Елена Ивановна Рерих (урожденная Шапошникова) – русский религиозный философ, писательница и общественный деятель, скончалась 5 октября 1955 года в городке Калимпонг (Индия).
Что же касается Всесоюзной коммунистической партии, то она наследства, открывшегося после смерти Н. К. Рериха, а затем – Е. И. Рерих, не получила. Почему это произошло – сказать трудно, но фактически наследство приняли сыновья Рерихов – Юрий и Святослав. По всей вероятности, наследство было разделено на две равные части.
В августе 1957 года старший сын Рерихов – 55-летний Юрий Николаевич переехал на постоянное жительство из Индии в Москву. Он привез половину наследства своих родителей – около 500 картин Николая Рериха, литературные архивы матери и отца, а также собственную коллекцию буддийских древностей (танки[107], статуэтки, манускрипты и т. д.), собственные литературные материалы по буддизму и тибетологии и около 5000 томов книг. Более 400 картин были переданы государству и составили основу экспозиции соответствующего раздела Музея искусства народов Востока. Наиболее же ценные картины, семейный архив, произведения искусства народов Востока и другие вещи Ю. Н. Рерих хранил в своей квартире[108].
В. А. Серов. Портрет Е. И. Рерих. 1909 г.
Вместе с Юрием Николаевичем в СССР прибыли и сестры Богдановы – 54-летняя Людмила Михайловна и 43-летняя Ираида Михайловна. В родственных отношениях с семьей Рерихов они не состояли, но постоянно проживали с ней в течение 30 лет. За эти годы у сестер с членами семьи Рерихов сложились не вполне стандартные отношения.
21 мая 1960 года Ю. Н. Рерих, который никогда не был женат и не имел детей, неожиданно скончался. После его смерти открылось наследство, ситуация с которым оказалась чрезвычайно запутанной. Это произошло в силу многих причин.
После смерти Юрия Николаевича перед его младшим братом, гражданином Индии Святославом Николаевичем Рерихом, находившимся в это время в СССР, в Ленинграде, встали две сложные проблемы. Одна из них – сохранение части наследственного имущества, представлявшей собой культурное наследие всей семьи Рерихов. Кроме того, ему нужно было постараться решить вопросы материального и жилищного обеспечения близких ему людей – сестер Богдановых.
Не будучи юристом и являясь иностранцем, Святослав Николаевич не знал советского законодательства и, вполне естественно, не был знаком с судебно-нотариальной практикой. Кроме того, художник попал в «цейтнот». В СССР он приехал на короткий срок, и после смерти брата должен был срочно покинуть страну, так как у него заканчивалась виза.
Ситуация с наследством Ю. Н. Рериха оказалась крайне сложной в силу следующего. 5 августа 1960 года в связи с обращением Министерства культуры СССР заместителем Председателя Совета Министров СССР А. И. Микояном было подписано Распоряжение № 2338-р. Согласно Распоряжению Богдановы Л. М. и И. М. были признаны длительное время находившимися на иждивении у профессора Ю. Н. Рериха. В связи с этим им была назначена пенсия за потерю кормильца в максимально возможном в тот период времени размере 1200 рублей в месяц каждой. Кроме того, им было выдано единовременное пособие по 5 тысяч рублей. Этим же распоряжением за сестрами Богдановыми «пожизненно» была закреплена квартира профессора Ю. Н. Рериха в г. Москве и его дача[109]. Разумеется, инициатором такого решения вопроса в конечном итоге выступал сам С. Н. Рерих, которому была далеко не безразлична судьба сестер. Однако распоряжение Совета Министров СССР, разрешив материальные и жилищные проблемы сестер Богдановых, самым пагубным образом сказалось на судьбе историко-культурной части наследия Рерихов.
В российских СМИ и в Интернете сестер Богдановых чаще всего именуют «прислугой», «помощницами по хозяйству» или «домработницами». Вряд ли эти утверждения в полной мере соответствуют действительности. На самом деле весьма необычно сложилась не только жизнь супругов Рерихов, но и некоторых близких к ним людей, в том числе Л. М. и И. М. Богдановых. Речь идет о следующем.
В 1926 году, находясь в Монголии, Николай Константинович Рерих, имея в виду сестер Богдановых, записывает в своих путевых заметках «Алтай – Гималаи»: «Людмила и Рая поедут с нами. Первая тринадцатилетняя путешественница в Тибет».
А через год в Тибете: «Хорошо держатся Людмила и Рая, или, как тибетцы зовут их, Мила и Рея».
В письме к Ф. Д. Лукину от 19 июня 1933 года Елена Ивановна Рерих сообщала: «…я не была единственной женщиной, участвовавшей в экспедиции. С нами были две молоденькие казачки-сибирячки Людмила и Рая Богдановы, которые действительно оправдали свою фамилию, ибо явились не только незаменимыми помощницами, но и истинными сотрудницами, и сейчас они живут, как члены нашей семьи в нашем трудовом Ашраме».
Несколько позже в письме к К. Н. Муромцевой от 21 февраля 1935 года Е. И. Рерих вновь упоминает о сестрах: «Сейчас я осталась в своем Гималайском Ашраме со Светиком (С. Н. Рерихом. – А. Б.) и Владимиром Анатольевичем Шибаевым, нашим давним сотрудником. Живем дружно, тихо, каждый погружен в свою работу. Светик все совершенствуется в живописи и в своем исследовании местной и тибетской медицины и свойств лекарственных трав, также душой и телом предан изучению восточных Учений и алхимических книг. Я же не отрываюсь от своего письменного стола. Приходится много писать по разным вопросам Учения. Со мною и обе славные русские девочки. Старшая, Людмила, хлопочет целый день по хозяйству, а младшая, Рая, – мой маленький секретарь, – занята переписыванием на машинке».
Разумеется, отношение к сестрам Богдановым как к членам большой семьи, но не к прислуге, объяснялось не только их многолетним проживанием с семейством Рерихов, совместно переносимыми трудностями и лишениями, но и высочайшей степенью порядочности и интеллигентности Николая Константиновича и Елены Ивановны.
Никакого формально-юридического удочерения сестер супругами Рерих не было. В связи с намерением Ю. Н. Рериха вернуться в СССР братья Рерихи предоставили Богдановым право выбора. Они могли остаться в Индии с С. Н. Рерихом и его женой Девикой Рани или переехать в СССР с Ю. Н. Рерихом. Сестры предпочли последний вариант, поскольку с Девикой Рани у них были не самые простые отношения. Рани, которая с рождения не могла не впитать в себя кастовой идеологии, очевидно, трудно было воспринимать их в качестве членов семьи. Видимо, для того, чтобы облегчить возможность въезда в СССР Людмилы и Ираиды, которую обычно именовали просто «Раей», Юрий Николаевич придумал версию об их «удочерении» супругами Рерих.
Кстати, то обстоятельство, что Ю. Н. Рерих забрал сестер с собой в СССР, а после смерти последнего С. Н. Рерих достаточно серьезно заботился о разрешении их материальных и жилищных проблем, конечно же, свидетельствует о том, что в семье Рерихов сестры Богдановы не были обычной «прислугой». Если идет речь о «прислуге», то, по миновании надобности в ней, прислугу рассчитывают и нанимают новую. Здесь же явно был совсем иной случай.
Будучи озабочен решением материальных и жилищных проблем сестер Богдановых, Святослав Николаевич не учел следующего, весьма важного обстоятельства. Получение Л. М. Богдановой статуса иждивенки наследодателя Ю. Н. Рериха автоматически превращало ее в наследницу по закону Ю. Н. Рериха и лишало этого права С. Н. Рериха.
Дело в том, что в соответствии со ст. 418 действовавшего в тот период Гражданского кодекса РСФСР 1922 года (в ред. Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 12 июня 1945 года) наследниками по закону являлись дети (в том числе усыновленные), супруг и нетрудоспособные родители умершего, а также другие нетрудоспособные, состоявшие на иждивении умершего не менее одного года до его смерти.
