На юге – в Ашдоде и Ашкелоне – жить тоже не хотелось. Жить в страхе, что в любой момент может прилететь ракета или воздушные шарики с взрывчаткой из Сектора Газа и нужно бежать в укрытие – ну, его нафиг!

В Эйлате так жарко, что на тротуарной плитке летом можно жарить яичницу – поэтому тоже нет. Да и на отшибе это, хоть и на Красном море. До Эйлата около 400 километров от центра страны на машине по пустыне ехать. Потом столько же обратно. Железную дорогу в Эйлат так и не построили. Каждое правительство всякий раз обещало, но так деньги и не выделили. В Европу проще слетать на самолёте, чем в Эйлат добраться. Да, и Лас Вегаса, как в известной пустыне там не увидишь.

В Беэр-Шеве – конечно, нет – по причине отсутствия моря. И, потом, Беар-Шева, при всей древности, всё-таки ещё имя нарицательное.

В старой советской комедии «Самая Обаятельная и Привлекательная» на вопрос подруги – А джинсы какие? Индийские? Муравьёва отвечает – Ты что с Урала?!

Почему такой мем – вопрос риторический. С Урала такое огромное количество культуры пришло, что как бы не по-более Москвы или Питера. Одних только имён – Строганов и Татищев, Астафьев и Бажов, Кормильцев и Бутусов, режиссёр Балабанов, писатель Алексей Иванов, скульптор Неизвестный, писатель Аксаков – тот который Аленький Цветочек, харизматичный Костя Дзю, шоумен Светлаков, бард Митяев, фигуристка Липницкая – та которая «Путин и Девочка На Коньках», актёры Филозов и Гостюхин, Миша Козырев, в конце концов. И ещё сотни известных и не очень, но вполне себе культурных людей.

И всё равно – Ты что с Урала?! – мем и ничего с этим не сделать.

В Америке есть схожая аллюзия – Ты что из Кентуки?!

Так вот в Израиле есть свой аналогизм – Ты что из Беэр-Шевы?!

Ну, и ладно.

Итак, пока мы прыгали по городам Израиля, купались и загорали – лето прошло. Пришла осень. А осенью в Израиле были назначены выборы.

По почте пришли розовые листочки, в которых было приглашение на Чаепитие к королеве (зачеркнуть) на Избирательный участок. Мол, ваше имя включено в список избирателей в Кнессет. Это израильский парламент, значит. Мол, вы можете высказать своё волеизъявление, и оно будет категорически учтено. Для этого возьмите удостоверение личности с фотографией.

Мол, только для вас и только в этот день будут открыты двери близлежащей к вам школы Бялика. В Израиле, как и в России, выборы проходят в учебных заведениях. А Бялик – это почитаемый израильский поэт и писатель, уровня Пушкина в России. В каждом приличном израильском городе в центре есть улица Бялика.

Что ж, говорю, нас приглашают в школу тутошнего Пушкина. Надо, наверное, сходить – как-то проявить свою мощную гражданскую позицию. А как её проявить? Когда вся мощь моей гражданской позиции была – свалить из удушающего климата Российской Федерации куда угодно. Вот и вся позиция. И если бы не приютил Израиль – с котомкой бы пошёл в Германию, Италию, а то глядишь и как древний викинг доплыл бы до Америки на вёслах. Думал в Майами, но Израиль, как-то пристойнее оказался.

Всё что я знал о политической жизни Израиля – что это парламентская республика. А в парламентских республиках, если партия какая лидирует, и ты лидер этой партии и можешь сформировать правительство – правишь сколько придётся.

Чего нельзя в смешанных республиках или президентских, таких как Россия или Франция, или США. Два срока и не больше. Если больше – всё! Захват власти. Даже если ты семь раз всё переписал, или восемь раз обнулился. Этого мы как раз нахлебались, поэтому и сбежали.

Когда меня спросили, а чего удрал-то? Вместо того, чтобы ответить правильно – Привычка! Меня догоняют, я удираю! – Я ответил – Потому что они хотят строить путинизм, а я не хочу. Мне скучно строить путинизм – я потом заикаться начинаю! А дождаться, когда Чекист сам удерёт из Кремля через бойницу на связанных простынях, наверное, уж не придётся. Ну, да на каждого бегуна – ПО ЛЕЗВИЮ БРИТВЫ.

А в Израиле на тот момент премьером был Биньямин Нетаньяху. По прозвищу Биби. Это детское прозвище, которым его называли в семье, когда он был маленьким. Поэтому его сторонники называют ласково – Биби, а противники – когда хотят унизить – тоже называют Биби. Как бы по-детски уничижительно. Вот и получается, что он для всех – Биби.

И вот этот Биби был без отрыва от руля государственного автобуса уже 10 лет. И бибикал 10 лет. А до этого в 90-х годах он тоже уже побывал за этим рулём 3 года. Потом слетел. И вот в 21-м веке снова вынырнул и как клещ вцепился в кресло первого министра.

– Понимаешь, говорю жене, мы не можем позволить, чтобы один человек так долго рулил!

– Так мы и не позволим, – отвечает. – Кого будем тащить во власть? Кого будем лоббировать?

– Понимаешь, – говорю, – О том, что мы с тобой – не потешные политтехнологи – в этой стране пока никто не знает. Нас никто не знает. Но это было бы ещё полбеды – факт тот, что и мы никого не знаем.

Доходило даже до смешного. Когда мы скакали по государству Израиль, то какое-то время пожили в курортном городошке Нетании. И однажды я выпил немножко виски. Ну, как немножко! Жахнул пол-литра! Езикия – иудейский царь! И захотелось мне выкурить сигару. Я вообще не курю и с этим давным-давно покончил. Но сигару редко могу захотеть выкурить.

И вот я в японском халате-юкате – ночью теплынь-благодать – с бокалом виски в одной руке и сигарой в другой вышел на воздух из подъезда. Возле подъезда за столиком сидит парень – смуглый сосед с 1-го этажа. В Израиле, если живёшь на первом этаже, то в принципе никто не будет браниться, когда ты захватишь часть придомовой территории под своими окнами. Ты за этим клочком ухаживаешь и, как бы, этот клочок земли твой. Ты окружаешь уже свой клочок высокой зелёной изгородью, скажем из жасмина, подстригаешь свой кустарник на манер английского топиарного искусства, и внутри ты как в комнате под открытым небом. Потом ты устраиваешь навес и всё – веранда твоя.

Я кивнул смуглому соседу и собирался пройти, чтобы не мешать ему сидеть и думать, когда он кивнул мне и жестом пригласил присесть к нему за столик. Как оказалось – он тоже сидел, пил виски и курил. Только он курил сигарету, но с уважением обратил внимание на мою сигару.

Мы сидели молча и пили каждый свой виски. Я молчал, потому что не знал иврита и по всему было видно, что он вряд ли знает русский. Он молчал как оказалось, потому что уже так набрался, что не мог говорить. В его бутылке от 0,7 литра оставалось виски на два пальца. Получалось, что он тоже выпил где-то, как и я. Значит мы были с ним в одном космосе. По комплекции он был битюк и верзила типа меня.

Он что-то промычал на иврите. Я дал понять, что не разговариваю на привычном ему языке. Может быть он знает английский? Нет, отвечает, ну, так, показывает рукой – наперекосяк. При этом мы прекрасно поладили и уже через некоторое время прекрасно понимали друг друга.

Получилось, как в фильме Джармуша «Пес-призрак: Путь самурая». Когда главный герой – чёрный киллер, чтит кодекс самурая и говорит только на английском, дружит с чёрным мороженщиком, который говорит только на французском. При этом они прекрасно понимают друг друга.