– Что за дрянь ты куришь? – закашлявшись, спросила она. – Неужели, правда, настолько зарплата у российского следователя маленькая, что нельзя позволить купить на нее нормального курева?

Прокашлявшись и стряхнув пепел на листок с ручкой, Кристина начала свой рассказ.

– Мы с нашей компанией как обычно зависали в клубе, владелец которого мой крестный, кстати, ваш бывший начальник… Поэтому в этом клубе у меня вездеход пожизненный. Каждая ночь как праздник: алкогольные реки, любые разновидности порошка, громкая музыка, в общем, все, что душе тусовщика угодно.

От услышанного, следователь кашлянул.

– И так каждый день. – продолжала она. – Поначалу мне это все ужасно нравилось. А недавно мне начало казаться, что не появись я в клубе хоть на одну ночь, никто и не заметит моего отсутствия. Я обложилась фальшивыми друзьями. Да, им нужны были только мои деньги. И я оказалась права. Мне становилось невыносимо скучно. Понимаешь? Поганое чувство, когда не знаешь куда деться. Пьешь, чтобы заглушить несуществующую тоску. Однажды я так сильно накидалась, а друзья мои и не попытались остановить меня, чтобы я за руль не садилась. Представляешь? – невозмутимым голосом продолжала Кристина. – Ну, это тот случай, когда я бомжа сбила, помнишь? – сморщив лоб, сказала она, напомнив следователю и себе. – Я ждала хоть каких-нибудь перемен, хоть чего-то. Мне хотелось сбежать от этого бессмысленного образа жизни …

– Давайте ближе к делу, – заскучав, сказал Яковлев, прервав ее рассказ.

Затушив бычок и протяжно вздохнув Кристина сказала:

– И тут появился он…, да ты не стесняйся, записывай, – сказала она, увидев робкие попытки следователя взяться за бумагу. – Только тебе все равно это ничего не даст.

Яковлев сложил руки в прежнее положение.

…Она была единственной дочерью. О загадочном исчезновении жены судьи подмосковного города П., на протяжении целого года пестрели заголовки всех новостных изданий. Девочка упрекала отца в бездействии, на что он, крепко прижимая дочь к своей груди и, гладя ее по белокурой головке, просиживая сутки напролет за делами дома в кабинете говорил: – «Твоя мама просто нас бросила», потом брал бумажник, доставал оттуда пару красных купюр и возвращался к работе. После потери матери, шестнадцатилетняя Кристина отбилась от рук, попав, как это часто случается в плохую компанию, но, к счастью, быстро одумалась. Бросив школу и поступив в музыкальный колледж, Кристина перебралась жить в общежитие подальше от отца и его новой жизни, часто слыша от соседок: «Вот дура, у папашки говорят домина огромный, денег куры не клюют, а она в общаге околачивается». Отец не интересовался жизнью дочери, попросту откупаясь от нее. Она отвечала ему взаимностью. Горевал он не долго, в доме быстро появилась молодая секретарь судьи – Жанна. Не делая никаких успехов на музыкальном поприще, будучи абсолютно бесталанной особой, но очень старательной и усердной, девушка дала себе обещание в память о матери, во что бы то ни стало пойти по ее музыкальным стопам. И добилась своего. Окончив колледж по специальности фортепиано, Кристина вернулась домой. Отец хоть и был против ее выбора, но безумно гордился упорством дочери. «Все-таки наша порода, Марковская. До конца пошла» – говорил он. Но живя под одной крышей, отношения отца с дочерью с каждым днем накалялись все больше и больше, настолько, что казалось, пролети между их взглядами, обращенными друг к другу букарашка какая, моментально воспламениться и сгорит.

Вскоре, по рекомендации бывших сокурсников, Кристину пригласили играть в коллектив народной музыки исключительно из-за ее платежеспособности. Остро нуждаясь в спонсоре, коллектив внушил отзывчивой девчонке о ее недюжинном таланте и незаменимости, составив нехилую смету в качестве входного билета. Кристина согласилась не раздумывая. И тут пошло-поехало: шабашки, гулянки, и так по кругу…

За месяц до случившегося

В Москву зима наступать не спешила. Уже вовсю голые деревья стояли в ожидании своего белого одеяния. В тысячный раз не найдя общего языка со своей молодой мачехой так что стены дрожали, Кристина одеваясь на ходу, выскакивала из дома садясь в свой желтый миникупер, который был подарен отцом на окончание учебы и мчалась куда глаза глядят.

– Ну что ребят, сегодня играем? – окрыленная, в надежде заниматься музыкой, приехав поздним вечером на штаб-квартиру, спрашивала Кристина.

– Крис, сорри, сегодня без клавиш, – отвечал балалаечник Макс, плюхаясь на красное татами с балалайкой в руках. – Давай посидим, выпьем, расслабимся, подумаем над новым репертуаром.

– Ну, хорошо, – сказала она, устроившись рядом в позе лотоса.

– Крис, ты сегодня на колесах? – спросила девушка Макса, вокалистка Алиса, держа в руках банку пива.

– Как обычно, – ответила Кристина.

– Гуд, – сказала Алиса, ухмылкой переглянувшись с Максом. – Забуримся в клуб сегодня?

– Ребят, мы играть будем? – отчетливо понимая, чего от нее хотят друзья, дерзко спросила Кристина.

– Успеем и поиграть. Алиса дело говорит, может реально в клуб? – говорил Макс, чуть слышно щипая струны.

– Не хочу. Надоело, – отрезала Кристина.

– Крис, ты в последнее время закипаешь. С тобой все норм?

– Норм, – понуро отвечала она.

– Так если норм, то давай тусить, – услышав кусочек разговора, потирая руки зайдя в квартиру, сказали парни, баянист и бас-гитарист.

– Серьезно, у Макса днюха сегодня, какая репа может быть? Не обламывай.

– Мои поздравления. Ну, хорошо. Поедем, – согласившись под натиском неформального лидера басиста Дани, сказала она…

Кристина вновь закурила. Она быстрыми движениями рук терла слипавшиеся ко сну глаза еще больше размазывая тушь.

– Да понятно с вами все. И дальше что было? – спросил скучающий Яковлев.

– И мы поехали в клуб, попутно собрав еще с пяток каких-то Алискиных друзей, – продолжила рассказ Кристина. – У меня ни малейшего желания не было, ой как я не хотела, – с сожалением говорила она. – Я, отстранившись, сидела в углу, потягивая через трубочку алкогольный коктейль. Алиска разрывала танцпол, парни наши слюни пускали на нее. И не только наши. Потом какой-то паренек нерусский активно начал танцевать возле Алиски, а Алиска начала тереться своими выдающимися формами о того паренька и Макс прилично накидавшись, устроил драку за честь своей девушки. У того кровь вскипела и он, паренек тот, друзей созвал своих и короче замес начался. Алиска ко мне подбегает, зрачки как блюдца, мол, разними их. А я что? Встала, схватила свою сумку, и направилась в сторону коридора. Без объяснений. Это стало последней каплей. Я давно собиралась уйти от них, начать жизнь заново. Я отдаленно, но понимала, что живу неправильно. Мне опротивело это бесцельное прожигание жизни. Я осознавала в тот момент, что, если что и случится со мной сейчас в этой потасовке, они меня точно не защитят. Ну и в коридоре на меня с пистолетом один из друзей того паренька накинулся с предъявой: «куда это я сматываюсь». Ну а я, с какого переляку отвечать за этих придурков должна? И тут появляется он.

– Так, – выдохнул следователь. Кто он?

– Официант.

– Официант?

– Да. Я его раньше не видела у нас. Как потом окажется, он незадолго до этого вечера устроился к нам по заданию.

– По какому такому заданию?

– Ты слушать будешь, нет? – вспыхнула девушка.

– Продолжайте.

– Убери, говорит, баран от девушки оружие. Да еще вежливо так говорит. Тот на официанта попер с пистолетом. Я ничего понять не успела, как официант своим жестяным подносом вырубил парня. У меня шок. Вижу, как в коридор из кухни выбежали еще двое. Официант откинул поднос, схватил меня за руку, и мы побежали на выход, слыша позади выстрелы.

– Что за кино вы мне здесь крутите? – щелкнув чайник, стоявший на подоконнике, сказал Яковлев.

– Не кино. Ты не веришь мне? – с отчаянием в глазах спросила Кристина.

– Выбежали из клуба. Бросили друзей. Что было дальше? – продолжал следователь, заваривая чай.