Глаза цвета темного шоколада, черные, как полночь, волосы, лицо, которое, несомненно, могло быть высечено из камня самим Микеланджело…

В каждом своем сне о нем я убегала. Он всегда ловил меня, его руки сжимали мое горло, его гнев был ощутим даже во сне.

Хуже всего этого…

Из-под его верхней губы едва выглядывали заточенные для убийства клыки, поблескивающие на свету, как полированный жемчуг.

– О, черт, – прошептала я.

Любая надежда, которую я таила, испарилась, сменившись ужасом. Мало того что меня продадут самым садистским существам во всей Империи Магии. Теперь я знала, что чудовище из моих кошмаров воплотилось в жизнь.

И я не могла сбежать от него, проснувшись.

Ее волосы были спутанными и такими грязными, что могли быть любого цвета. Тело, скрытое рваным платьем, которое выглядело так, словно некогда служило мешком, было пышным и соблазнительным, совсем не похожим на то, что сейчас в моде в королевстве. Эти мысли исчезли, когда ее взгляд встретился с моим, а рот приоткрылся в мягком «О».

Глаза цвета золота, жидкого меда, которые притягивали меня.

– О, черт, – прошептала она, ее хриплый голос вонзился в меня, словно шип в грудь.

Мой пульс подскочил до небес, и я задержал дыхание, чтобы успокоиться. Клыки проступили сами собой, будто я снова стал подростком, неспособным контролировать себя. Я отвел взгляд всего на долю секунды, но этого было достаточно, чтобы запечатлеть ее в своем сознании.

Прозвенел колокольчик, возвещая о начале аукциона, и девушку с медовыми глазами оттеснили в заднюю часть группы женщин. Пропала из виду, но, конечно, не забыта.

Я не понял, что только что произошло?

Неужели Энтони подсыпал что-то в мой напиток? Я резко обернулся, чтобы посмотреть на него, но он разговаривал с Рэйвеном, вампиром, который в настоящее время правил территорией Сиэтла.

Энтони, Граф ДюМон, олицетворял все, что было не так с нашей территорией, – помпезность и высокое положение, избыток и экстравагантные развлечения. Даже зная, что нам придется идти по грязи и прочим отходам, чтобы добраться сюда, Энтони нацепил блестящие кожаные сапоги без застежек, бархатные брюки, шелковое пальто с аскотским узором у горла и ярко-синий плащ. Я бы хорошо заплатил, чтобы увидеть его сидящим на коне, готовым отправиться в бой, в то время как с неба льет дождь. Держу пари, он испугался бы еще до того, как прозвучал первый сигнал горна.

Когда он закончил свой разговор и направился ко мне, чтобы присоединиться, его нога подвернулась, и он потянулся к руке Рэйвена, чтобы удержаться. Я с отвращением закатил глаза. Вампиры должны быть быстрыми. Изящными. Прошло пятнадцать лет с тех пор, как пала Завеса, разоблачившая сверхъестественных, которые так долго тайно правили миром. Пятнадцать лет – с тех пор, как мы перестали прятаться и стали жить открыто, и эти годы сделали моих братьев слабыми не меньше, чем Энтони.

– Должно быть, весело, – сказал он наконец, пробравшись через толпу, чтобы занять свое место рядом со мной.

Я издал неопределенное мычание в качестве ответа.

На мой взгляд, это место было прекрасным примером изменений, которые произошли не в нашу пользу после падения Завесы. Раньше мы приезжали на материк в поисках еды и слуг, но вели себя более осмотрительно. Мы выбирали самых лучших и забирали их так, чтобы никто не знал. Сейчас же мы и другие сверхъестественные фракции не таили того, что используем людей в качестве пищи, слуг и игрушек. Довольно часто – одновременно.

Я ненавидел рынок. Я терпеть не мог мусор, мольбы и плач по причинам, о которых не хотел знать. Потребуется час, чтобы вычистить грязь из трещин и щелей своих кожаных ботинок, и это сделаю я, а не слуга-человек. Снаряжение воина должно быть в идеальном состоянии, и сапоги – не исключение.

Я не хотел отправляться сюда и уж точно не хотел проводить время с Энтони. Мы прибыли накануне, и вчера вечером он настоял, чтобы я присоединился к нему за ужином с его друзьями. Я отказал, и он надавил на ответственность в своей манере.

– Я думал, твоя цель – охранять меня, Генерал. Ты уклоняешься от своих обязанностей?

Я чуть было не сказал, что моя цель – охранять груз, а не его, но держал рот на замке и присоединился к его «званому ужину», как он это назвал, отведав сытной еды, которая включала в себя несколько женщин на десерт.

Энтони и его товарищи любили подобные развлечения, но это никогда не было в моем стиле, и Энтони это знал. Поэтому я пил вино, разбавленное человеческой кровью, и наблюдал за развратом вокруг с плохо скрываемым отвращением. Я допил его, затем встал, чтобы уйти. Изучение морских карт, определение того, где может возникнуть угроза на обратном пути, казалось мне лучшим использованием свободного времени.

Направляясь к двери, я почувствовал на себе взгляд Энтони. Войдя в сидящую у него на коленях женщину и вонзив клыки в ее шею, он выглядел словно в экстазе. Я не мог не задаться вопросом, испытывал ли он часть радости, наблюдая, как я ухожу.

Я – Доминик Блэкторн, Генерал армии Наследного Принца и внебрачный сын Короля Стирлинга. Такие люди, как Энтони, не позволят мне забыть, что я никогда не буду законнорожденным. Мы никогда не были и не станем друзьями, но мне интересно, в какую игру он играет.

Потому что если я что-то и знал о нем, так это то, что он всегда строит козни и ищет, как бы подняться по социальной лестнице нашего общества.

В последнюю его отправку за людьми на обратном пути на корабль был совершен налет. Все люди были схвачены, и четверых моих охранников убили – подвиг для любого, кто не является сверхъестественным. Энтони вернулся ко двору с рассказом об опасности, с которой он столкнулся, но без реальных описаний убийц, поскольку он прятался в своей каюте. Его единственной подсказкой было то, что он уверен, что слышал звериное рычание. Это, конечно же, не было предельно тонким намеком на наших соседей-оборотней и не ухудшало и без того напряженную ситуацию.

Он потребовал, чтобы я сопровождал его в этот раз, охранял его жизнь – меня удивило, что из всех прозвучало именно мое имя.

Я согласился присоединиться к следующему рейсу не для того, чтобы защитить жизнь Графа ДюМона, как ему хотелось бы верить, а чтобы убедиться, что не потеряю больше своих солдат, – и посмотреть, нападут ли ответственные за прошлую атаку снова.

Хоть и возможно, что за инцидентом стоят оборотни, я сомневался в этом. И ставил на Ванаторов. Последние пятнадцать лет охотники на вампиров были на высоте. Тем не менее они не склонны нападать с корабля, предпочитая сушу под покровом ночи. И почему они остановились? Если их сил хватило, чтобы убить четверых моих людей, почему они не схватили всех, кто был на корабле, включая Энтони?

В голове смешалось слишком много вопросов, меня не покидало чувство тревоги. То же чувство я испытывал перед каждой битвой в своей жизни.

Близится война, даже если я единственный, кто чувствует это.

Вернувшись в настоящее, я сосредоточился на возвышении перед собой.

Несмотря на то, что была их очередь, оборотни отказались от этой партии, а значит, теперь она наша. Как эмиссары Наследного Принца, мы с Энтони находились одни в первом ряду. Позади нас сидела дюжина или больше вампиров, которые решили не населять Империю и остались на материке, смешавшись с людьми. Они действовали как посредники между Королем и человеческим правительством.

Я кивнул нескольким знакомым, и они склонили головы в ответ, даже когда мои мысли вернулись к девушке с золотистыми глазами.

Нужно выпустить пар по возвращении домой. Знаю, прошло уже много времени, но я был занят, и секс – последнее, о чем я думал. Похоже, нужно утолить жажду, раз я так напряжен, что мое внимание привлекла оборванная уличная крыса. Я фыркнул и постарался забыть на время про пробудившееся желание.