.
В период между 1180 и 1220 годами светские суды перестроились по образцу епархиальных. Они вели весь процесс, начиная с рассмотрения ходатайства о возбуждении дела, проведения судебного расследования и вплоть до кассационной процедуры. Представляемые суду документы заверялись властью путем наложения абстрактного знака — печати. Именно с этого времени в северных провинциях начинается быстрое распространение практики удостоверения документов с помощью печати. На Юге в те же времена получает развитие нотариат. Теперь каждому, кто хотел защитить свое право, быть уверенным в том, что заключенный им договор будет соблюдаться, приходилось выкладывать свои денье на оплату писца, придававшего письменную форму устному соглашению, приходилось платить властям, заверявшим документ, и платить адвокату, которому предстояло использовать его при рассмотрении дела. Так родилась и быстро утвердилась новая власть, весьма доходная, — власть законников.
