— То, что я предлагаю, только выглядит, как игра в одни ворота. Однако на самом деле это не так. Почему я так считаю, объясню как-нибудь потом, а пока просто поверь на слово, ладно?
Для того, чтобы понять, что она не хочет озвучивать свои мысли в сауне, не требовалось быть семи пядей во лбу, поэтому я утвердительно кивнул, закрыл глаза и расслабился. В смысле, выбросил из головы все лишние мысли и порядка получаса получал удовольствие от сухого жара, прыжков в ледяную купель и уютного молчания. А потом в компании все той же Росянки как следует оторвался за завтраком, уничтожив четыре порции умопомрачительно вкусных сырников со сгущенкой и выпив не меньше литра чая. В общем, выбираться из-за стола не хотелось от слова «совсем». Но я все-таки заставил себя оторвать задницу от стула, договорился с блондой о времени и месте встречи, выперся в коридор и поплелся к «логову бандерлогов».
Бурана в кабинете не оказалось. Зато присутствовал Химик: сидел в своем закутке, прикипев взглядом к экрану ноута, и нервно кусал губы. Шелеста открывающейся двери явно не услышал. Зато среагировал на мое приветствие — вскинул голову, посмотрел на меня воспаленными глазами и затараторил, пытаясь описать происходящее предельно доходчиво и быстро:
— Кажется, мы перестарались! Статья Голиковой и твое видеообращение были опубликованы в четырнадцать тридцать семь по московскому времени, к шестнадцати часам общее число их репостов зашкалило за сорок миллионов, а с семнадцати двадцати посыпались официальные сайты правительства, МВД, ФСБ, ФСКН, Росгвардии, министерства обороны, министерства юстиции и так далее! Потом волна сообщений от возмущенных граждан захлестнула блоги руководителей всех этих структур и далее по нисходящей, а в центре столицы начались самые настоящие народные волнения. В восемнадцать десять по первому каналу выступил директор ФСБ, но сделал только хуже — услышав набившие оскомину обещания в кратчайшие сроки разобраться с наркобизнесом и торговлей людьми, на улицы начали выходить и жители других городов. Причем отнюдь не поорать — в Питере, Воронеже, Ростове-на-Дону и еще двух с лишним десятках крупных городов народ начал отлавливать и калечить мелких распространителей дури, громить наркопритоны и подпольные публичные дома, выяснять у полицейских, чем они занимаются на самом деле, и так далее. А группа студенты РУДН, в котором учится не одна сотня уроженцев Африки, донельзя впечатлившись рассказами «информированных источников Татьяны Голиковой» о деятельности ЧВК «Орион» на этом континенте, создали сайт с говорящим названием «Найди, поймай и поломай», на который выложили фотографии Паши-Пулемета, его дочурки и всех людей Разумовских, хотя бы раз засветившихся в материалах, выложенных в блоге твоей подруги!
Реакция студентов на то, что написала Татьяна, была вполне понятной — каждое ее утверждение сопровождалось фотографиями или фрагментами видеозаписей, запечатлевших деревни, сожженные дотла, открытые карьеры, забитые изможденными работягами, огромные братские могилы, заваленные окровавленными телами, ряды виселиц и, конечно же, тех, кто все это устроил. При этом черных квадратиков, традиционно скрывающих от зрителей самые неприглядные фрагменты предлагаемого материала, не было вообще. Поэтому при просмотре исходников меня мутило так, что «Система» добавила к красной сфере процентов шесть-восемь объема. А мальчишек и девчонок, еще не привыкших к виду крови, должно было выворачивать наизнанку.
Не менее понятным было и поведение министра обороны. Судя по тому, что он появился все на том же первом канале только в девятнадцать тридцать на пару с президентом и с первого же предложения дал народу ожидаемую конкретику, команда, играющая «за нашу сторону», приросла гарантом конституции. То ли после намеренного отъезда из Москвы по О-о-очень Важным Делам еще до начала «шоу» и «очень долгого возвращения обратно по бесконечным пробкам», либо после ожесточенного торга за какие-нибудь очень весомые преференции.
Как ни странно, эти выводы, казавшиеся мне очевидными, до Химика так и не дошли — рассказывая о вечере и начале ночи, он сравнивал министра обороны со всеми остальными функционерами, восхищался скоростью, с которой одно-единственное выступление «двух самых влиятельных лиц России» погасило гнев миллионов, и называл деловых партнеров Разумовского, открестившихся от него всего за несколько часов, Иудами. А я терпеливо ждал описания реакции зверя, загнанного в угол. И, к сожалению, дождался:
— Увы, на этом дело не закончилось. В двадцать три сорок взлетел на воздух «Майбах», в котором возвращался домой один из покровителей Паши-Пулемета, председатель Военно-промышленной комиссии Семен Кравцов. В час семнадцать погиб генеральный директор АО «Корпорация „Ракетно-Тактическое вооружение“» Федор Кривошеев — по окнам его спальни отстрелялись из трех РПГ-32. А с двух ночи и до шести утра по России прокатилась волна убийств, унесшая жизни двух с лишним десятков человек, рискнувших отвернуться от Разумовского.
— Как я понимаю, наши не пострадали… — дождавшись паузы в его монологе, буркнул я. И не ошибся:
— Судя по тому, что Валет, забежавший сюда в девять с копейками, был в прекраснейшем настроении, все идет по плану!
— А такая фамилия, как Горин, тебе случайно не попадалась? — вспомнив о том, что категория «наши» у меня и Химика совпадают не полностью, поинтересовался я.
— Попадалась! — кивнул он, пошевелил мышкой, видимо, открывая одну из вкладок браузера, и зачитал вслух добрую треть статьи, описывавшей героизм двух рядовых сотрудников охранного агентства «Легионер», вроде как осуществлявших плановый обход территории элитного жилого комплекса «Сирин», заметивших вооруженных мужчин, собиравшихся отстреляться по зданию из реактивных пехотных огнеметов «Шмель-М», и умудрившихся задержать всех четверых!
Нет, в том, что эта четверку действительно задержали, я нисколько не сомневался. Меня смущало количество «рядовых сотрудников», совершивших подвиг, и случайность их встречи с «вооруженными мужчинами». Ведь если последние, как утверждал автор статьи, подъехали к жилому комплексу на наглухо затонированном минивэне и сразу же вытащили РПО, значит, на захват оставались считанные секунды, требующиеся стрелкам для наведения «труб» на определенные окна. Таким образом, версия «увидели, бесшумно выскользнули на улицу через калитку, подкрались, прячась за машинами» и т. д. не катила просто потому, что «Шмели» не требовалось готовить к стрельбе, работать с дистанции менее тридцати метров, да еще и «пачкой», согласился бы только полный идиот, а напротив окон квартиры Горина не было ни одной калитки. В общем, представив себе более реалистичную версию происшествия, я пришел к выводу, что Алексей Алексеевич имеет доступ к «инсайдерской информации», перестал переживать за его будущее и собрался задавать Химику следующий вопрос. Но почувствовал вибрацию «Амика», кинул взгляд на экран, увидел мигающий конвертик и расплылся в предвкушающей улыбке…
…Первая половина письма Таньки оказалась своего рода отчетом. Четко структурированным, безэмоциональным, довольно лаконичным, но в разы более информативным, чем бесконечный монолог Химика. Проштудировав этот труд, я проникся к девчонкам глубочайшим уважением — для того, чтобы описать не только события, происходившие в России все эти неполные сутки, но и реакцию официальных структур, СМИ и обычных жителей большинства значимых государств мира, надо было иметь нереально светлые головы и напрочь забыть обо всех потребностях. Приятно порадовал и здоровый цинизм, через призму которого эта парочка рассматривала каждый отдельно взятый этап состоявшегося «шоу». Нет, «творческий дуэт» Голиковой и Рыжовой не оценивал ходы участников Большой Игры, не привлекал моего внимания к их явным или неявным ошибкам и не давал завуалированные советы моему начальству. Но отсутствие розовых очков ощущалось чуть ли не в каждой строчке. Так что к концу повествования картинка, сложившаяся у меня в голове, заиграла яркими красками и… заставила задуматься о скрытых причинах моего выдвижения в точку фокусировки внимания всех сторон, так или иначе вовлеченных в войну за передел власти.
