Я сделал глоток воды и пожал плечами.

— Мы с ним уже работали вместе. Опять же, кто откажется от быстрых денег?

— Знай он тебя получше, — усмехнулся мой бывший напарник, — отказался бы.

Я криво улыбнулся и принялся хлебать чесночный суп, а вот Рамон успел осушить кружку пива и заказать вторую, прежде чем принесли заказанное им жаркое. Мы без всякой спешки пообедали, не забывая при этом поглядывать в окно, потом какое-то время просто сидели и молчали, наслаждаясь теплом и сытостью.

— Не закажешь десерт? — удивился Рамон, когда я полез за кошельком, чтобы расплатиться.

— Нет, — качнул я головой и вдруг понял, что и в самом деле совершенно не хочу сладкого.

— Ты ли это, Лео? — рассмеялся крепыш. — Неужели и от шоколада откажешься?

— А у тебя есть? — заинтересовался я. Кружка горячего шоколада сейчас бы точно не помешала.

— Могут привезти на следующей неделе.

— Если привезут, возьму всю партию, — объявил я и поднялся из-за стола. — А сейчас подожди здесь.

— Появился твой агент?

— Да.

И в самом деле, из подъехавшей к отелю коляски с поднятым брезентовым верхом выбрался Томас Смит в изрядно забрызганном грязью бежевом плаще.

Получив плату, извозчик покатил дальше, а я не стал перебегать через дорогу с криками приветствия, просто встал на тротуаре и помахал. Смит заметил меня и если и удивился, то виду не подал. Он спокойно пересек проезжую часть и протянул руку.

— Лев! Какими судьбами?

Излишне крепкое рукопожатие все же выдало охватившую Томаса нервозность, поэтому я сразу перешел к делу:

— Интересует один приезжий из Нового Света. Вероятно, преступник. Ты мог слышать о нем по работе.

Смит задумчиво пригладил черные усики, но с ходу отказывать в помощи не стал и уточнил:

— Кто именно тебя интересует?

— Майкл Смит, англичанин. Прибыл из Нью-Йорка во второй половине августа, был застрелен в начале сентября.

Томас покачал головой.

— Никогда о таком не слышал.

— Имя, вероятно, вымышленное.

— Тем более.

Но я так легко сдаваться не собирался.

— Смита застрелили в игорном доме «Три листка» средь бела дня, и никто не видел убийцу. Можешь что-нибудь об этом разузнать?

— Зачем тебе это? — прищурился Смит, поправляя котелок.

— Есть немалая вероятность, что исполнителю убийства заплатили за мою голову.

— Вижу, ты не ищешь в расследовании легких путей, — усмехнулся Томас, потер подбородок и задал резонный вопрос: — Хорошо, зачем это тебе — понятно. Мне с того что?

— Можешь рассчитывать на ответную услугу. Если верить газетам, ты до сих пор не поймал своих ацтеков. Возможно, я смогу оказаться полезен.

Томас посмотрел на меня с кислым видом.

— Хорошо! — вздохнул я. — Пять сотен устроит?

— Ладно, — махнул тогда сыщик рукой, — по старой дружбе сделаю пару звонков. Деньги оставь себе, я буду рассчитывать на ответную услугу.

— Договорились.

— Сейчас вернусь, — предупредил Томас Смит, перешел через дорогу и скрылся в отеле.

Я повернулся к бистро, заметил в окне заинтересованную физиономию Рамона и пожал плечами, отвечая на явственно читавшийся в его глазах вопрос.

Дождь усилился и мягко шуршал по мостовой и черепичным крышам, из ливневых труб вырывались мутные струйки воды. Меня от капель прикрывал навес бистро, но даже так в ожидании Смита я весь просто извелся. Прошло никак не меньше получаса, прежде чем тот вышел на улицу.

— Твоего человека звали Майкл Линк, он был известным медвежатником.

— Специалист по сейфам?

— Да. В августе организовал ограбление банка в Нью-Йорке, было вскрыто больше сотни сейфовых ячеек. После этого он исчез и всплыл уже в Новом Вавилоне. Кто стоит за его убийством — неизвестно.

Я задумчиво кивнул и на всякий случай уточнил:

— А что за банк был ограблен?

Томас Смит достал блокнот и отыскал нужную страницу.

— Нью-йоркское отделение Банкирского дома Витштейна. Тебе это о чем-нибудь говорит?

— Нет, — соврал я, не моргнув глазом.

Сыщик лишь руками развел.

— Это все, что есть, — заявил он и взял на изготовку карандаш. — Лев, как мне тебя найти при необходимости?

Я по памяти продиктовал телефонный номер конторы Миро.

— Спросишь Рамона, это мой деловой партнер. Он подскажет, где я нахожусь. Правда, я небольшой специалист по ацтекам.

Томас рассмеялся и с довольным видом похлопал меня по плечу.

— Насчет ацтеков не волнуйся — я уже напал на след, не сегодня-завтра мы их возьмем. Надеюсь, в местной полиции работают не полные остолопы.

— Не полные, — улыбнулся я, распрощался с агентом и зашагал по улице в направлении, куда укатил броневик.

Вскоре меня нагнал Рамон.

— Ну и что? — спросил он, пристраиваясь рядом.

Я лишь пожал плечами, обдумывая услышанное. А подумать было о чем.

Человека, ограбившего нью-йоркское отделение Банкирского дома Витштейна, убивают по другую сторону Атлантики, и в это же время в столицу приезжает вице-президент этого Банкирского дома. Я четко помнил, как посетитель называл фамилию Витштейна портье.

Простое совпадение? Вполне может быть. Но мне это совпадением отнюдь не казалось. К тому же когда бармен игорного дома упомянул о телефонных звонках в «Франка», он точно имел в виду отель «Бенджамин Франклин».

— Ну так что? — дернул меня Рамон, когда мы вышли к загнанному в узенький проулок броневику. — Что будем делать?

— Поехали на Императорскую площадь! — объявил я, отбрасывая сомнения.

Крепыш взглянул в темнеющее небо и покачал головой, но отговаривать меня отложить расследование на завтра не стал. Ему в любом случае пришлось бы ехать через центр города по пути домой.

По дороге я отключился. Не заснул, просто вдруг растекся по лавке, не вполне ориентируясь в пространстве. По всему телу выступила испарина, сердце застучало как сумасшедшее, к горлу подкатил комок тошноты. Едва сдержался, чтобы не высунуться наружу и не заблевать мостовую.

Перетерпел. Ничего страшного, просто укачало.

Броневик и в самом деле двигался каким-то совершенно невозможным темпом: он то ускорялся, то сбрасывал скорость до минимума, иногда даже ненадолго замирал на одном месте.

— На дорогах черт-те что творится! — досадливо произнес Рамон Миро, поглядывая в боковое окошко. — Будто весь город именно здесь едет!

Я страдальчески поморщился и потер липкие от пота виски. Мне было откровенно нехорошо, поэтому, когда броневик выехал с проезжей части на тротуар и остановился, я лишь с облегчением перевел дух.

— Дальше дорога перекрыта, — сообщил нам Тито.

— Сейчас вернусь, — предупредил меня Рамон и выбрался в боковую дверцу.

Я тоже оставаться в кузове не стал, вылез на мостовую и запрокинул голову, подставляя лицо мелкому холодному дождю. Над крышами домов величаво плыла низкая пелена кудлатых облаков, в нее, будто ручьи в полноводную реку, вливались струйки дыма из труб фабрик и заводов. Прямо над нами величественно дрейфовал армейский дирижабль, а в дальнем конце улицы между крышами домов проглядывали шпили лектория «Всеблагого электричества». Сверкавшие там электрические разряды оставляли на сетчатке глаз белые, медленно затухающие черточки.

И я вдруг понял, что люблю Новый Вавилон всем своим сердцем и никогда его не покину, а даже если покину на время, то обязательно вернусь обратно. Здесь и только здесь был мой дом.

Наваждение это очень быстро отпустило, и сразу закружилась голова, пришлось присесть на подножку кабины. Когда, разбрызгивая сапогами воду из луж, к броневику вернулся Рамон, приступ странной слабости уже оставил меня, лишь изредка перед глазами мелькали белые точки.

— Площадь оцеплена полицией, — сообщил раздосадованный задержкой крепыш.

— Не беда, — криво усмехнулся я, поднялся с подножки и на миг замер, дожидаясь, пока утихнет головокружение. — Пройдемся пешком.

— Нам куда?

— В «Бенджамин Франклин».