9. Снова скажу, для такой основы мало молитвы и созерцания; ведь если вы не стяжаете добродетелей и не примените их на деле, вы навсегда останетесь карлицами, и еще дай то Бог, чтобы вы просто не росли, вы же сами знаете — кто не растет, становится меньше. Ведь любовь не может удовольствоваться тем, что просто в нас пребывает; так я думаю.
10. Вам покажется, что я говорю только с новоначальными, а потом можно и отдохнуть. Нет, я уже говорила, — внутри, в душе царит покой, а извне его нет, к нему и не стремишься. Зачем, по-вашему, душа, из самой сердцевины замка, призывает, нет, лучше сказать вдохновляет тех, кто в верхних или во внешних покоях? Чтобы они легли спать? Нет и нет! Она сражается с ними, как сражалась, когда была с ними вместе, чтобы способности и чувства, и все, что относится к телу, не ведали отдыха; только куда сильнее, ведь тогда она не знала, какая польза от стараний. Может быть, из-за них Бог и ввел ее сюда, Он пребывает с ней, и потому ее силы намного больше. Царь Давид сказал: «Со святыми ты будешь свят»[106], тут незачем сомневаться: когда ты соединен с Сильным в таком высоком союзе, дух с Духом, к тебе переходит сила, которая, наверное, и помогала святым в страдании и в смерти.
11. Вернее верного, что душа, окрепнув, помогает не только обитателям замка, но и самому телу, хотя часто оно вроде бы того и не чувствует. Укрепившись крепостью, обретенной ею от вина, которое она пьет в том винном погребе, куда ее ввел Жених и не выпускает, душа дает силы слабому телу, как пища, попавшая в желудок, дает силу голове, да и телу тоже. Оно все равно немало страдает, пока не умрет — ведь сколько ни делай, душа понуждает его изнутри, борется с ним, и перед этим все ему кажется ничтожным. Наверное, потому и совершали великие подвиги многие святые, особенно — Мария Магдалина, которой Господь всегда столько давал, и голодал ради славы Божией отец наш Илия[107], а святой Доминик со святым Франциском привлекали души, чтобы Его славить. Вы уж поверьте, они немало претерпели, забывая о себе.
12. Вот чего я хочу, сестрицы; и не для услаждения, а для того, чтобы у нас были силы служить, стремиться к молитве и творить ее; и не желать непроторенной дороги, там еще заблудишься, да и очень уж странно, если Господь даст нам эти милости не на том пути, которым Он шел Сам и Его святые. Так что об этом и не думайте; поверьте мне, Марфа и Мария должны быть вместе, чтобы Господь пришел к ним, и у них остался, а они хорошо Его приняли и накормили[108]. Как накормила бы Его Мария, сидя у Его ног, если бы сестра ей не помогала? А пища Ему — в том, что мы, как только можем, привлекаем души, они же спасаются и славят Его.
13. Вот вы возразите мне, во-первых, что Сам Он сказал: «Мария избрала благую часть»[109]. Но ведь Марфа уж Ему услужила, помыла ноги и вытерла волосами[110]. Думаете, малое унижение такой госпоже идти по этим улицам, (хотя, может быть, она так горела, что не понимала, где идет), да еще, наверное, одной, и войти в незнакомый дом, и перетерпеть ропот фарисеев и много другое? Ведь в селении увидели, что женщина так переменилась, и водится с дурными людьми, ну — хоть с Господом, Которого они терпеть не могли, и тут же припомнили, какой она прежде была, а сейчас вот хочет показаться святой, ясное дело, сменив одежду и все прочее. Если в наше время столько злословят о людях менее известных, что же было тогда? Поверьте, сестрицы, «благую часть» она получила за многие муки и унижения. Взять хотя бы что она видела Своего Учителя в такой ненависти, это же страшное мученье. А сколько она перетерпела во время Страстей Господних! А потом, без Него! Вот и видно, что она не только радовалась и созерцала Христа у Его ног.
14. Во-вторых, вы скажете, что вы не можете и не умеете приводить к Богу. Вы бы и рады, но не знаете, как это делается, ибо не учите и не проповедуете, подобно апостолам. На это я уже отвечала, хотя не уверена, что в «Замке»; но раз вы об этом думаете, и хотите по воле Божией, скажу и тут: я уже говорила при другом случае, что бес иногда внушает нам великие желания, чтобы мы только не делали того, что под рукой, не послужили Господу в том, что исполнимо; так мы и довольствуемся лишь невозможным. Вы и молитвой много сделаете, а кроме того, стремитесь помочь не всем на свете, но тем, кто с вами, тут и дело будет больше, ведь это труднее. Думаете, мало пользы от смирения, и умерщвления, и служения ближним, и великой жалости к ним, и от любви к Господу, которая огнем воздвигает всех, и от других добродетелей? Очень много, и Господу это приятно. Вы старайтесь, как только можете, а Он и поймет, что бы вы рады сделать гораздо больше, и вознаградит вас, словно вы привели к Нему многих.
15. Вы скажете, мы их не обратили, они ведь все и так хорошие. Что же из этого? Чем они лучше, тем их хвалы приятнее Богу, молитвы полезнее ближним.
Словом, сестрицы, скажу напоследок: не будем строить башен без фундамента, ибо Господь смотрит не на величие наших дел, а на любовь, с которой мы их совершаем. Если мы делаем, что можем, Господь помогает нам каждый день делать больше, только бы мы сами сразу не устали. Жизнь эта длится очень недолго — может, меньше, чем мы думаем. Принесем Богу нашу духовную и телесную жизнь, и Он присоединит ее к Жертве, которую принес за нас Отцу на кресте, дабы что-то значила добрая воля, хотя и ничтожны дела.
16. Молите Господа, сестрицы и доченьки, чтобы мы все соединились там, где будем славить Его! И да поможет Он мне совершить что-нибудь из того, о чем я говорю вам, ради Своего Сына, Который живет и царствует во веки. Аминь. Поверьте, я очень смущаюсь, и потому Богом прошу вас — не забывайте в ваших молитвах меня, убогую.
ИИСУС
1. Я начала писать все это с неохотой, и сказала об этом вначале, но теперь, по окончании, очень довольна и считаю, что не зря потрудилась, хотя труд и не такой большой. Вы живете в затворе, сестрицы, у вас мало случаев развлечься, да и места в некоторых ваших монастырях меньше, чем надо бы, и я надеюсь, что для вас будет утешением побыть в этом внутреннем замке, ибо тут без разрешения от настоятельницы вы можете сюда войти в любое время.
2. Правда, одними вашими усилиями, какими бы великими они вам ни казались, вам невозможно войти во все покои, если Сам Господин Замка не введет вас. Потому я вас и предупреждаю: не настаивайте, если заметите хоть какое-то противодействие, вы Его тогда рассердите, и Он вас вообще не пустит. Он очень любит смирение. Если вы будете считаться, что недостойны войти и в третью обитель, Он разрешит войти в пятую, а там, посещая ее, вы Ему так послужите, что Он введет вас в самый Свой чертог, чтобы вы уже оттуда не вышли, разве что позовет настоятельница — ведь Великий Господь хочет, чтобы вы слушались ее, как Его; но если вам и придется уходить надолго, Он всегда готов открыть дверь перед вами. Познав усладу этого замка, вы во всем найдете отдохновение, хоть бы это и стоило больших трудов, ибо надеетесь туда вернуться, и никто вам не помешает.
3. Хотя здесь шла речь только о семи обителях, в каждой из них много других: вверху, внизу и вокруг, с прекрасными садами, и фонтанами, и лабиринтами, и иными усладами, и все они побудят вас прославлять Великого Бога, создавшего их по Своему Образу и Подобию. Если вы найдете что-либо хорошее в том, что я о них рассказала, поверьте, что это сказал Господь, чтобы вас порадовать; а, что плохо — уже от меня.
4. Я очень хочу как-то помочь вам, чтобы вы служили Господу Богу, и молю вас: каждый раз, когда вы будете читать это, воздайте Ему хвалу и молите Его об Его Церкви и о просвещении лютеран, а для меня — о прощении грехов и об избавлении от чистилища, где, может статься, по милосердию Божиему, я буду, когда вам это доведется прочитать после того, как посмотрят люди ученые. Если же тут найдутся ошибки, то это — от недостатка разумения, ибо я во всем подчиняюсь учению святой Римской Церкви, ибо этим я живу и обещаю жить и умереть. Да будет прославлен и благословен Господь и Бог наш во веки. Аминь.
