– А ведь, прав молодой человек. Как ваша фамилия, юноша? – Михайлов вверх палец поднял и погрозил кому-то.

– Фомин. Владимир.

– Николай Николаевич, сделайте, как Фомин скал. А ты, Володя, комсомолец?

– Конечно.

– Молодец, за правильную постановку вопроса о дисциплине спортсменов на матче мы тебе по возвращению в СССР грамоту дадим. А ты случайно композитору Фомину не родственник? Сын, может?

– Может.

Событие тридцать третье

Что делают коварные соблазнительницы? Они соблазняют… Коварным образом.

«Однажды в Вегасе» (What Happens in Vegas) Стив Хейтер

Матч с поляками был вторым. В первом круге, а по регламенту каждая команда играет с каждой, достались студенты Оксфорда. Те же самые ребята, что и в Давос прилетали на кубок Шпенглера, но там более сложный путь к кубку, англичане, а на самом деле канадцы, в основном, учащиеся оксфордского университета, вылетели на предварительном этапе и команда ВВС с ними не играла.

Сейчас сыграли. Выиграли 17:1. Ничего интересного. Ни скорости, ни умения играть в пас и вообще никакой командной игры. Получили шайбу и бегут все впятером к воротам соперника. Тут же её теряют, а защитников нет, они тоже все убежали. Почти «Система», только дебильная, без защитника последнего. А ещё у них вратарь трусливый. Настоящей защиты, как у Третьякова, на нём нет, и он уворачивается от шайб, если они верхом идут.

А по-другому сейчас русские и не играют. Тренеры в СССР хлеб едет не зря, сразу углядели все динамовские фишки и попытались их внедрить. У всех по-разному получилось. Всё зависит не только от тренера, исполнители тоже должны быть на уровне. Обратным хватом теперь все клюшку держат, а выигрывает вбрасывание либо Фомин, либо Чернышёв. Редко, когда Бобров Вовку одолевает. Нужна практика. Звезда тоже теперь применяется всеми командами в чемпионате, но выигрывают москвичи. Нужны опытные умные исполнители. Особенно это касается игры у борта. Все же – выходцы из русского хоккея, а там вместо бортов скамеечки брошены на бок. Народ хоккейный ещё не перестроился. Этот как из японского жилища с его стенами из рисовой бумаги переехать в русский купеческий дом, сложенный из полуметровых в охвате брёвен из лиственницы. Сколько нужно времени, чтобы привыкнуть, что в стены гвозди забивать можно, чтобы полочку, которую жена просит прибить к стене, прибить, так прибить, на века. А главное, что, когда в дом пьяный в дрободан возвращаешься с гулянки, можно опираться о стенку рукой. Она надёжная опора – друг, а не предательская рисовая бумажка.

Третьими по жеребьёвке выпали прибалты. Фомин просмотрел, как они играли с чехами, со студентами из Праги. И это на самом деле были студенты, а не ЛТЦ. Те, между прочим, на матче были, болели за свою молодёжь. Не все, четверо всего, у них же там опять состав поменялся. Может и больше было, но не те зубры, что экзаменовали их в Москве и Давосе. Так сборная Прибалтики раскатала чешских студентов 9:2. Выходит, что если выйдет с ВВС играть та же самая команда у хозяев, то опасаться их не стоит – точно такие же мальчики для битья, что и две другие команды. И единственными достойными соперниками лётчикам будут прибалты. Перед двумя последними играми организаторы сделали перерыв и на стадионе порхали фигуристки. Бобров Вовку потащил с собой поболеть за свою новую пассию.

А что, хороша чертовка. Нет, если их поставить рядом с Наташей Аполлоновой, то сразу видно, что классом ниже девочка, а вот так отдельно от идеала – вполне себе, особенно в костюме фигуристки с красивыми ножками, выставленными на всеобщее обозрение.

– Артист, ты же умный, придумай, как Марту к нам в Москву затащить. – Ткнул Вовку, наблюдающего за прыжками всего один, максимум, в полтора оборота. До Акселя, или чего там Плющенко творил, в четыре оборота и очень высоким выпрыгиванием, ещё десятилетия.

– Жениться если собрался, то тут я тебе не помощник. Гражданам СССР жениться на иностранках запрещено законом.

– А если она гражданство СССР примет? – потеребил свой красный на морозце нос картофелину Бобер.

– Не специалист. Подожди. Оставим пока твою женитьбу за скобками…

– Зачем оставим?

– Потом к ней вернёмся. Есть мысль, как этих чешских фигуристок залучить в СССР на пару месяцев. Пойдём до Савина дойдём. Вон сидит в первом ряду рядом с судьями.

Бобров человек действия, схватил Вовку под локоть и потащил, наступая на ноги зрителем, по рядам к Савину.

– Сергей Александрович, у нас тут с Артистом, с Фоминым, идея родилась, говори Вовка, у тебя лучше получится, – та ещё рыбина.

– Фомин? – Савин медленно так отворотился от красивых ножек к побитой в очередной раз, с новым фингалом, роже молодого дарования.

– Сергей Александрович, наши фигуристки ведь так не умеют.

– Ты дело говори, а не носом в дерьмо меня тыкай, – отрешился от ножек человек.

– А что, если собрать в Москве сбор для лучших советских фигуристок, на месяц, а то и на пару месяцев. А вот этих девушек парочку пригласить в качестве тренеров или наставниц. Если собрать около десятка наших фигуристок лучших, то одна – две через два месяца точно дорастут до международного уровня. Вы же в прошлом году приглашали чешскую фигуристку, но это мало что дало, нужны именно сборы и не меньше чем на два месяца, и нужен не один тренер, и не тренер даже, а фигуристки и несколько. Девушки быстро между собой найдут общий язык и поделятся тем, чем тренер и не додумается или не захочет делиться.

– Сборы? – Савин осмотрел Боброва и Фомина внимательно. Хмыкнул, словно видел перед собой молотки, а они вдруг заговорили.

– Да, два месяца, и у нас будут фигуристки мирового уровня, – поддакнул второй молоток – боброобразный.

Добрый день уважаемые читатели.

Если кому-то нравится «Вовка», то не поленитесь, нажмите на сердечко. Книга бесплатная, хоть моральное удовлетворение получу. А если кто и на награду сподобится, то совсем хорошо.

С уважением.

Андрей Шопперт.

Событие тридцать четвёртое

Сергей Александрович такой же картофельный нос, как и у Севы, тем же движением потеребил. Шапку снял, начинающуюся лысину до кучи потрепал.

– Сейчас перерыв объявят, давайте подойдём к Романову Николаю Николаевичу. Я за хоккей с футболом в комитете отвечаю, фигуристки – это не моё. Но мысль ваша с Бобровым мне, Володя, нравится. Садитесь, досмотрим выступление и пойдём, вон они с Михайловым вверху на трибуне для почётных гостей сидят.

Марта Филиппа выступала последней. Если честно, то до фигуристок, которых в будущем видел Челенков ей очень далеко. Это с точки зрения сложности программы, но Фёдор поймал себя на мысли, что, приобретя эти сумасшедшие прыжки, женское одиночное катание потеряло красоту. Дух захватывало в будущем, когда, выполняя тройной прыжок с высокой амплитудой, девчушка крутится как юла. Приземляется и, удержавшись на ногах, выкручивая себе жилы и кости, скользит дальше. Но вот всё остальное катание – это как подготовка к этому прыжку, нет красоты. Сейчас при прыжке сердце от предчувствия падения не заходится. Девушки плавно, можно сказать, танцуют под музыку, и у них всё есть, это не четырнадцатилетние подростки с фигурами мальчиков. Тут и бёдрышки (совсем не куриные) есть и грудь колесом. Ножки длинные и стройные. Красота, одним словом.