Дубай. Пентхаус небоскреба Аль-Гиаб

— Туру-ру!

Он разлепил глаза и недовольно вздохнул. Отражение на зеркальном потолке повторило за ним, но казалось, будто оно было недовольно не незванным гостем, а непотребным видом хозяина.

Под глазами мешки. Квадратное, будто вытесанное из камня, лицо слегка припухло, а длинные каштановые волосы взлохматились после бурной ночи в компании двух ненасытных тигриц.

Именно их нежные руки и сочные бедра опутали его тело, а взъерошенные головы приютились на широкой мускулистой груди. И если не знать, что они сквозь стоны рычали на ухо и просили сотворить с ними в постели, то больше походили бы сейчас на милых, мирно сопящих во сне котят.

— Туру-ру-ру!

Усилием воли прогнав остатки сна и сбросив бархатные оковы женских тел, он сел посреди кровати “кинг-сайз”. Размером она была такой, что на ней можно было бы устроить оргию втрое большую, чем прошедшей ночью. Хозяин кровати знал это исходя из собственного опыта.

В спальне царил полумрак. Лунный свет, проникавший сквозь витражное окно, окутывал мебель серебристым покрывалом. Выделял острые, хищные контуры золотых кубков, статуэток и медалей, которыми была заставлена спальня и увешаны стены.

Именные гравировки на наградах неизменно гласили:

Виктор Бойков. 1-е место…

Виктор Бойков. Чемпион…

Виктор Бойков. Победитель…

Разные титулы, один смысл. Среди них выделялся только один.

Он был выгравирован на золотой бляшке широкого кожаного пояса, подвешенного над изголовьем кровати:

Несокрушимый

Единственная титул, который не принадлежал лично Виктору. Но право носить его он завоевывал вот уже десять лет подряд.

Бойков помотал головой, отгоняя привычные мысли о боях, соревнованиях и турнирах.

Этой ночью он собирался отдохнуть от них. Разумеется, не без чужой помощи.

Две девушки на “королевской” постели выглядели в лунном свете чарующими, притягательными русалками, окутанными шелковыми волнами белого одеяла.

Его телодвижения не остались без их внимания.

Потягиваясь от сладкой дремы, по-кошачьи выгибая спины, сестры-близняшки потянули руки к широкой спине Виктора, угрожая захватить обратно в ласковые объятия.

— Не уходи, — томным шепотом попросила… Правая. В лунном свете ее глаза блестели жадной похотью.

— С тобой так хорошо, — поддержала Левая, чья игривая улыбка обещала, что хорошо будет не только им двоим.

Будто в доказательство его мыслям, они стянули друг с друга покрывала. Оголились их высокие стоячие груди, плоские животы и крутые бедра, омытые серебристым ночным светом.

Под голодным взглядом чемпиона девицы вмиг покраснели, что было заметно даже в полумраке, и в невинном жесте сомкнули смуглые бедра, спрятав ложбинки между ними в таинственных тенях.

Это было забавно и чертовски возбуждающе, если знать, что не так давно Виктор уже видел там все, что можно было, а в воздухе все еще стоял терпкий запах секса.

— Туру-ру-ру-ру!

Издав разочарованный рык, он похлопал девиц по бархатным бедрам и поднялся с кровати.

— Надо помочь этому… самоубийце. Я скоро.

От тона его голоса девушки вздрогнули.

Оставив спальню, Бойков прошел в просторную гостиную, где отыскал свои брюки, а оттуда в открытого типа кухню с барной стойкой.

— Туру-ру-ру-ру-ру!

Напрочь игнорируя мелодичную дверную трель, он включил свет и принялся смывать с лица остатки ночного веселья.

Не то, чтобы ему не хотелось прямо сейчас вылететь наружу и переломать навязчивому гостю все пальцы. Нет, даже больше: переломить хребет и сбросить с последнего этажа небоскреба в центре Дубая.

Ведь Бойков был чертовски зол! А выводить из себя чемпиона мира по смешанным единоборствам никогда и не для кого не было хорошей — и безопасной идеей. Особенно, когда он праздновал свой юбилейный десятый год удержания чемпионского титула.

Завтра… вернее, уже сегодня у него начинались пресс-конференции, интервью, съемки в рекламе, торжественные открытия. И все это только на первой неделе.

Вместе с ежедневными тренировками у него едва оставалось время на здоровый сон.

Поэтому, начиная с двадцати двух лет, когда Виктор впервые завоевал чемпионский пояс и титул Несокрушимого, на протяжении всех следующих десяти лет ночь после победы была единственным временем в году, когда он мог позволить себе покутить в клубе и расслабиться с девочками.

И он был готов порвать любого, кто мешал ему в этом!

Но, к сожалению, не сегодня.

Его пентхаус располагался в башне Аль-Гиаба. Он выкупил весь последний этаж, до которого нельзя было добраться без специальной ключ-карты от лифта. Потому, исключая всегда предупреждающую о своем визите прислугу, заявиться к нему посреди ночи мог только один человек.

И в этом случае Бойкову оставалось только тешить себя надеждой, что ожидание за дверью злило незванного гостя не меньше, чем его самого нежданный визит.

— Туру…

Но, похоже, дверной звонок победил чемпиона мира.

Даже не глянув на экран домофона, он нажал на кнопку и с жужжанием пчелы замок бронированной входной двери отворился.

В открывшемся проеме мелькнула страшная рожа телохранителя, который тут же отпрянул в сторону, пропустив вперед своего хозяина.

— Здравствуй, Виктор, — хозяина квартиры одарил сдержанной улыбкой сам шейх Фарид Аль-Гиаб.

Тридцатилетний принц, директор нескольких нефтяных кампаний и владелец целого небоскреба, который ему подарил его отец, местный эмир.

Если по-простому — зажравшийся мажор.

— И тебе не хворать, — ответил Виктор, перейдя на английский. — Проходи и не чувствуй себя, как дома.

Араб в белом платье и фате скривился, но приглашение принял.

Вслед за ним в квартиру зашло только трое телохранителей — остальная свора, не меньше десятка дуболомов в черном, остались в коридоре.

Замыкавшим, пятым, последовал знакомый Бойкову низкорослый колобок в деловом костюме — неофициальный представитель букмекерской конторы. На каждом шаге он сопел, как умирающий медведь, и даже не пытался застегнуть пиджак на своем безмерном брюхе.

Среди всех вошедших пристального внимания лучшего бойца мира удостоился только один человек.

Высокий лысый негр.

Он зашел вместе с двумя телохранителями, но носил вместо униформы рваную жилетку на голый торс и военные брюки. Ростом под метр девяносто, он возвышался на целую голову даже над крепкой охраной Фарида, хотя до Виктора все еще не дотягивал. Его мышцы валунами бугрились под угольно-черной кожей.

Из-за ее цвета чемпиону даже пришлось включить в гостиной дополнительный свет, чтобы в случае драки не потерять парня в тенях.

Каждое его движение и особенно отсутствие лишних выдавало в нем опытного бойца.

Но больше всего этого вместе взятого Виктора заинтересовали в негре необычно прямая осанка и тяжелая походка. Будто тот нес на себе лишние двадцать-тридцать килограмм боекомплекта, а в задницу ему была вставлена шпала, не позволявшая опустить грудь и расслабить спину.

Но это не было военной выправкой.

Не дожидаясь приглашения, шейх сел по центру дивана. С обеих сторон цепными псами встали телохранители, одним своим видом говорившие, что их хозяин не намерен ни с кем делить место.

Недолго раздумывавший негр уселся в кресло, натужно закряхтевшее под его весом. В гостиной оно было единственным, потому представитель конторы с робким видом кивнул на высокие барные стулья на кухне.

— Присяду?

— Попробуй, — хмыкнул Виктор.

Похоже, толстяк принял насмешку за угрозу и так остался стоять посреди гостиной.

Чемпион прошел на кухню, где сразу полез в холодильник.

— Ни чая, ни кофе у меня нет.

Достав бутылку прохладной воды, он помахал ей в воздухе, предлагая гостям. Фарид качнул головой, а вот колобок в костюме зачмокал варениками, что заменяли ему губы: