Для сравнения эволюции различных ледников расстояния приведены к одной условной линии (соответствующей точке 0), расположенной на 100 м выше минимального положения ледника в рассматриваемом периоде (1640—1911 гг.). Индекс 100 соответствует известному историческому максимуму. Величина отклонения 0—100 равна 1800 м для ледника Тур (а), 1150 м для ледника Аржантьер (б), 1600 м для ледника Мер-де-Гляс (в), 1700 м для ледника Боссон (г), 1340 м для ледника у истоков реки Арк (д), 1400 м — для ледника Жебрула (е).
Период 1850—1860 гг. четко разделяет две эпохи: сначала высокий, а затем низкий уровень (который продолжался бы и после 1911 г., если бы ряды можно было продлить). Для ледников Исландии аналогичный график см. в [358].
Как об этом очень хорошо пишут наши два географа-гляциолога, «не хватило времени» для того, чтобы могло установиться отступание современного типа [97, стр. 214].
Такое же соображение, добавляют Дригальский и Махачек, справедливо и для периода 1700—1850 гг. В этот период (150 лет) практически в каждом десятилетии существуют серьезные показатели всеальпийского ледникового наступания, относящиеся к ледникам более развитым, чем в наш вековой период современного отступания.
В заключение оба автора предлагают отказаться [238б, стр. 727] от устаревшей схемы Брюкнера и Рихтера, которые считали, что существует периодический междесятилетний цикл (например, в 35 лет) пульсаций ледников. И они заменяют ее многовековой схемой (которую символически изображают в виде графика [97, стр. 216], а также рис. 27), имеющего, по правде говоря, чисто педагогическое значение):
Рис. 27. Схема (учебная) изменений состояния ледников в Альпах (низкий уровень в средние века, наступание — в новое время, современное отступание) [97].
1. С одной стороны, непрерывный «большой прилив» ледников между 1590 и 1850 гг., с «легкой рябью волн», или с «зыбью», кратковременных колебаний (из которых наиболее существенны положительные «максимумы» 1600, 1643—1644, 1820, 1850 гг., причем сами по себе они являются экстремумами и всегда отсчитываются от очень близких баз наступания.
2. И с другой стороны, длительное отступание, или спад, весьма вероятно относящийся к концу периода средних веков, до 1600 г. (хронологию следует уточнить), и несомненно, — к периоду от 1860 г. до наших дней.
Опубликованные в 1942 г. в Германии, занятой делами совершенно другого порядка, идеи Дригальского и Махачека не вызвали большого отклика. Они просто пополнили общие сведения по гляциологии на немецком языке. Клебельсберг включил их, не меняя ни хронологию, ни исходные положения, в руководство по гляциологии и геологии ледников [203, II, стр. 672]. Таким же образом и Франц Майр [258] в 1964 г. вновь вернулся к идее о «периоде наступания ледников в 1590—1850 гг.». Он каталогизировал этот период, назвав его (по терминологии Кинзла) «стадией Фернау»[179] и обозначил его «Xf» в своем реестре колебаний альпийских ледников после климатического оптимума.
Довольно сходные проблемы возникли и в США. В 1942 г. Франсуа Матте в коллективном сборнике «Гидрология», изданном под редакцией Мейнцера, поместил важную главу под названием «Ледники» [254, стр. 148—215]. Он также составляет досье ледников, особенно альпийских, норвежских и исландских, за четыре последних столетия. Матте перечисляет деревни, перепаханные и разрушенные льдами, наступания ледников, гораздо более многочисленные и близкие друг к другу, чем это предусмотрено теорией 35-летних «циклов», освещает общее состояние наступания альпийских ледников в период с 1600 по 1850 г. — период значительный. Его документы (можно ли его в этом упрекать?) содержат информацию, далеко не исчерпывающую. Он пренебрегает Лютчгом, а также Муженом и Летоннелье, знакомясь с ними не по первоисточникам, а через Кинзла и Шарля Рабо. Он относит разрушение Сен-Жан-де-Пертюи ледником Бренва к 1600 г. (тогда как этот эпизод, известный только по устным преданиям, никогда нельзя было точно датировать).[180] Но эти критические замечания незначительны. Несмотря на некоторые пробелы, обширная информация, собранная Матте, его эрудиция в гляциологии и географии позволили ему прийти к выводам, заслуживающим интереса. Основные мы приводим ниже [254, стр. 214]:
1. Альпийские, скандинавские и исландские ледники прошли через фазу «умеренной, но устойчивой экспансии», продолжавшуюся весь период нового времени, примерно с 1600 г. Эта фаза предшествует периоду «современной рецессии ледников», начавшейся с 1850 г.
2. Этот длительный период наступания ледников следует за фазой меньшего распространения ледников в «средние века», когда в Исландии, Скандинавии и в Альпах процветали селения, которые в XVII и XVIII вв. были опустошены или покрыты ледниками.
3. Эти три последовательных эпизода (вековых или межвековых), которые имели место в период от средних веков до наших дней (для простоты будем говорить о низком уровне ледников в средние века, наступании нового времени и современном отступании), сами входят в значительно более длительный, межтысячелетний и многотысячелетний (от 3500 до 4000 лет) период. Этот период, наступивший после великолепия и тепла, климатического оптимума, совпал со временем общего похолодания климата, общего возрождения ледников, сильно потесненных в период Wärmezeit. Эти три или четыре последних тысячелетия похолодания и малого повторного оледенения (в которые, как мы это вскоре увидим, имели место вековые или межвековые колебания в сторону относительного похолодания или потепления) Матте первый предлагает объединить под удобным названием «малая ледниковая эпоха» («эпоха малого оледенения», «малый ледниковый период», «малое оледенение» и т. д. («little ice age»).
Заметим попутно, что «малая ледниковая эпоха» тождественна «субатлантической» эпохе палинологов.
Идеи и даже терминология Матте оказали длительное влияние. Ричард Фостер Флинт [65, II, стр. 1495—1496; 126, стр. 499—500] и его сотрудники включили их в свою общую концепцию эпохи плейстоцена. А мысль о большой флуктуации в сторону похолодания, на фоне которой имелись отдельные более краткие флуктуации как в сторону похолодания, так и в сторону потепления, вековые или межвековые, представляется сегодня общепринятой [258; 292].
Образное название «little ice age», которое Матте употреблял только в кавычках, имело любопытную судьбу. Этот термин, несомненно, плохо отражает существо дела, так, при его использовании применительно к явлениям довольно ограниченным представляются истинные эпохи оледенения в Америке и Евразии, когда они были усеяны материковыми ледниками. Кроме того, вопреки намерениям Матте, этот термин перестали использовать применительно к длившемуся тысячи лет субатлантическому периоду, его употребляют для обозначения последней двухвековой фазы наступания ледников (1600—1850 гг.). Так, Лэмб, Шов и многие другие обычно называют эти два с половиной столетия «little ice age» [212; 331].
На мой взгляд, возможно, следовало бы просто отказаться от этого навязчивого термина «little ice age», скорее образного, чем полезного (лично я употребляю его не иначе, как в кавычках). Если под этими словами понимать, как и предлагал Матте, длительную эпоху похолодания, которая охватывает последние тысячелетия, то термин «субатлантический», принятый палинологами, был бы вполне убедительным. Если же, наоборот, относить это название лишь к современной фазе (1600—1850 гг.), то в крайнем случае называть ее следовало бы «последней многовековой фазой наступания ледников», или более кратко (вернемся к терминологии Кинзла и Майра) — «стадией Фернау». Историки в таком случае говорили бы просто «фернау», подобно тому, каю геологи для обозначения длительных и отдаленных по временш периодов используют название «миндель», «рисе», «вюрм».
