— Алёна Андреевна, я сбегаю за ключами. — Порывается Валера, пытаясь сократить время моего пребывания вне аэропорта.

— Нет, я сама.

Бегу как на крыльях к проходной. Проскакиваю охрану. Захожу в лифт. И вот он уже несет меня к небесам. Образно, конечно. Останавливаюсь на нужном этаже, иду через огромный офис. Десятки офисных служащих. Все они работаю на моего мужа. Кто-то узнает меня и кричит приветствия вдогонку. Я машу ручкой в ответ и продолжаю двигаться к своей цели.

Еще один импровизированный пост охраны, далее приемная, но секретарши нет на месте. Не обращаю на это внимание. Бумаги наверное понесла. Там же вроде как сделка какая-то намечается.

На дверях табличка «Не беспокоить!». Дергаю ручку входной двери в кабинет, она сопротивляется. Я усиливаю нажим и она поддается, хоть и с трудом. Сломалась что ли?

Дальнейшее вводит меня в ступор, а земля уходит у меня из под ног. На рабочем столе, практически не снимая одежды, мой муж, нет, не занимается сексом, а натурально долбит свою секретаршу Ларису, уложенную животом на рабочий стол. Ее вскрики смешивались со шлепками его тела об ее голый зад, а Алёша, мой Алёша, шумно дыша закатил глаза от удовольствия, приговаривает:

— Какая же она у тебя узенькая! И залететь невозможно…

Голова закружилась, а к горлу подступила тошнота. Что мне делать дальше? Прекратить это безобразие или уйти, громко хлопнув дверью? И как дальше с этим жить?

В это время Лёша издает какой-то неистовый рев блаженства и видимо кончает в секретаршу. Она устало лежит, опустив голову на стол, все также пребывая в неведении. А он, валится сверху на нее, совсем опустошенный.

Не в силах сдерживать себя, я громко всхлипываю, даже не пытаясь остановить градом льющиеся по лицу слезы. Издаваемые мной звуки привлекают внимание любовников. Алёша поднимает голову и на мгновение замирает.

— Алёна? Милая, что ты здесь делаешь? — Он рывком встает с секретарши и быстро застегивает на себе брюки, пока та тихонько сползает на пол, с глаз моих долой.

— Нет, что ТЫ здесь делаешь?! — Мой голос дрожит, готовый сорваться на крик. Но я держу себя в руках. Из последних сил. То душевное равновесие, что я собирала по кусочкам последние три года, дало трещину. — Лёша, как ты мог?

— Малыш, это не то что ты думаешь. — Глупая попытка оправдаться. Я бы поверила, если бы не видела всё собственными глазами.

— Да, мне похоже померещилось. — Резко разворачиваюсь и на негнущихся ногах двигаюсь к выходу. В голове какая-то звенящая пустота. Как будто все мысли вынули единым разом и оставили только одну, которая продолжала упорно сверлить мозг: «Любимый мне изменил».

— Погоди, я все объясню. — Быстрые шаги догоняют меня и сильная рука хватает за плечо, резко разворачивая к себе. — Давай поговорим.

— О чем? — Держусь на последних силах. Слезы не переставая заливают лицо, смывая дорогущую косметику. Видок наверное еще тот, но плевать. На все плевать.

— Понимаешь, это ничего не значит. — Говорит уверенно, смотрит в глаза. Во взгляде ни капли раскаяния, будто я застала его за наточкой ножей. Обычная ситуация. — Я люблю только тебя!

— Да? Хорошо. Я поеду. А вы тут продолжайте…

— Алён, успокойся. Давай просто забудем? Окей? Ты чего вернулась? Забыла что-то?

— Телефон. — Голос едва слышен.

— Телефон? Ну хорошо, давай его найдем и отправим тебя в аэропорт. Время еще есть. — Смотрит на свои часы. — Да, время еще есть. Поедешь, отдохнешь, развеешься. А потом и я прилечу. Там и поговорим.

— Я никуда не полечу. Я хочу домой.

— Что за глупости, малыш? — Ведет меня к лифту, нажимает кнопку вызова. Не обращает внимания на снующих повсюду работников офиса. — Давай, вытри слезки. Все будет хорошо. Давай так, я сейчас отменю бронь билетов. Возьмешь следующий рейс, он как раз ближе к вечеру. А ты сейчас поедешь домой. Приведешь себя в порядок. А дальше, как я сказал.

— Хорошо. — Все также тихо отвечаю я. Спускаемся вниз. Достает из своего мерса мой телефон, отдает мне. На удивленный взгляд Валеры, бросает короткое «Домой».

Как в трансе сажусь в машину. Он целует меня в мокрую щеку. Ни как не отвечаю. Только что этими губами он целовал другую. Или не целовал? Не имеет значения.

Едем домой. Валера, не понимая моего упадка настроения балаболит о чем-то всю дорогу. Заткнуть бы его. Но сил нет. Все равно его не слушаю. Болтовня отвлекает не больше назойливой мухи.

Приезжаем домой. Валера помогает занести вещи в квартиру. Не знает, что ему еще раз придется везти меня в аэропорт. Быстро прощаюсь с ним и закрываю дверь, даже не дав ответы на кучу вопросов непонятливого водителя.

Прохожу в столовую. Замираю в ступоре. Что делать дальше? В душ пойти. Да, обязательно. Но я имею ввиду в глобальном плане. Как поступают в таких ситуациях? Простить и забыть? А потом всю жизнь будет колоть тревожное чувство что он мне изменяет вновь. Уйти. Куда? К семье? Только не это! Да и как я без него? Он стал для меня всем в прямом смысле этого слова.

Замечаю, что уже несколько минут стою в ступоре и разглядываю свою любимую кружку, на которой отпечатана фотография, на которой мы вдвоем с Алёшей стоим в обнимку в лучах закатного солнца. Где это было? В Риме? Возможно.

Неожиданно голову посещает мысль, от которой просто невозможно отказаться. Поднимаю кружку на уровень глаз и с силой бросаю ее об пол. Раздается звон разбитой керамики. Уже не осознавая, что делаю, начинаю хватать все до чего дотягиваются руки и разбиваю об пол и стены. Швыряю стаканы и чашки, снимаю с подставки микроволновку и бросаю ее на мраморную столешницу. Стекло разбилось, дверца открылась и покосилась. Мало. Надо добавить еще. Хватаю ее снова и луплю ею о стол.

Погром продолжается минут двадцать. Силы кончаются, как и то, что я еще могу разбить в этом помещении. Переместиться в другие комнаты? Нет. Основной пар уже вышел. Вместе с лютой усталостью, разлившейся по всему телу, наружу просятся другие эмоции. Бросаюсь в спальню и падаю лицом на подушку. Реву. Реву так сильно, как никогда не ревела прежде.

Примерно через час приходит сообщение от мужа: «Забронировал новое место. Вылет через два часа. Через час Валера за тобой снова заедет. Люблю». «Люблю». Звучит как издевка. Сердце щемит от тоски и боли. Не могу его больше видеть, но жизни без него я себе не представляю. Суицид? Нет, это не мой выход. Даже в самые тяжелые времена в семье я об этом не думала.

Нужно собираться. Принять душ. Переодеться. Слегка подправить опухшее от слез лицо косметикой.

Через два часа я сдала багаж и распрощалась с Валерой, заверив, что дальше справлюсь сама. Он ушел. А я, выждав некоторое время, покинула зал ожидания. Выбралась на улицу и поймала первое попавшееся такси.

— Куда едем? — Сверкая белозубой улыбкой поинтересовался парень с явными кавказскими чертами лица. Знала бы я, куда направиться.

— Давай сначала в центр.

Свяжусь сейчас с Ленкой и попрошу срочно встретиться. А дальше будет видно. Нужно сначала спрятаться. Только где? С его связями и упорством, Алёша меня где хочешь достанет. А я просто не хочу его видеть. И слышать.

— Лен, привет! Ты дома? — Звоню лучшей подруге. В ответ на мой вопрос сразу же встревоженный встречный — «Что случилось?». — Случилось, да. Как встретимся, все сразу расскажу. Только давай не у тебя, а в кафешке где-нибудь? В Лилиане? Хорошо, давай, через полчаса.

Говорю таксисту новый адрес, который, кстати, не сильно отличается от старого. «Лилиана» тихое уютное местечко. И посетителей там всегда немного. Цены там просто аховые, вот и сторонится люд этого заведения. И между прочим, зря, по-моему, там делают лучший кофе в стране. Нет. В мире!

На секунду отвлеклась от неприятных воспоминаний и вот вновь к ним вернулась. Да как такое вообще возможно?

— Да как такое вообще возможно?! — Искренне и до глубины души возмущена Ленка, эффектная шатенка в изумительном платье от итальянского кутюрье. Настоящая светская львица. Даже в какой-нибудь деревне одним своим видом и в одном неглиже сможет показать, что она здесь королева.