- Мои приступы, - сказала Таисия. - Нарколепсия. С ее помощью он крал мою память, верно? Как-то, пока я была без сознания...

- Не совсем, - сказал голос Дяди за маской в зеркале. - Он не стирал твою память во время твоих приступов.

- А когда он это делал?

- Ты не понимаешь, - сказал Дядя. - Твои приступы, были удобным вымыслом. Дорогая моя, у тебя никогда не было нарколепсии. Все это время, Мелиск выполнял наши задания. Подумай. Когда начались эти приступы? Теперь, когда я вернул тебе память, ты должна вспомнить.

Таисия прошлась по новым, незнакомым коридорам своей памяти, открывая двери, за которым скрывались вещи, о которых она знала, но не могла увязать в контексте своей жизни без тщательного исследования.

- Их не было до того, как он стал моим советником.

- Ты уверена? - Спросил Дядя. Его тон вызвал у Таисии легкое чувство тошноты.

- Нет, погоди. Не тогда, когда он стал моим советником. Они начались после того, как мы впервые... - сказала Таисия. О, нет, подумала она. Я должна была это предвидеть.

- Вижу, ты вспомнила, - сказало зеркало.

- Я убью его. Безо всяких контрактов. Я все сделаю лично. Наверное, тем же Груульским ножом, который, как я смотрю, вам обоим так нравится.

- Ты уже согласилась это сделать, дав согласие служить нам, - процедило зеркало. – Конечно, ты убьешь Мелиска. Я... прости,мы... оставляем выбор подходящего способа за тобой.

- Я еще не дала согласия вам служить.

- О? - тон Дяди перепрыгнул от радости к холодной угрозе.

- Нет, - сказала Таисия. - Я скрестила пальцы.

- Это не песочница, дорогая моя, и мы не в детскую игру играем.

- Вам придется доказать это в суде. Но ты сказал мне все, что мне было нужно. И вот с этим, - сказала она, открывая плащ, и показывая зеркалу лекарство от чумы, купленное у доктора ведалкена, - я собираюсь остановить то, что вы задумали, - добавила Таисия, приняв окончательное решение. - Дядя, я собираюсь сохранить Утвару и, как только чума будет уничтожена, мы развернем старательскую операцию в Равнине. Копатели смогут работать на нас, или параллельно с нами за комиссионные. Насколько я понимаю, твоя сделка утратила силу и признана недействительной. Твоя договоренность была недобросовестной. Очень, очень недобросовестной. Эта территория теперь моя. Я не подчиняюсь никому.

- А ну постой, мой юный адвокист, - сказал Дядя. - Ты ведь не думаешь, что можешь присягнуть на верность нашей воле, а затем сделать обратное тому, что мы требуем? Говорю тебе, ты должна это сделать, не важно, что ты там себе думаешь. У тебя нет выбора. Нельзя договариваться с кем-то вроде Нив-Миззета и рассчитывать на то, что этот договор можно в последнюю минуту разорвать. А ты теперь часть этого договора.

- Нет, - сказала Таисия, - Я не часть этого договора. Я была твоим инструментом, но больше этого не повторится. Ваша сделка уничтожит здесь все. Все, включая миллиарды, триллионы зино, содержащиеся в сокровищах. Я делаю это для себя и для Оржов. Если эта сделка выполнится, в пламени будет не только Утвара. "Гильдия Сделок не может существовать без окружающего мира, с которым нужно осуществлять сделки". Считай это моим первым матриархическим высказыванием.

- Ты не смеешь приказывать нам, - прошипело зеркало. - У тебя нет никакого выбора в...

- Вы действительно открыли бы этот ящик Пандоры? - спросила Таисия. - Обзедат сошел с ума. Это моя территория. Мое баронство. Вас оно не касается.

- Баронесса, - сказал Дядя формальным тоном, - ты в любом случае умрешь, либо Нив-Миззет решит убить тебя за разрыв этой договоренности, либо Обзедат закажет тебя наемным убийцам.

- Пусть попробует. Убийцы меня не пугают. Я ни в каких договоренностях не участвовала, - сказала Таисия. - Ты участвовал. Если ваш Великий Дракон придет за мной, я отведу его прямо к Высшим Судьям Сената Азориус. У меня там остались друзья. А если он решит добиться карательных мер для тебя, кто знает? Ему может понадобиться хороший адвокист. Возможно, к этому дню я уже выйду на работу. Тебе даже опереться будет не на что. Не то чтобы ты вообще умел стоять.

- Ты перешла грань, девчонка, - зеркало слегка накренилось от вибрации Дядиного рева. - Ты ничто без...

Таисия подбросила свою трость вверх, схватила ее обеими руками за конец, и с размаху ударила тяжелым серебряным набалдашником о волшебную гладь. Оно разлетелось тысячью мельчайшими вопящими портретиками Дяди по всему полу прихожей. Спустя несколько секунд, крики утихли, и осколки превратились в простые кусочки разбитого стекла.

- О, да, я точно перешла грань, - сказала Таисия. - И я перешагну всех вас за то, что вы использовали меня. Она вытерла набалдашник трости об один из самых любимых Дядиных гобеленов, затем сдула со стола оставшиеся осколки, которые искрящимся облаком, спустя несколько минут, опали на пол. К тому времени Таисия уже вышла за дверь.

На ступенях "Бесовского Крыла" она увидела первое появления куга мота этой ночи. Призрачный, золотистый силуэт словно отделился от восходящей луны и мерно поплыл на юго-запад, пока не растворился в темноте, едва начав свой путь. Третий брат Грагг, верный Флиб, своей обезьяньей походкой вышел из двери, ведя за собой новых братьев Грагг, которых она сделала из его собственной плоти. Она назвала новых братьев Лефеб и Хеблеп. Она сотворила их менее минуты назад, но они уже были в полной боевой готовности. У Оржовской крови было много применений. Создание траллов было одно из них, которое, по ее оценкам, она использовала не достаточно часто.

Груулы считали куга мот дурным предзнаменованием. Копатели верили, что это добрый знак. Но знаки и всевозможные предвестники, по мнению Таисии, были мифом. Куга мот наверняка был полностью объяснимым феноменом, таким, как Шизм. Возможно, из-за Шизма и возникала эта иллюзия, отражение луны на покрытом магическими трещинами небе, не более того.

Знаки означали лишь то, что каждый в них вкладывал. Хороший знак для одного, зачастую был плохим для кого-то другого. Этой ночью, куга мот был очень плохим знаком для ее не-очень-преданного советника.

Крикс и члены ее добровольного эскорта вышли из туннеля к запутанной, изначально непостижимой системе из камня, металла, огня, и жизни, в сравнении с которой, внешняя спиральная архитектура Котла выглядела вполне логичной и естественной. Парогенераторы, конечно, выглядели упорядочено для тренированного глаза, расположенные под идеальным наклоном для образования сложнейших сочетаний всех известных Иззетам химических элементов, формул и уравнений, а также некоторых не известных. Благодаря усиленному, аналитическому мозгу, Крикс без особого труда распознала несколько простых астрологических знаков, а также хитросплетение труб, и наполненных энергией колб, в точности олицетворявших собой Доказательство Геометромантии Семи Измерений Нив-Миззета. Другие устройства щекотали ей мозг своим знакомым строением, но она не могла полностью их распознать. Словно, лорд-маг играл с химическими уравнениями и формулами, создавая новые и искажая старые, скрещивая их всех в невероятных сочетаниях, рождавших нечто совершенно новое. Ее сердце зажглось гордостью, гордостью, разбавленной странным гневом, который она все еще чувствовала к своему повелителю из-за ненужной гибели четырех Груулов, и который тяжелым грузом лежал на ее совести.

Если она когда-нибудь станет лордом-магом – мысль совершенно фантастическая - она никогда не станет убивать без разбора. В этом она была убеждена.

Крикс не сразу поняла, что гоблины здесь не ходили по составленным из труб конфигурациям магических символов, а перемещались по трапам, лестницам, и другим подвешенным в воздухе и выглядящим весьма опасными проходам, которыми кишел весь Котел. Гоблины были повсюду, а с ними громадные, газообразные джинны и молчаливые фатумы, многие из которых, похоже, трудились плечом к плечу с гоблинами. Крикс не знала, чего ей следовало ожидать, но полное игнорирование точно не входило в список ее ожиданий. И, тем не менее, никто не обращал на них ни малейшего внимания, не считая несколько усталых взглядов от гоблинов.