Annotation

У меня простая мечта: стать стражником. Служить городу, защищать людей, выполнять честную и уважаемую работу. Казалось бы, ничего сложного, но не тут-то было… на пути к мечте встанут Проклятые и Одарённые, что выбрали полем боя Вечный город. Верховные аны с их интригами, и портовый банды плюющие на закон. Будет сложно, но я не оставлю мечту.

Стражник

Часть первая

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Часть вторая

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Стражник

Часть первая

Сержант

Глава 1

Маршал Элимен Борнорал разъезжал перед строем на бледно-белом коне, с нелепым пятном на задней крупе, в дорогом серебристом доспехе. Если умудриться его продать, то половина моей провинции спокойно сможет перезимовать, не зная голода. Героическое лицо распылено, густые брови сведены к переносице, а пышные усы словно жили своей жизнью, когда маршал особо эмоционально взывал к нашему патриотизму. Седые волосы аккуратными локонами валились на плечи. То, что это главнокомандующий, нам сказал сержант. До этого выше лейтенанта мы не встречали, разве что один раз капитана издалека видели, когда он проскакал мимо тренировочного лагеря. Маршал долго распинался, крича про честь, долг и совесть, но нам было плевать. Нас, зелёных новобранцев, только вчера пригнали в город, а до этого собрали из дальних поселений. Месяц в учебке и вот мы уже на войне.

— Долго он еще? — спросил Кол, вроде как шепотом, но сержант, стоящий в десятке шагов от нас, зло цыкнул.

Верзила Кол ничего не умел делать тихо: ни пить, ни драть, ни говорить, ни тем более шептать. Натура у него такая, требующая внимания к себе, даже когда это не надо. Познакомились мы с ним в первый день в учебке, а дружба наша завязалась уже к вечеру того же дня, как водится, с драки. Точно и не вспомню, что послужило причиной ссоры: койка, ненужное слово или просьба заткнуться. Это неважно. Важно другое — мы подрались, и я сумел свести драку вничью при помощи табуретки и удачи. По-честному кулаками мне в жизни его не победить. Попробуй, выруби парня за два метра ростом, с развитой мускулатурой и гранитной челюстью. Громила, не то, что я — абсолютно средний парень. Зайду в ярмарочную толпу и не найдешь, сольюсь с массой. Уже сидя в карцере и обтирая кровь, он мне и предложил дружбу. Мол, такой удачливый парнишка, как я, под боком пригодится.

— Спишь, что ли? — недопустимо громко буркнул он.

— Да не знаю я, — едва слышно ответил я, косясь в сторону сержанта.

Маршал умолк, восстанавливая дыхание, затем встал на стременах и, воздев отлично сделанный клинок в безоблачное небо, проорал:

— За Империю!

Первыми заорали сержанты, мы же с незначительным опозданием подержали их клич. Герой множества битв как полевых, так и застольных, наш энтузиазм порадовал. Он улыбнулся, как сказали бы в моих краях, по-отечески. Конь лихо встал на дыбы и, гарцуя по едва высохшей брусчатке, прошел сквозь наши ряды.

Собственно говоря, выстроили нас поперек улицы, шириной метров пять (как раз мой десяток поместился), вымощенной булыжниками не самого хорошего качества — то тут, то там торчали камни. Но это куда лучше, чем грязь, что властвовала в эту пору в других городах Империи. Середина весны, но солнце уже припекает, по крайне мере, в броне жарко, а если судить по вони вспотевших тел вокруг, не мне одному.

Одели нас, к слову, хорошо: кольчуга с коротким рукавом, остроконечный шлем с бармицами, добротные штаны и короткие сапоги — все черного цвета. В руках тяжелый пехотный щит и короткий меч. Красота. Видел я войска на окраинах империи, кроме шлемов и щитов ничего толкового не имели. За нашими спинами переминались парни с дротиками, далее второй десяток щитоносцев — эти парни для замены павших. Опытные братья уже полгода солдатскую лямку тянут. Тьфу ты, привязались же слова с учебки. Сержант кроме как «братья» к друг другу обращаться не разрешал, а оговоришься или не приведи боже ослушаешься, так весь десяток упор лежа и отжиматься. Но это, так сказать, личная инициатива сержантов. На деле же нас учили бою. Если в подробностях, то как держать строй и бить мечом. Ничего сверхсложного, просто удар клинком вперед, большего нам и не надо. Иначе, как говорил сержант, еще зарежем друг дружку, или того хуже — строй порушим.

Дальше всех возле дома какого-то очень уважаемого господина стояли ветераны. Псы войны и горе-вдов. К ним, кстати, маршал и присоединился. Еще были лучники, но мало. Этих парней расставили по крышам домов, второй-третий этаж, высота приличная.

Метров через тридцать улица резко виляла вбок, оттуда мы и ждали врагов. Надеюсь, они окажутся настолько же зелены и наивны, как и мы. Тогда хоть шансы равны. А еще хотелось бы объяснений, за что мы тут сражаемся. Понятно, что за Империю и родимый край, но вот более детальные подробности не помешали бы.

— Ты это видишь? — снова пробасил Кол.

— Что? — не знаю, кто как, а я, чуть прикрыв глаза, наслаждался весенним солнышком.

Глупость, ну и пусть. После промозглого и сырого учебного лагеря, тепла хотелось больше браги. Надо бы врага бояться или злобу нагонять, а я по древней сельской традиции солнышком наслаждаюсь.

Верзила качнулся рукой вперед, показывая кончиком меча на конец улицы. И что? Туман? Стоп, какой еще туман? Не может быть тумана, сейчас хоть и утро, но не настолько раннее, чтобы он вот так стелился, даже еще и полз в нашу сторону.

— Колдовство, — выдал я однозначный ответ.

— Грант, ты у меня в нарядах загнёшь, если сейчас же не заткнёшься, — прошипел мне в ухо сержант, отчего сразу захотелось совершить какой-нибудь подвиг, чтобы загладить вину и вымолить прощение.

Если когда-нибудь кто-нибудь спросит мое мнение, то я вот что скажу, после пары кружек пива естественно: для боя солдат должен вдохновлять не пафосный маршал или полковник, а сержант, и желательно из нашего десятка. Он бы уже точно объяснил простыми и понятными словами, как и за что мы должны умирать.

Туман тем временем набирал скорость, облизывая вычищенные стены домов и заполняя собой неровную каменную мостовую. Бойцы вокруг напряглись, получив приказ «щит». Тяжело топая, сержант встал в центре нашего строя, зло посопел над ухом побледневшего Кормина Долговязого. Стукнул его по плечу, требуя освободить место. Парень не поверил своему счастью, засуетился и чуть было не выронил щит. За что получил от командира злобный возглас и пинок по зад.

Наш бравый наставник занял место в общем строю. Народ приободрился и еще сильнее уверовал в победу, ибо верить в поражение — это чистое самоубийство. Сержант производил впечатление бывалого воина, который видел все, а если не видел, то уже слышал точно. С первого дня и по сей момент он был суров, собран и решителен.

Сердце отстучало два десятка раз, прежде чем белая пакость коснулась моих сапог, поднялась чуть выше щиколотки и замерла. В горле сразу встал ком, а в ногах появилась слабость, хоть не в паху, и на том спасибо. Но, задери меня пьяная шлюха, я не видел врага и даже не слышал. По каменной улице, зажатой между домов, тихо не подберёшься. Я чуть расслабил руку с мечом, а то еще мгновение и пальцы поломаю.

В метре от меня из воздуха появилось растерянное лицо юноши в желтом шлеме с маленьким гребнем. Наши взгляды встретились, и он в ужасе открыл рот, дернулся назад и пропал.

— Какого хера?! — громогласно выругался Кол, тем самым отдав команду к началу сражения.

Вражеские солдаты вывалились из воздуха, ударили по щитам. Я пригнул голову и ткнул наугад. Меч скользнул по чему-то жесткому, уходя влево. Еще удар и вот он уже врезался во что-то мягкое. Я ожидал услышать противный жмякающий звук, но шум битвы все поглощал, площадь тонула в солдатском оре и звоне стали. Я ударил еще раз, но в пустоту, потом еще и снова не нашел цели. Стоило мне поднять взгляд над щитом в поисках врага, как что-то сильно ударило в шлем, голову мотнуло назад, в глазах на секунду потемнело. Когда ко мне вернулась четкость зрения, здоровенный крюк, привязанный за веревку, вцепился в край моего щита. Рывок, щит нагнулся, выдёргивая меня из строя, кто-то схватил меня за ремешок и втянул обратно. Крюк, звеня по камням, ушел в пустоту.