Вернулся к ожидающим бойцам, обстоятельно рассказал об увиденном, также поделился соображением по ситуации. Затем привычно обратился к бывшему библиярию:

— Мел, что за Проклятый смог такое учудить?

— Не знаю, никогда о таком даже не слышал.

— А мы уже подумали, ты знаешь все, — невесело усмехнулся Михлан.

— Что дальше, командир? — спросил Болтун, подходя к стене и опираясь на нее плечом.

— Надо подумать. Просто бродить по вымершему городу, не самая лучшая идея — легко можем напороться на еще какого-нибудь Проклятого. Если учесть, сколько мы их уже повидали. Некоторые люди поколениями не встречают столько этих тварей, сколько мы за неполный день. Спрятаться тоже не получится…

Я умолк, заметив краем глаза какую-то тень, быстро приближающуюся по крышам домов. Люди так двигаться не могут, значит либо Проклятый, либо Одарённый.

— Так, парни, пора прятаться, — я махнул рукой в сторону приближающегося силуэта.

— Но куда? — испугано озираясь, заверещал Михлан.

— За мной.

Ломать двери или выбивать замки нет смысла, ибо банально не хватит времени. Оставалось только одно — бежать в сторону толпы.

Завернули за угол, пробежали еще с десяток шагов. Женщина в сером крестьянском платье опустила голову и осмотрела улицу невидящим взглядом. Еще шаг, и мальчишка подле нее стал всматриваться в пространство перед собой.

— Стоять, — отдал я уже не нужный приказ, парни и так замерли на полушаге.

Быстро пробежался взглядом в поисках убежища. Кол, прав, удача благоволит мне— справа стояла телега, я бросился к ней. С Болтуном подхватили края и, сопя от натуги, перевернули, рассыпая нагруженное сено. Теперь со стороны входа нас не увидеть, а эта живая стена и так нас не реагирует. Мел с остальными шмыгнули за угол выступающего дома. Не Бог весть какое убежище, но всяко лучше, чем тупо стоять на улице с поднятыми мечами. Умереть мы всегда успеем.

Стоило нам скрыться за телегой, подогнув ноги к себе, как в воздухе раздался шелест, и полуденное солнце выдало короткую тень прибывшего врага. Почти минута тишины, затем воздух сотрясло зычное клокотание, словно аист размером с теленка решил порезвиться. Конечности в раз онемели, а дыхание перехватило. Я схватился за горло, словно это как-то могло помочь воздуху попасть в глотку. Пару мгновений, и я все же смог сипя втянуть желанный воздух.

Отдышавшись, услышал шаркающие шаги, поудобнее перехватил меч, одну ногу подтянул под себя, другую поставил на землю, готовясь прыгнуть на приближающуюся опасность. Глянул на парней за углом — те тоже готовились к битве. Шаги практически поравнялись со мной, когда Мел отчаянно замахал головой, делая большие глаза. Только это и удержало меня от рывка. Удар, еще удар сердца, и я увидел владельцев шагов. Первая шла красивая женщина с распущенными черными волосами и ночной рубахе. Следом двигалась ее маленькая копия, девочка лет десяти со светлыми волосами. И замыкал процессию мужчина в дорогих сапогах, богатым поясом и куртке, наглухо застегнутой под горло, пшеничные волосы тщательно зачесаны назад.

Они подошли к толпе. Впереди стоящие, чуть помедлив, расступились, поглощая вновь прибывших. Подобное зрелище страхом полоснуло по сознанию. Я кое-как перевел взгляд, тень на земле никуда не делась. Вот ведь влипли. Я максимально тихо принял лежачее положение, подогнув ноги к животу.

Лежать на весенней, хоть и сухой земле, удовольствие не из приятных. Бок быстро промерз, а перевернуться на другой без шума при всем желании не получится. За спиной сопел Болтун. Мелу и парням приходилось ненамного лучше стоять, вжавшись в стену. Единственное, что они могли себе позволить, так это переминаться с ноги на ногу. Поглощённый мыслями о боли в боку, я не сразу заметил, как тень пропала. Собравшись с духом, аккуратно выглянул. Тёмная фигура исчезла из поля зрения. Улица оказалось пустой. Мел с компаний во все глаза следили за мной, я кивнул. Они вывалились из угла, словно свекла через прогнившие дно корзины. Мел и Михлан повалились на землю, Тихий же стал приседать, разгоняя кровь в ногах. Вроде и недолго прятались, а вымотались, словно полдня стояли навытяжку перед командным составом. Я попытался вскочить, но онемевшее тело так не думало. Я поднялся не как воин готовый к битве, а как забулдыга после ночевки в канаве.

— Собрались, уходим, — прохрипел я из-за пересохшего горла.

И первым заковылял по улице, щурясь от солнечных лучей и стараясь не смотреть на живую стену за спиной. Добравшись до ближайшего угла дома, оперся о стену, чувствуя под ладонями тепло камней, облизнул губы. В лучах уходящего солнца виднелись приближающиеся фигуры, не больше пяти. И я точно знал, что их сюда ведет, нормальные люди так не передвигаются. Пару секунд и слух уловил пугающие щелчки.

— Назад, — махнул я рукой, отпуская такую приятную теплую стену.

Все со стонами поспешили в свои укрытия. Хорошо, Вилка спит, а так бы достал бы своими вопросами по типу: «А может это не то, а может это не так».

Вернувшись за телегу, я лег на другой бок таким образом, чтобы видеть происходящее на улице. Зачарованных оказалось семеро, и если судить по одежде, то это докеры. Темную фигуру в плаще так и не удалось рассмотреть. Когда новая партия влилась в толпу, Проклятый лихо взмыл на крышу и замер на коньке пугалом.

— Сержант, — зашипел в ухо Болтун, не в силах перебороть свою любопытную натуру даже в столь критической ситуации, — а чего он нас не трогает?

— Он нас не видит и не чувствует из-за близости к этим, — тут тот самый случай, когда легче ответить, чем промолчать.

— А-а-а-а. И что мы будем делать?

Ох, как бы мне хотелось знать ответ на этот вопрос.

— Я думаю, — помнится, так всегда отвечал старик Жельбон, когда не знал, что сказать.

Но единственная здравая мысль, забредшая в голову, это сломать ближайшую дверь, когда Проклятый уйдет. Конечно, есть большой риск нашуметь, но и тут прятаться вечно мы не сможем.

— Значит так… — начал было я шептать, как Болтун округлил глаза, прижимая указательный палец к губам.

Я приподнялся на локтях и глянул в щель. Проклятого на крыше трясло и мотало как при мощном урагане хиленькую березку. Потом что-то хрустнуло и тело в черном плаще покатилось вниз, гремя как балки, пущенные по скату. Удар и тишина. За спиной послышался оглушающий выдох. Обернулся. Толпа уже не напоминала оживших мертвецов, люди за шатались, хватаясь за головы, словно только что вышли из глубокого сна.

— Похоже, Одарённые справились с этой проблемой, — радостно заговорил Болтун, поднимаясь во весь рост.

Я встал, и пока людская толпа окончательно не пришла в себя, поспешил к Проклятому. Неестественно длинное худое существо, почти на голову выше меня, полностью закутано в чернявый плащ, свободна лишь голова, более всего похожая на лосиный череп, с такими же ветвистыми рогами. Рядом остановился Мел, немного помедлил и сказал:

— Мой черед, — и в три удара отделил голову от тела павшего врага, поднял за рога, затем хмыкнул и сказал. — Деревянная. Топорно сделано, но как же талантливо, Беззликий меня побери, как талантливо.

— Брось.

— Нет, сержант — это мой трофей.

— Тогда спрячь. Таскать с собой эту мерзостью не позволю.

— Как скажешь, — оглядываясь, ответил Мел.

— Сержант, сюда, — раздался вопль Тихого.

Да что там еще случилось-то? Обернулся — Тихий и Михлан, заломав руки, с трудом сдерживали Болтуна. Гадство и в этого дух Проклятого вселился, что ли. Нет, убивать его точно не буду, свяжу и брошу прямо тут на улице. Но убивать не стану.

Подошел со скорбным выражением лица.

— Что случилось? — я глянул в полные отчаянья глаза Болтуна и выдохнул с облегчением. Не одержим, хоть чуть-чуть легче.

— Вот дезертировать собрался, — пыхтя, отчитался Михлан.

Я свел брови к переносице и попытался придать лицу как можно более суровое вырождение.

— Сержант, отпусти, а? Вся эта война не мое. Я простой кузнец. Меня только из-за силы в легион и загребли, напоили, связали и привезли. Зачем мне здесь воевать, для чего? Вам деньги нужны или слава, я же хочу покоя. Отпусти, — не было в голосе ни надрыва, ни мольбы, только отрешённая грусть.