— Я не уполномочен отвечать на ваши вопросы. Ответьте только на мой: у вас всё нормально?

— Дама, кажется, ясно дала понять, что вы влезли не в своё дело! — скорее всего поняв, что пришли не по его душу, Дима попытался вмешаться в ситуацию. Или это он выторговывает время для себя, чтобы подольше со мной пообщаться? В любом случае у него мало времени — Лёше наверняка уже сообщили и он на всех парах мчится сюда.

— Не вмешивайтесь, пожалуйста. — спокойно отвечает охранник. — Если Алёна Андреевна скажет, что всё в порядке, то я уйду, а если скажет, что нет, то придётся уйти вам.

— Пошёл отсюда! — Дима приблизился вплотную к мужчине в спортивном костюме. Мда, а он на целую голову выше моего охранника. — Ничего с ней не случится. Дай нам договорить.

После этого доктор попытался оттолкнуть своего визави и захлопнуть перед его носом дверь. Только этот трюк не сработал. Его рука была мгновенно перехвачена, а сам он, спустя всего пару секунд, уже уже упирался лицом в железную обивку дверного косяка.

— Там, где ты учился, я преподавал. — проговорил «Спортсмен», тщательно растягивая слова.

— Отпустите его! Он всё понял и уже уходит. Ведь так?

— Угу. — только и смог проговорить Дима. Его тут же отпустили. Он не спеша поправился и зло зыркнул на охранника. Потом посмотрел на меня. В его взгляде, как мне показалось, промелькнула грусть. — Не прощаюсь, Алёна. Надеюсь, ещё увидимся.

Странно, именно он совсем недавно поставил в такое же положение моего мужа. Я не сказала ничего в ответ. Дима ушёл. Извинившись, ушёл и охранник. А я поплелась в ванную комнату лишь с одной мыслью: скорее бы умыться и завалиться спать. Сил моих уже нет. Хочу чтобы этот день уже закончился. Завтра буду думать над случившимся.

Просто умыться не получилось. Подержав руку под напором горячей воды, я всё же решила принять ванную. Толком даже и не мылась. Просто лежала в воде, находясь в полудрёме. Четких мыслей как таковых не было. Кроме одной: почему ванна такая короткая и мне приходится вытаскивать из под воды либо верхнюю часть тела, либо коленки? Я впервые пожалела об утраченном комфорте, который оставила в своём семейном доме. А ведь неделю назад меня всё устраивало.

Провалявшись полчаса, я всё же решилась идти спать. А то усну в ванной. И не удобно, и, как говорят, вредно.

Обтираясь полотенцем запоздало подумала, что если мои наблюдатели установили в квартире жучки для прослушки, то что им мешало установить ещё и камеры? Вяло отмахнулась от этой мысли. Завтра со всем разберусь.

Только добралась до кровати, как в дверь позвонили. Посмотрела на часы: второй час ночи. Они что, издеваются?

Стиснув зубы иду к двери. Кто бы там ни был, щас я им!

Смотрю в глазок. Лёша. Протираю глаза, чтобы понять, что это не обман зрения и не моя фантазия. Да нет, точно он. Но открывать не спешу.

— Лёша, если ты на разборки, то я не в настроении. Давай завтра всё обсудим?

Вместо ответа он ещё раз нажимает на кнопку звонка. Господи, этот звук меня скоро убьёт! Глубоко вздохнув, открываю дверь.

Лёша делает шаг в квартиру и сгребает меня в свои объятья. Вместо злости и раздражения меня окутывает волна нежности. Как ни крути, а я соскучилась по нему.

— Как хочешь, малыш, но я тебя больше никогда не отпущу. — Он освобождает от объятий одну из своих рук и прикрывает за нами дверь. После этого он берет меня на руки и несёт в спальню. Не знаю, что он задумал, но я очень устала. Можно я просто посплю у него на ручках?

Меня укладывают в постель и аккуратно накрывают одеялом. Я почти сплю.

Его рука гладит меня по волосам, а потом Лёша тихонько шепчет:

— Я сейчас, любимая. — его шаги отдаляются, а потом, почти сразу, приближаются. — Пусть это пока побудет у меня. Завтра я с этим разберусь.

Не понимаю, о чём он? Да и не важно. Я уже не в силах разлепить веки и способна только слышать. Да и то, моё сознание медленно, но верно начало уплывать в страну сладких снов.

Слышу шорох одежды. Лёша раздевается и ложится рядом. Зачем это он? На этой кровати слишком тесно для двоих. Но его это не смущает. Не забираясь под одеяло, он просто ложится рядом и, повернув меня на бочок, обнимает со спины. Мне становится очень приятно и я окончательно проваливаюсь в мир Морфея.

День выдался удивительно ярким и радостным. Я забрал из больницы Алёнку и мы поехали к ней домой. Потом отправились погулять и я провел один из самых приятных вечеров в моей жизни.

Мы гуляли и смеялись. Слушали музыку и просто молчали. Ели мороженое и разговаривали обо всём на свете. Потом посетили последнее место работы моей жены и хорошо поужинали. Персонал, её бывшие коллеги, мне очень понравились. Было сразу видно, как они к ней относятся. Даже этот необъятный кавказец, который был хозяином этого заведения, относился к Алёне как к дочери. На краткий миг, мне показалось, что это её настоящий отец, который своим крепким рукопожатием благословил наше воссоединение.

И не смотря на то, что Алёна пока не была готова к этому воссоединению, я видел в ней почти открытое желание закончить весь этот дурдом и, наконец, вернуться к нормальной жизни. Без измен, без переездов, без угроз жизни и вообще, всяческих соблазнов.

А ещё, благодаря сегодняшнему дню, я заметил один очень интересный факт — радоваться жизни можно и не имея миллионного счета в оффшорных банках. То есть, это не значит, что без денег было бы нормально. Как по классике: «с милым рай и в шалаше». Нет, не в коем случае. Я мужчина и я должен обеспечивать свою женщину и свою семью.

Размышляя над всем этим, я отметил для себя, что если бы я не стал гоняться за баснословным кушем, то и не пришел бы к изменам. Тех денег, что я уже заработал, хватило бы нам на сто лет вперед. Правильно вложенные средства могли бы стать великолепной пенсией не только для меня и Алёны, но и наших детей и даже внуков.

Мне просто стоило об этом задуматься. Вложение средств в акции, облигации, недвижимость, в золото и даже просто в банковскую ячейку со сберегательным счётом, приносили бы очень весомые деньги. Да, шиковать в прежних объемах бы уже не получилось. Да это, собственно, и не нужно. Можно было просто построить себе особняк где-нибудь поближе к природе и жить в своё удовольствие. На вырученные средства можно было бы бесконечно путешествовать по миру. До тех пор, пока не надоест.

И самое главное, я, наконец, понял, что самая главная инвестиция, это семья. Это наше счастье и здоровье, которые, благодаря уже имеющимся деньгам, намного легче обеспечить. А я погнался за бабками чтобы потом что? Как Кащей в одиночестве над златом чахнуть? Нет, я не хочу такой жизни! Точнее её имитации.

Проводив Алёну домой я жуть как не хотел её отпускать. А ещё сильнее я хотел её. Как никогда прежде. И дело не только в половом воздержании. Она самая красивая и желанная женщина в мире! Других мне не надо.

Осталось только её убедить, что я изменился. Ведь в этом убеждён и я сам. Раньше я бы просто заставил её вернуться домой или силой принудил бы к сексу, если бы она воспротивилась. Но сейчас, я воспринимаю её как некую хрустальную статуэтку. Очень красивую и весьма хрупкую. Одно неверное движение и всё, она разобьётся навсегда. И тогда уже ни какой клей не поможет. Ни какие поступки.

Я целовал её и чувствовал, как она откликается на моё желание. Но она смогла не только удержать себя, но остановить меня. Я был… Я был удивлен. Другой «я» бы уже разозлился. А нынешний — нет. Я дал ей возможность права выбора. Но при этом я не собираюсь сидеть сложа руки. Завтра я навещу её вновь и уговорю вернуться домой.

Хотя, это может показаться нарушением нашей договоренности не торопить события. Но я сделаю кое-что другое. По дороге домой я сделал пару звонков и перенес поездку в Испанию уже на завтрашний вечер. Это будет для неё сюрпризом. Сначала мы заедем домой и она соберёт свои вещи для отдыха. Пусть вновь привыкает к дому. А затем мы отправимся в аэропорт.