«Мы честные люди, но, возможно, не знаем, как правильно говорить», – сказал мсье Геннек после оглашения вердикта. А его супруга добавила: «Мы просто маленькие люди без громкого имени». На приговор адвокатом была подана апелляционная жалоба, оставленная без удовлетворения.

Разумность приговора французского суда оспаривать трудно. Конечно же, суд не мог не учитывать размера и ценности оказавшейся у электрика коллекции. И, напротив, если бы Геннек владел только одной или несколькими работами Пикассо, то суд, скорее всего, вынес бы по делу оправдательный приговор[71].

Замок Вовнарг

В наследственную массу, оставшуюся после смерти П. Пикассо, входил ряд объектов недвижимости, в том числе два замка. Замок Буажелу он купил в 1930 году. Замок Вовнарг близ Экса, приобретенный Пикассо в 1958 году, был «окружен четырьмя башнями и пронзен сорока окнами» и носил имя своего первого хозяина Люка де Клапье, маркиза де Вовнарга[72]. Кроме того, на день смерти у художника было три дома, в том числе огромная вилла «Калифорния» в Каннах, ставшая его собственностью в 1955 году, квартиры и мастерские в разных районах Франции, ценные бумаги, коллекция картин других художников, чуть больше миллиона франков наличными и на шесть миллионов франков золота. Считается, что это самое большое наследство, с которым пришлось иметь дело французскому государству.

Художник имел привычку покупать очередной дом, но жил в нем и работал лишь до тех пор, пока не заполнял его новыми шедеврами. После этого дом запирался, превращаясь в неохраняемый склад, а Пикассо покупал следующий. Чтобы иметь возможность сбежать из виллы «Калифорния», которую проектировщики «опошлили», построив в конце парка дом, заслонивший вид на море и острова Лерен, Пикассо купил сельский провансальский домик в Мужене – «Нотр-Дам-де-Ви». «Калифорния» же, переполненная картинами, сигаретными окурками, личными вещами и разбросанными денежными купюрами, десятилетие простояла под присмотром полуслепого привратника-итальянца, запертая на амбарный замок. К счастью для художника, а главное – его наследников, дом никогда не пытались обокрасть.

Стараниями Жаклин Рок-Пикассо дом в Мужене был превращен в «настоящий бункер, окруженный решетками под током и колючей проволокой. Переговорное устройство у входа фильтровало посетителей, а в парке денно и нощно бродили афганские борзые без ошейников, натренированные на атаку»[73].

Мастер крайне небрежно обращался с собственными произведениями. Например, из своих эскизов он часто делал затычки для недопитых бутылок. Его многочисленные шедевры хранились в самых разнообразных и порой не вполне подходящих для этого местах. Например, «в саду виллы „Калифорния“ в глубоком гроте, намеренно оставленном в запустении, притаился целый маленький народец гипсовых, глиняных и бронзовых скульптур: мартышка, череп, женщина на сносях, бюст Мари-Терез Вальтер, кот, сова, керамические вазы, одни, уже тронутые мхом, проступавшим на них бархатистыми пятнами, другие свежие, только что с очага»[74].

К творчеству других художников Пикассо относился с гораздо большим уважением. Собрав недурную коллекцию современной живописи, он надежно упрятал ее в банковский сейф. Впрочем, в определенные периоды своей жизни Пикассо был не прочь пополнить свою коллекцию и антиквариатом, причем в источниках пополнения коллекции он, по-видимому, не был слишком разборчив. В данном отношении весьма характерен эпизод, имевший место в 1911 г.

21 августа этого года из Лувра была похищена ставшая впоследствии всемирно известной именно благодаря краже Мона Лиза, или Джоконда, Леонардо да Винчи. В связи с похищением французская полиция принимала самые энергичные и разносторонние меры к поиску шедевра. В частности, были закрыты границы страны, уволена музейная администрация. Порой без серьезных оснований арестовывались разные лица и у них производились обыски. В числе других «попали под раздачу» поэт Гийом Аполлинер и Пабло Пикассо. Первый из них был арестован по подозрению в совершении преступления, но позже освобожден. Под подозрение в связи с показаниями его друга Аполлинера попал и Пикассо и, как оказалось, не без некоторых оснований. Правда, в ходе проведенного у него обыска Мона Лиза найдена не была. В то же время у художника было обнаружено и изъято несколько приобретенных им и, как оказалось, похищенных из Лувра статуэток и картин.

Личная жизнь Пикассо была во многом беспорядочной. Не слишком отвлекаясь от занятий живописью, графикой и скульптурой, он успевал ухаживать за дамами. Некоторые из них рожали ему детей. Своих романтических привычек мастер не оставил и в преклонном возрасте, женившись в последний раз в 79 лет. Его первый внук Паблито и его последняя дочь Палома появились на свет в один год. Пикассо был официально женат лишь дважды, но еще две женщины претендовали на статус его жены. Три жены, четверо детей и двое внуков после смерти Пикассо претендовали на его имущество.

Пабло Пикассо. Портрет Ольги в кресле. 1917 г.

Первой женой художника стала русская танцовщица Ольга Хохлова из труппы Дягилева, с которой он познакомился в Риме в 1917 году, работая над декорациями и костюмами для балета «Парад». Ольга родилась в 1891 году на Украине в г. Нежине в семье полковника царской армии. Вопреки воле семьи, которая не очень-то приветствовала это занятие, девушка страстно увлеклась балетом. Став известной балериной, Ольга порвала с семьей и путешествовала по всему миру с труппой Дягилева. Последовавшие вскоре Первая мировая война, а затем октябрьский переворот в России сломали немало судеб. Разумеется, эти события не могли не сказаться и на судьбе Ольги. Балерине уже не суждено было вернуться на родину.

Вначале ухаживания «малыша» Пикассо (его рост был около 160 см) за Ольгой в Риме, Неаполе и Барселоне, где выступала труппа Дягилева, были безуспешными. Однако постепенно Пикассо все же завоевал сердце красавицы. Она отказалась ехать с труппой в Южную Америку и приняла его предложение руки и сердца. В 1918 году они обвенчались в православной церкви в Париже. В 1921 году родился единственный законный сын Пикассо Поль (Пауло). В год смерти отца Пауло имел троих детей.

Фактически расставшись с Хохловой в 1935 году, Пикассо до ее смерти в 1955 году брак не расторгал, отговариваясь недосугом и рассеянностью. Но, вероятно, дело было не в рассеянности, а во французском законодательстве, согласно которому имущество супругов при разводе делится поровну. В случае развода художнику, в характере которого в точном соответствии с его настоящим и бывшим социальным положением самым причудливым образом сочетались широта представителя богемы и скупость крестьянина, пришлось бы отдать Ольге Хохловой половину имущества, нажитого с 1918 года. Это казалось ему несправедливым.

Фантастическое сочетание показной широты и действительной прижимистости в характере художника великолепно иллюстрирует следующая, весьма пикантная история. Впрочем, она была достаточно тактично изложена очевидцем событий Морисом Рейналем и пересказана Анри Перрюшо.

Желая разыграть несколько наивного по своему характеру художника Анри Руссо, Пикассо однажды объявил, что дает в его честь в своей мастерской «пышный банкет», и пригласил на него довольно много гостей. Вот как развивались события на этой вечеринке: «В девять вечера все было готово, за исключением ужина. Вследствие никому не ведомых в тот момент обстоятельств ужин, заказанный хлебосольным хозяином у доброго трактирщика, запаздывал, отнимая последние надежды у проголодавшихся гостей. Ждали час, два, но тщетно. И только на исходе третьего часа хозяин вдруг хлопнул себя ладонью по лбу, догадавшись, что ошибся числом, составляя заказ. На самом деле ужин должны были доставить только через день».