В действительности же «эти детали» можно было решить через нотариальную контору, но никак не через Министерство культуры. При этом Л. М. Богданова как наследница первой очереди должна была от наследства отказаться, а наследник третьей очереди С. Н. Рерих должен был его принять. При таком варианте развития событий после вступления в наследство С. Н. Рерих мог бы подарить сестрам Богдановым или одной из них «деньги Юрия Рериха на его банковском счете, машину „Волга“, загородную дачу и авторские гонорары». Соответственно в такой ситуации С. Н. Рерих смог бы распорядиться и культурной частью наследства своего брата.

Н. К. Рерих. Заморские гости. 1901 г.

Однако реально был реализован другой вариант решения проблемы. Иждивенка наследодателя и его наследница по закону первой очереди Людмила Михайловна после разъяснения должностных лиц Министерства культуры о том, что шестимесячный срок, установленный законом для принятия наследства, истекает и что нужно подать заявление нотариусу о принятии наследства, воспользовалась такого рода «добрым советом». На самом же деле в срочности подачи заявления нотариусу особой необходимости не было, поскольку Л. М. Богданова уже фактически приняла наследство, вступив во владение и управление наследственным имуществом. 30 декабря 1960 года на имя Людмилы Михайловны Богдановой было выдано «Свидетельство о праве наследования по закону» № 1н-9447.

«Она получила права только на вклад в сберкассе и на авторское право Юрия Рериха, как и было установлено его братом Святославом. Но если Людмила была признана наследницей, почему она не получила права на все имущество? – вопрошает журналист»[114]. Действительно, в Свидетельстве следовало еще, как минимум, указать входившие в наследственную массу дачу и автомобиль «Волга». Вполне возможно, что это было не сделано по самой простой причине. Скорее всего, Л. М. Богданова не представила на указанное имущество пакеты документов, подтверждающих право собственности на это имущество наследодателя Ю. Н. Рериха.

Что же касается культурной части наследства, то здесь необходимо иметь в виду следующее. Переход права собственности на картины и другие предметы антиквариата, в отличие от перехода права собственности на недвижимое имущество, не нуждается в регистрации в государственных органах. Поэтому, вступая в права наследования, граждане, как правило, не требуют специального указания на это имущество в выдаваемом нотариусом свидетельстве о праве на наследство. Исключения в нотариальной практике бывают, но обычно они ограничиваются случаями, когда нотариусу приходится принимать меры к охране наследственного имущества. Чаще всего речь идет об открытии наследства одиноких граждан. К тому же невключение культурных ценностей (в данном случае – картин и др. культурного наследия) в свидетельство о праве на наследство освобождает наследника от необходимости дополнительной уплаты государственной пошлины, а также от хлопот и расходов, связанных с оценкой такого рода имущества. Разумеется, если бы зашла речь о последующей передаче всего или части принадлежавших Ю. Н. Рериху картин и др. культурных ценностей какому-либо музею, то упомянутое имущество следовало бы указать в свидетельстве о праве наследования по закону.

В российских СМИ и в Интернете утверждается, что сестер Богдановых, а точнее – Л. М. Богданову «заставили» оформить наследство, и возмущенно обвиняют в этой инициативе Министерство культуры. Также высказывается предположение о том, что Министерству «было очень важно не допустить Святослава Рериха к вступлению в права наследства своего брата».

Думается, что это утверждение не лишено оснований. Сами сестры, будучи юридически неграмотными, никогда бы не решились пойти к нотариусу, о чем и написали Святославу Николаевичу: «Нам сказали, что нужно обязательно подавать заявление. Но мы были уверены, что все дела Вы уже устроили, как Вы нам и говорили»[115].

Разумеется, без Министерства культуры здесь не обошлось. В этой связи нужно сказать, что в деле о наследстве Юрия Рериха оно вело себя достаточно неуклюже. Пользуясь присутствием С. Н. Рериха и имея в виду его огромное влияние на сестер Богдановых, министр Е. А. Фурцева вполне могла посоветоваться с квалифицированными юристами и «организовать» официальный отказ Л. М. Богдановой от принятия наследства. Другого пути для принятия культурной части наследства брата с последующей передачей его в тот или иной музей у С. Н. Рериха не было. Однако такая возможность была упущена, и в этих условиях говорить о том, что единственным наследником своего брата являлся Святослав Николаевич, никакого смысла не было и нет.

Н. К. Рерих. Ангел последний. 1912 г.

Л. М. Богданова скончалась в 1961 году. В соответствии со ст. 532 действовавшего в тот период ГК РСФСР братья и сестры умершего относились к наследникам второй очереди. Поскольку у Людмилы не было детей, то Ираида приняла наследство, фактически вступив в управление наследственным имуществом (ч. 2 ст. 546 ГК РСФСР).

До начала 1970-х она добросовестно исполняла роль хранительницы культурного наследия Юрия Рериха. А начиная с 1970 года в ее окружении появился некто Виктор Юлианович Васильчик. Нужно сказать, что Виктор Юлианович имел даже некоторое, правда, весьма отдаленное отношение к изобразительному искусству. Одно время он подрабатывал, растирая краски в мастерской художника Ильи Глазунова. В некоторых СМИ В. Ю. Васильчик характеризовался как «явно ненормальный, одержимый тип, полностью подчинивший себе Раю»[116].

В 1980 году 66-летняя Ираида Богданова вышла замуж за 38-летнего Виктора Васильчика. Вступив в брак и прописавшись в квартире на Ленинском проспекте, Васильчик фактически завладел не только квартирой и дачей Юрия Рериха, но и находившимися там картинами. Судя по всему, у этого человека имелись большие проблемы со здоровьем. По крайней мере, одному из журналистов он по телефону сообщил, что с ним «сотрудничают Оскар Уайльд, Василий Суриков и Вальтер Шелленберг».

– Мы готовим экспедицию на Тибет, а «кто владеет Тибетом, тот владеет миром», – заявил Васильчик своему собеседнику[117].

Несмотря на явную неадекватность, Виктор Юлианович буквально «вцепился» в находившиеся в квартире на Ленинском проспекте сокровища.

В 1987 году в Москву приехал Святослав Рерих, чтобы переговорить с Ираидой Богдановой. До него дошли слухи, что картины из наследия брата начали распродаваться. Встреча произошла в гостинице «Ленинградская». Свидетелем ее была известный востоковед, вице-президент Международного центра Рерихов и генеральный директор Музея имени Н. К. Рериха Л. В. Шапошникова. «Святослав Николаевич, который в жизни не повысил ни на кого голоса, закричал: „Вон отсюда“». На что Богданова, прижавшись к стенке, кричала: «Все мое, все мое».

Судя по всему, С. Н. Рерих до конца жизни так и не смог понять, каким образом культурные ценности его семьи оказались, в сущности, у совершенно случайных людей. До конца своих дней он пытался безуспешно с этим бороться, обращаясь в различные высокие советские инстанции. Так, в январе 1988 года он написал следующее заявление: