- Мне? – Анка округлила глаза. Марна немного помолчала.
- Да… - Ведьма устало протерла глаза. - примерно в твоем возрасте я заключила договор с демоном. Мне угрожала опасность, и выхода в общем-то не было. Я молилась Богу, но он не спешил помогать, а вот Ньярлатотеп был расторопнее… Я не хотела терять себя, как другие ведьмы, и оставила пространство в соглашении, но взамен демон попросил. – Марна долго собиралась с силами, шевеля челюстью. – Он сказал, что возьмет себе потомка из моего рода. Я тогда думала, что сестру, но, когда все мои родные умерли, поняла, что нет. Когда родилась твоя мать я боялась, но тоже обошлось, а вот когда на свет появилась ты, я все поняла сразу. – Марна оглядела внучку с головы до ног. - Я могу только получать магию от демона, ты другая. У тебя его кровь в жилах. – Анка поймала на себе странный взгляд, полный задумчивости, зависти, и раскаяния. – У демонов нет органов, вся сила идет от крови, понимаешь, о чем я? Они лишены фантазии, а люди власти над магией, но ты владеешь и тем, и другим. Ты можешь изменять мир так, как захочешь, перекраивать его под себя. Но я всегда думала о том, захочешь ли ты этого? Я боялась, что ты можешь испугаться, или отречься от этого сразу, как только узнаешь, чтобы потом прожить остаток дней в грязной хибаре среди муки и свиней, - она экспрессивно размахивала ладонями, - в обнимку с соседским пьяницей. Поэтому я создала это место, чтобы показать тебе, на что ты способна, и дать тебе выбрать, хочешь ты этой силы, или нет. В конце концов, если не будешь пользоваться ею, то проживешь и умрешь, как человек. Кстати, уж прости, райских кущ тебе не видать… за то может хоть будем в соседних котлах, а? – Марна горько засмеялась. – Я не надеюсь на то, что ты меня простишь, но умоляю тебя, попробуй понять. – Она склонила голову, ожидая брани и проклятий, но тут Анка подскочила к ней и крепко обняла.
- Я не все понимаю, но неужели ты все эти годы странствовала, сражалась и страдала только ради этого? – Марна закрыла глаза, чувствуя, как из них текут слезы.
- Знаешь, я никогда не жалела о том, что ушла из вашего дома 13 лет назад, но только сейчас, смотря на тебя, я понимаю, что кое-чего мне все-таки не хватало.
Так они и стояли, молча думая о своем.
- Ну что, расскажи, как там поживает моя дочь и этот деревенский торгаш. – Ворчливо сказала Марна, утирая лицо рукавом, глядя на просеявшую Анку.
Большой просторный зал шелестел множеством перешептываний. Анка настороженно обернулась: за десятками рядов столов сидели, тихонько переговариваясь, студенты, ожидающие прихода преподавателя. Как сказал с утра Микула, их ждал рассказ о чудовищах, которых можно встретить в округе, история замка и его обитателей. Что-то вроде вступления перед началом учебы. Она настороженно посмотрела на лист бумаги, перо и чернильницу, стоявшие перед ней. Им придется… писать? Еще немного напрягали слова бабушки о том, что помимо учебы ей предстоят отдельные уроки лично с ней. Обуздание своей демонической природы звучало очень заманчиво, но судя по тону, с которым Марна об этом рассказывала, дело будет не легким. И почему-то Анка была уверена в том, что поблажки любимой внучке не дадут. Еще она узнала, что в этом самом замке ровно через год Завулон и Марна организуют большой турнир волшебников со всего мира, по результатам которого победитель получит титул Архимага вместо улыбчивого дедули, какие-то награды, почетное место начальника замка и, разумеется, всеобщее уважение. Анка на секунду расплылась в улыбке, представляя, как поднимает над головой большой и дорогой приз (пока не решив, какой именно), и как потом ей все начинают хлопать и кланяться, но быстро прогнала эту мысль из головы: учеба важнее. Еще бабушка рассказала про какой-то деревенский фестиваль, на который несколько дней назад сбежали студенты, нарушив запрет на выход из замка в ночное время ради танцев и выпивки. Местонахождение деревни, имена беглецов и наказание Марна раскрывать отказалась. Анка надула щеки: «все равно узнаю», - подумала она. «Надо было думать, прежде чем говорить о таком внучке». Об этих двух новостях она, конечно же, сразу поведала своим новым друзьям, и Вэл, усмехнувшись, пообещал, что узнает все про эти танцы и расскажет ей, чтобы точно не пропустила их на будущий год, Генрик и Ребекка только головой покачали, а у Микулы глаза загорелись так, что в одном сообщнике она тут же уверилась. В общем, вчерашний день прошел удачно.
- Кхм-кхм-кхм. – Прервал размышление девушки невесть-когда появившийся преподаватель. – Давайте начнем с того, что вы все напишете на этом листе, - сказал он, демонстрируя желтовато-серый листок на вытянутой руке, - свои имена, чтобы нам было проще работать. Передавайте его по очереди.
Бумажка потихоньку стала переходить из рук в руки, медленно но верно приближаясь к их столу. Еще чуть-чуть и вот Генрик уже выводит что-то пером, дует на лист, и передает его. Анка взяла пергамент в руки. На всем пространстве красовались лишь несколько строк. Девушка оторопела поводила глазами, и обернулась к Генрику, но тот, закрыв лицо руками, уже тихонько посапывал, не подавая признаков жизни. Она медленно обернулась в другую сторону, и встретилась с таким же, как у себя, полным отчаяния взглядом Микулы. Писать они не умели.
Как оказалось потом, грамоте не был обучен почти никто из поступивших. Преподаватель громко посмеялся, но злиться и наказывать никого не стал, позвал Завулона, что-то обсудил, и всех отправили в другой кабинет. Следующие три недели ученики усиленно зубрили устную и письменную латынь. И видит Бог это было ужасно. Мозг Анки трещал от напряжения каждый день с утра до вечера. Спасибо судьбе, что Генрика скоро отправили учиться магическому музицированию вместо письменности, потому что его вечно безразличное выражение лица, когда он выписывал самые сложные слова и читал самые длинные предложения, закапывали самооценку девушки глубоко под землю. Еще немного позже занятия разрешили покинуть Вэлдрину: хотя он тоже не был знаком с письмом и чтением изначально, его обучаемость поражала воображение. Уже на первом занятии он, искренне улыбаясь, вывел на глиняной дощечке свое имя. Так или иначе, благодаря магии и тяжелейшему труду, к концу первого месяца обучения большая часть группы свободно владела и письмом, и чтением.
- Итак, господа и дамы, теперь, когда вы вернулись, предлагаю начать наше занятие с вопроса о том, что вы знаете о вампирах? – Темноволосый мужчина, которого Анка не видела почти месяц ничуть не изменился с их последней встречи. Казалось, будто он так и стаял здесь в центре аудитории, ожидая возвращения студентов. – В библии есть место, в котором Господь говорит своему пророку следующее: «И приведи тельца пред скинию собрания, и возложат Аарон и сыны его руки свои на голову тельца пред Господом у дверей скинии собрания, и заколи тельца пред лицом Господним при входе в скинию собрания, возьми крови тельца и возложи перстом твоим на роги жертвенника, а всю остальную кровь вылей у основания жертвенника, возьми весь тук, покрывающий внутренности, и сальник с печени, и обе почки и тук, который на них, и воскури на жертвеннике, а мясо тельца и кожу его и нечистоты его сожги на огне вне стана: это — жертва за грех». - Преподаватель немного помолчал. По аудитории прошелся шепот, и Анка опустила глаза в свою бумагу, усиленно делая вид, что записывает.
- Ветхий Завет, книга двадцать девятая, стихи с десятого по четырнадцатый. – Негромкий голос Генрика неожиданно резко разорвал тишину. – Здесь говорится о том, как Господь велел приносить ему жертву.
- Прекрасно. – Улыбнулся темноволосый. – Обучались в церкви?
- В монастыре. – Несколько виновато ответил Генрик. Микула что-то неразборчиво проворчал в ответ.
- Любопытно. – Пространно ответил мужчина. – Что ж, раз уж мы с вами находимся в вампирском замке, думаю стоит начать ваше знакомство со сверхъестественными тварями именно с кровососов. – Профессор усмехнулся собственной шутке. - Многие из вас могут задаться вопросом о том, для чего нужно было отступление в сторону Писания. Так вот, по собранным магами со всего мира сведениям, описываемый в этих строчках ритуал жертвоприношения имеет к появлению вампиров непосредственное отношение. – Он вышел немного вперед, присаживаясь на край своего стола. - Понимаете ли, какое дело, жертва богу это не просто бедная зверушка на обед, а, скорее, живой артефакт, благословленный самим богом за усилия людей, которые его вырастили, признали свои грехи, добровольно отдали жрецам, а те провели обряд по всем правилам. – Профессор пригляделся к аудитории, пытаясь понять, осознали ли ученики сказанное им и остался доволен. - В момент жертвоприношения само животное так же становится священно, и бог не делает различий между его частями, но, как вы могли понять, некоторые из них он повелел съедать священникам, другие уничтожать на алтаре, а третьи – выкидывать, оставляя за пределами скинии. – Чередуя слова красноречивыми жестами продолжил мужчина. – Кстати, в сторону этой вылитой крови и выброшенных внутренностей запрещалось даже смотреть. Никто об этом и не думал, пока не произошел один инцидент. В общину евреев пришла девушка. Тогда было не принято принимать незнакомых людей, но, говорят, она была красивее любой женщины, которую видели местные люди, кроме того, она вышла из пустыни, одинокая, уставшая и совершенно потерянная, но живая. – По морщинистому лицу черноволосого стало понятно, что он много раздумывал об этом событии, изучая вампиров. - Она сказала, что бродила по пескам уже очень долго безо всякой надежды, и люди решили, что это знак свыше, и ее, как и их ведет бог. Очень скоро она прониклась культурой и верой этого народа, но, когда узнала о жертвоприношениях, решила, видимо, украсть у бога часть его силы. Она выбрала одного мужчину и долго подводила к предстоящему преступлению. И вот в один из дней после жертвоприношения они вдвоем пробрались к скинии и сделали задуманное: она собрала и выпила с расщелин в камнях кровь, а он съел куски внутренностей, пока те не успели окончательно превратиться в угли. – Преподаватель усмехнулся. – Стоит ли говорить о том, что бог пребывал в ярости от такой дерзости? Кара настигла нарушителей незамедлительно, страшнейшее из всех проклятий обрушилось на их головы. Проблема была лишь в том, что из-за святости животного они не могли не получить и благословения, так что оба стали бессмертными. – Он откашлялся, переводя дыхание. - Девушка стала первым вампиром: она была обречена вечно скитаться, алкая крови, и не имея возможности больше ничем утолить свою жажду, а мужчина потерял свой человеческий облик, став первым оборотнем. Говорят, он перенял облик быка. Кстати, для него создатель сделал поблажку: так как причиной его преступления был не злой умысел, а затуманенный коварством разум, тот не стал прогонять его от своих глаз, и потому оборотни могут переносить солнечный свет и сохраняют свои души. На беду кровопийцам, в момент превращения из человека в бестию они свои души теряют: те намертво срастаются с телами, делая их отчасти похожими на демонов (у которых нету физических тел, и даже материальная форма является только проекцией энергетической сущности), что дает им возможность управлять своим организмом силой воли, изменяя его и залечивая раны. – Он вернулся и снова сел за стол. - Так же именно это наделяет вампиров рядом сверхъестественных способностей, вроде превращения в туман, которое, подобно демонам, вампиры применяют по своему желанию. Эти способности не являются магией в чистом виде, поэтому никакие способы защиты от магии на них не работают. То же, кстати, справедливо и для многих других бестий, например сирен, от чьего пения люди теряют себя. Услышав его, вы не сможете защититься никак, будь вы хоть величайший маг во всем мире. – Профессор многозначительно хмыкнул. - Со взглядом Горгоны и прочим подобным дела обстоят так же, если, конечно, закрытые глаза или залитые воском уши не кажутся вам чем-то волшебным…
