- Быстро пошла в столовую! - крикнула она мне.

Ноги меня сами привели, куда надо. В небольшом зале стоял длинный стол. На одной стороне сидели несколько больших мальчиков, которых до сих пор не забрали из приюта, а другая была полностью пустая. Видимо, женская половина, для девочек. Туда я и сел. Старая грязная мебель вызывала раздражение. В своём доме у меня тоже была не новая, но хотя бы чистая. Ухаживал за ней постоянно. Стыдно ведь жить в грязи. А тут вроде как детский приют, нельзя подобной неухоженности допускать. Пожаловался бы, да бесполезно. Люди здесь совершенно не те, которые меня окружали в родном мире. И демон предупреждал насчёт подобной неустроенности и наплевательского отношения. В местном обществе такое не кажется чем-то ужасным, оно терпимо, хотя могло быть и лучше.

Мальчики косились на меня, ведь делать им было нечего абсолютно. Еду ещё не подавали. Они немного болтали между собой, но чаще глядели в мою сторону. Шептались. Решил тоже не сидеть молча, тем более что скучно просто сидеть в ожидании. Пошёл на свой первый контакт с жителями иного мира.

- Хон йиту башай, панамйан? – «что обсуждаете, мальчики»?

Как только произнёс эти слова, знатно испугался. Ведь заговорил на каком-то неизвестном мне языке. Ранее не задумывался об этом, ведь женщина говорила на моём родном. Ничуть не обратил внимания. Вообще странно, что здесь говорят так же, как люди в моём мире. Так быть, определённо, не должно. Но это оказалось именно так. Значит, будет намного проще разговаривать со всеми, раз всё легко понимаю и могу говорить с ними на их языке, на котором говорил более сорока лет в прежней жизни.

Мальчики продолжили разговор обо мне.

- Опять она что-то бубнит на своём. Не может, что ли говорить по-человечески.

- А что ты ожидал? Что она поживёт здесь и заговорит как человек? Аборигенов невозможно научить нормальным языкам. Живут там себе вдали от приличной цивилизации, общаются строго между собой. Вот и результат.

- Нет. У них это врождённое.

- Язык?

- Тупость! - решил съязвить самый мелкий из мальчиков.

Когда пытался заговорить с ними в первый раз, заранее не думал над словами. И как понял, от того заговорил на родном языке моего нового тела. Демон мог бы и заставить забыть о нём. Он не дал мне воспоминаний никаких. Предысторию-то свою узнал, о жизни в приюте могу догадываться. К чему вообще было оставлять родной язык, раз на нём не с кем общаться? Никого из родичей никогда не встречу. Другие люди и племена, скорее всего, тоже ничего не поймут. Хотя, может демон его оставил не просто так? Однако теперь мне придётся сначала думать, потом говорить. Очень непривычно.

Мальчики смеялись и продолжали шутить надо мной. Я дальше делал вид, что ничего не понимаю. Больше не хотелось идти на контакт с такими бескультурными людьми. Глядел на стол, водил пальцем по его древесным линиям, словно умирал от скуки. Сперва мне не очень нравилось это делать, особенно выслушивая попутно о себе разные гадости. Но потом, представил, что линии на столе это горный спуск. И палец мой играл роль сноубордиста на горнолыжном курорте. Он лихо входил во все повороты и не падал. Затем позади него появился соперник, который не уступал в ловкости. Умудрился даже обогнать первого на ровном спуске. Между ними завязалась жёсткая борьба. Они шли нос к носу, толкаясь. Почти что парно съезжали с горы, не давая проехать друг другу спокойно. И вот вдали показалась финишная прямая. Оба сноубордиста вымотались, но отчаянно продолжали свою гонку. Впереди постоянно оказывался то один, то другой. Финиш был совсем рядом. Уже совсем близко. Гонщики почти достигли конца...

- Эй, светлая! - обратился ко мне один из мальчиков.

По какой-то причине, я поднял голову. Машинально.

- Ну хоть одно слово знаешь!.. Ты что там делаешь?

Мне вновь промолчать или нет, вот в чём вопрос. С одной стороны, я взрослый человек, не обижаюсь на этих грубых мальчиков. Невоспитанные дети, что с них требовать культурного общения и уважения леди? Двое самых старших не говорили ничего плохого обо мне, но и не стали никого останавливать. Один даже хихикал почти незаметно. Обижаться на них точно не следует. Однако… Раз я стал девочкой-подростком, то наверно должна хоть как-то за себя постоять. Прекратить эти издевательства. Ведь неизвестно ещё, сколько пробуду в приюте. Надо что-то сделать. Иначе житья не дадут. Других девочек не осталось, что сделало меня единственной целью для мальчишеского внимания. Пусть лучше оно выльется не в издевательства, а в заботу.

Я хотел ответить уже на «нормальном языке», но мальчики, не дожидаясь моего ответа, продолжили болтать.

- Вот повезло ей, что она такая сильная. Видели, как она вчера помогала ящики нести на кухню? У меня бы руки отвалились.

- Просто ты малявка!

- Вот были у нас другие девочки, к ним хоть как-то можно было подойти и подшутить без опаски. А эта, племянка молчаливая, и сдачи дать может.

- Слушайте... А давайте всё же попробуем?

- Что?

- Подшутить над ней. Может она и сильная, но точно не намного сильнее нас. Тем более нас много, а она одна. Ну так что?

- И как подшутим?

- После завтрака, когда взрослые отойдут, привяжем её к кровати и... Ну вы понимаете.

- Понял! - сказал самый мелкий, ехидно улыбаясь. - а затем всё у неё разрисуем!

- Это будет здорово!

- Скорее бы уже на это посмотреть! Я уже знаю, что нарисую. Чур я внизу.

- А чего это ты самое интересное место себе забираешь? Может мы все хотим.

- Места мало. Всем не хватит.

- Давайте тогда кинем жребий.

Я старался держаться как мог. Даже не поднимал на них взгляд. Самые старшие тихо просили не делать таких глупостей. Не указывали никому, а только просили. Была надежда, что заставят одуматься, и мелкие откажутся от своей ужасной затеи, но... Мои опасения оказались не беспочвенными. Не обманула чуйка.

- Безопаснее всего, сделать это ночью, когда она будет спать. Взрослых точно в это время не будет рядом. И она будет расслаблена. - сказал самый старший. - Посмотрим, что у неё там скрывается. Может, она похожа на человека.

- А если нет?

- Надеюсь, что похожа.

Увижу снова демона, убью! Зачем послал меня в приют, где со мной может подобное произойти?! Я же просил, умолял его. Он обещал, что не отправит. Но обманул! Вот как мне теперь, после услышанного, спокойно ждать, когда меня заберут? Нет! Надо что-то срочно делать. Даже если я сейчас заслужу их доверие и подружусь, далеко не факт, что они не сотворят со мной ничего ужасного. Точно выждут подходящий момент. А может, в таком случае, не станут ждать ночи. Выманят меня в укромное место и начнут издеваться. Глядя на их нетерпеливые глаза, допускал такой вариант. Вот где взрослые, когда они так нужны?

Когда хотел что-то важное сказать, принесли еду. Но я бы не назвал её съедобной. Посуда выглядела как нечто из тёмных веков. Вот где точно в ходу выражение «синие тарелки красивые, но коричневые прослужат дольше». В глиняной миске находилась непонятная густая жидкость со странным запахом, а в ней было много всего разного. От разваренного зерна до кусочков жёлтых овощей. Или это были фрукты. Аромата у них не было, чтобы точно понять. Ложкой ковырялся в этом страшном супе, рассматривая остальные ингредиенты. Затем взрослые в него бросили мелкие кусочки старого залежавшегося хлеба. Благо он был мягким - не люблю сухари. Мякиш впитал в себя немного жидкости, и я ещё немного перемешал всё в супе. Только затем взрослые сказали есть. Будь у меня выбор, не притронулся бы к этой странной еде. Все мальчики ели спокойно, только без удовольствия. Вот и я тоже решил не выделяться и попробовал на вкус. Не хватало ещё показаться привередливым, мне без этого хватает внимания. И мягко говоря, было неприятно есть. Однако не настолько, чтобы стошнило. Очень питательно и даже съедобно, но точно не вкусно. Брал полную ложку и, не вдыхая аромат, старался быстрее прожевать, чтобы сразу проглотить. Мальчики-то тоже не особо горели желанием кушать это.