– Следствие проблемы, которую пытается решить Бегония. Она чувствует потоки астральной энергии и корректирует маршрут исходя из колдовской аналитики. К слову, ты тоже чувствителен к меморису, чуть позже объясню, что да как, а пока наблюдай за процессом, возможно поручу похожее занятие, посмотрим.

Бегония вскочила, растянула карту перед шофёром и резко принялась водить с умным видом пальцами, давая понять сложную обстановку на дорогах. Посвистывания сменились ворчанием, томными вздохами и тихими выругиваниями.

– Малец, – сказал шофёр, положив мускулистую руку на плечо Дантея, – звиняй, мы тут минимум на час встали, возьми за ручку Бегошу и прогуляйся еще раз по Красной, тут пока что делать нечего, без тебя не уедем.

– Я пас, после анализа мутит, подремлю тут, – сказала Бегония, передав карту Дантею, – дерзай, смотри, только не уйди с другой танцовщицей, сегодня только так на холостых охотятся, а на карте безопасный путь чертанула, не пропадешь.

– Эм… спасибо, – стеснительно опустил глаза в карту и удивленно продолжил, – ой, а почему рядом нарисованы кресты, туда лучше не идти?

– Верно, нечисть частенько видят в тех местах. Не сходи с Красной, там скоморохи помогут если что.

Дантей признательно кивнул и сжал меч, настраивая себя на попутные угрозы, а защищаться нужно было от застенчивости, мешающей выдавить вопросами хотя бы краткий экскурс по всем непонятным аспектам.

Путь змееобразно обгибал некогда людные места, едва соприкасаясь с различными пометками Бегонии, зашифрованные, но немного передающие суть: темные цвета обозначали нечто дурное, либо запустение после катастрофы. Если бы они располагались только на окраинах города или сосредоточениях суеверий по типу кладбищ – отпали все переживания, но заштрихованные пятна покрывали центральные массивы и места, которые Дантей надеялся увидеть без каких-либо меток.

Парень, под гнетом обстоятельств принявший новое имя, раньше жил не совсем обычно, но сложившиеся столпы общества вынуждали подавлять эго с амбициями: для старта приходилось подрабатывать везде, где терпение не лопнет после стажировки, а учеба в университете могла лишь научить неумеху плавать, благодаря неотфильтрованной воде в непригодной для нового времени теории. Спасало лишь привитое в детстве увлечение к истории, наделившее Дантея крыльями. Крылья позволили долететь до 4 курса археологии, отринув судьбу иных нетерпеливых студентов, обрезавших свои крылья на продажу в заведениях фастфуда. С приходом новой пандемии и эти перевалочные центры отринули молодых, после чего все в глубине души желали неких кардинальных изменений, и они пришли, пришли с великой катастрофой, по зову человеческому.

Проблема Дантея заключается в стеснительности, не позволяющей ему навязываться в гости и расспрашивать подробности из биографии собеседника, из-за чего местоположение друзей ему известно лишь примерно. Так что без интернета и сотовой связи вряд ли их можно отыскать. Второй настораживающий факт – заштрихованы большинство станиц, в том числе Елизаветинская, где остановились погостить родственники.

Глаза жадно изучали малейшие подробности на карте, идентичного дубликата которой точно не найдется. К примеру, сеть трамвайных путей через центральные улицы обозначили как «Стикс» с пометкой «опасаться паромщика». Весь Западный район пестрит синими кружками, означающих скопление мемориса. В Черемушках и микрорайоне Гидростроителей нанесены пометки неких «путей Гермеса», между которыми находится съемная квартира, ключи от которой после пробуждения не нашлись в кармашке. Так же Гидрострой пестрит красными восклицательными знаками, явно дающими понять об опасности. Непонятным аспектом остается оглашенный на масленице рейд к Ленинскому кладбищу. Судя по карте – это путь в один конец, начиная от заполненной фантомами трассой, смертельно опасной и в прежние времена для прохожих, и заканчивая чёрными полосами вдоль прибрежной линии.

Возле заброшенного магазина цветов сидела женщина уже не бальзаковского возраста с притягивающей вывеской: «Предсказания имени будущей жены бесплатно! Недавно открыла в себе дар, практикуюсь!». Для холостого парня без гроша в кармане и мутным как будущем, так и настоящим, это идеальный вариант прояснить судьбу. Простояв в паре метров от гадалки парниша не понимал реакции людей: при вопросе о настоящем имени каждый второй молча вставал и уходил, а оставшиеся продолжали представляться псевдонимами, что пророчица вычисляла за секунды. Раскрывшие душу всё же получали имена жён и советы о семейной жизни, некоторым гадалка рекомендовала не ходить в ближайший рейд.

Настала очередь странного посетителя в домашнем халате и палкой наперевес. Не дойдя до стула, тело покрылось мурашками. Женщина с тёмно-фиолетовым макияжем вокруг глаз и завораживающим взглядом будто сканировала Дантея, неспеша шагая к нему. Сквозь центнер «штукатурки» сияла улыбка, еле сдерживающая лицевыми мышцами порыв словоблуда:

– Ай-ай-ай! Самородок! Бриллиант! Чего же ты на меня тратишь время? Вперед, к заждавшейся любимой!

От неожиданности и смущения вырвался нервный смешок:

– Пха-х, ой, простите. А, эм-м, о ком речь?

– А правда! Ведь позавчера еще не грянуло, но не сейчас, пото-ом, сбудется еще. Ты к вечной то не спеши, не готов.

– … скорее-всего…

– Чёт уверенность, как вижу, не вернулась еще. Эх, такого не поведут под венец… Ладно, понимаю, сама потеряшкой была. Скоро наладится!

– Потеряшкой?

– С памятью и слух потерял? Беда. Хотя спишем на юность. Вечная то ровесницей наверно тебе приходится, давай, приключенствуй, она любит рассказы извне.

– Так мою невесту зовут «Вечная»?

– Её? Смерть! Девчушку, не мать. У них в семье сейчас непросто, бытовуха, одним словом, тебя то и не хватает, мужичка, способного.

– Быстро вы на мне крест поставили, – снова усмехнулся клиент, оглядывая рядом стоящих парней, воспринимавших всё шуточным представлением, – значит другим уготованы богини и дриады, а моя вторая половинка…

– Смеешься над смертью? Хотя, чего это я, пару дней, и, посмеетесь вместе.

Сваха сбросила натянутую улыбку и в спешке что-то написала, приложив к записке высушенный цветок из гербария. Это был ликорис, так же называемый цветком из загробного мира. Познания о цветах и растениях у Дантея остались на уровне седьмого класса биологии, но это причудливое растение отпечаталось в его голове с познанием из масскультуры азиатского мировосприятия: в японской культуре ликорис описывается как цветок из Диюй, то есть из загробного мира, который указывает путь мёртвым душам к новому воплощению.

– Топай отсюда, очередь задерживаешь, – ворчливо скомандовала гадалка, показывая направление.

По пророческой дорожке пошел путник, заметив несколько ряженных из патруля, подошедших к женщине с допросом. На всякий случай пришлось ускорить шаг и спрятать записку в кармане.

Еле разборчивый почерк гласил: «Рано видеть суженую. Беги от Дроздов, Йормунгандцев, Урбанистов, скоморохов и лже-опекунов. Наставников дважды не беспокой. Ответы сломя голову не ищи – само настигнет».

Подобные советы уже звучали из уст новых лиц, но перед этим приходилось немного раскрываться, а тут при первом же контакте очередное смутное наставление, закрепляющее мистификацией предыдущие.

Через сотни метров осмысления предстал новый лик города: на рекламных баннерах красовались ранее неизвестные Дантею персоны, сквозь кричащие шрифты заявляющие о своих подвигах и достижениях. Стены гаражей и придорожных домов так же не остались в стороне, демонстрируя лозунги, имена и очертания лиц, вложивших в такой пиар немалый капитал, своими масштабами понятный и обывателю. Самые цепляющие внимание прохожих объекты изувечены творчеством начиная минутным граффити и заканчивая мозаикой, способной переплюнуть собратьев из храмов. За всем стоит вера людей в повторное пробуждение, трактуемое неоплатониками нового поколения и иными мыслителями, ушедших в тень философских школ. Многие желают обрести вторую жизнь, а согласно этой теории, только наиболее популярные персоны, закрепленные в коллективном сознании человечества, способны силами мемориса пробиться из мира мертвых сквозь вуаль ноосферы. Возможно, эта теория создалась ради стимуляции населения на совершение добрых дел или же желания жертвовать собой героически в обороне полиса, но большинство уцепилось за обещанный результат, а не посыл. Так и возник сброд, продвигающий свой лже-образ на пьедестал популярности. Впрочем, мир до катастрофы отсутствием подобных личностей похвастаться не мог, так что гнилые аспекты современности пожирают сами себя, преобразуясь в отвратное нечто, бесполезное для процветания общества.