Впрочем, думаю, что Кальб от своего слова не отступится. Он создавал ощущение достаточно честного человека.

Что ещё? Хм… Думаю, когда волшебники составят список погибших, про Альтенбург не забудут, так что не буду самолично лезть в бутылку и оповещать её родителей и школу. Если, конечно, не поступит прямого вопроса. Ежели что, воспоминание у меня есть.

«Дерьмовые мысли, Вольф, — получаю тычок в плечо от Лин. — Так недалеко от момента, когда ты снова начнёшь ныть».

— Не начну, не переживай, — закидываю ноги на стол, а руки за голову. Портрет какого-то вельможи, висящий на стене, скривился и отвернулся. Через несколько секунд и вовсе покинул свою раму, уйдя в какое-то другое место.

«Переживать? — взмахнула она руками. — За тебя? Смешно! Ты ведь уже проходил через это», — улыбка девушки походила на оскал, ведь из-за отсутствия губ я всегда видел её зубы.

— Приятные дни, наполненные кучей проблем, забот и хлопот, — криво усмехнулся, смотря на огромную, зачарованную люстру на потолке. — Просто мне интересно, к чему всё это приведёт?

«Ни к чему, — плюхается она на соседний стул, а потом сбрасывает мои ноги со стола. — В целом всё будет без изменений. Чуть-чуть иначе пойдёт жизнь. Где-то хуже, где-то лучше. Смотри на это не как на неудачу, а… как на новый опыт. Ведь надо искать плюсы в любой ситуации не так ли? Скажем: уволили с работы, вроде бы проблема? Нет! Возможность! Найди лучше! Погиб отец? Наследство, отсутствие контроля, возможность использовать его дом так, как захочешь!»

— О, да, — хмыкаю на эти слова. — Нет, по большей части ты права, но… — задумался. — Нет, однозначно права. А дома можно заняться химерологией, которой мне было запрещено заниматься ранее. Хах, да уж.

«Конечно», — теперь уже девчонка сложила ноги на стол. А была она в тёмном, достаточно коротком платье. Ножки были весьма аппетитны. Ещё и босоножки…

— Ауч, — потираю руку, по которой прилетел шлепок.

«Смотреть, а не трогать! — наставительно погрозила мне пальцем. — Ты ведь был в стрип-клубах? В прошлой жизни, имею в виду».

— И теперь ты об этом знаешь, — расслабленно откидываюсь на спинку кресла. — Конечно… ты ведь в моей голове. Иногда, в такие вот моменты, об этом забывается. Знаешь, — расслабленно осматриваю кончики своих пальцев — без всякой синевы! — я даже привык к твоему лицу. Сейчас нахожу это… эдакой изюминкой.

«Даже не стал бы надевать пакет мне на голову? — издевательски хохотнула она. — Нет уж, малолетний соблазнитель. Не забывай, что я знаю, как ты думаешь, — стукает себя по виску. — А потому, на мне твои фокусы не сработают».

— Не больно то и хотелось, — пожимаю плечами. — Может, действительно вызвать парочку не обременённых моралью дам? Слегка выпустить пар, расслабиться…

«Показать, что особняк пуст и в нём проживает лишь один малолетний наследник. Дать им память о своём поведении и внутреннем убранстве. В самом деле, кто этим воспользуется? — снисходительно посмотрела она на меня. — Может тебе просто передёрнуть в туалете? Нет, я серьёзно. Хочешь, я даже подежурю возле входной двери, чтобы предупредить тебя о том, если кто-то пройдёт мимо? Заблудший домовик? Портрет, который поделится таким секретом с остальными? Случайный призрак старого предка, решивший дать совет «последнему Шахлендорфу»? Поверь, моя помощь в таком вопросе будет неоценима!»

— Даже не сомневаюсь, — прищурился я. — Ладно, шутки в стороны. Пойдём, обыщем кабинет отца. И… — улыбнулся, — спасибо. Разговор по душам — моё излюбленное времяпровождение.

«Обращайся», — Хоукинс направила на меня руку, изобразив пистолет, а потом просто испарилась со своего места.

— Всё как обычно… — поднимаюсь с кресла и направляюсь наверх. Чем же меня порадует кабинет?

По дороге прикидывал, где разместить лабораторию. По идее, это должен быть подвал, но… свободного места там нет. Зато найдётся куча ненужных комнат в самом особняке. Начиная с моей. Хотя, ладно, не буду её портить, есть гостевые. Какие, нахрен, гостевые?! Для кого?! Тут же маги со всякими порталами и каминами! Сомнительно, что пришедшие гости вечером скажут что-то вроде: «Воу, слишком перебрал сегодня, похоже, до дома не доберусь. Останусь у вас».

Ха-ха-ха! Вообще никогда не понимал такой фишки. Наверное, потому что все подобные попытки заночевать у себя — ещё в прошлом мире, само собой, — пресекал быстро и крайне просто. Слал в жопу.

В лучшем случае, вызывал для человека такси. В худшем — выставлял из квартиры вон.

Здесь же это будет организовать ещё проще. Всё-таки камин — это не машина. Через него и пьяным можно пройти.

Если же речь о ком-то, кого мне действительно нужно будет приютить — в памяти возникла Фрида, ныне, увы, мёртвая, — то для столь важных гостей не жалко предоставить и свою собственную комнату. Что уж там, готов поделиться половиной своей кровати!

А значит, если надо, место будет.

Каков итог моих размышлений? Помещения под лабораторию обеспечить я сумею. А раз так, то основные места переделывать не стану, пусть сохранят свою специфику.

* * *

— Что теперь будет? — пустой взгляд Юлианны смотрел в потолок. Время от времени она переводила свой взор на меня, но совсем ненадолго. На какие-то мгновения.

— Жизнь, — я сидел напротив, закинув ногу на ногу. Руки были сцеплены в замок. На плечах покоился белый, трансфигурированный халат.

Мы находились в Бон-Виндульген, на третий день после «покушения на Министра», про которое всё это время без умолку говорит вся страна. И газеты, само собой. А уж сколько интервью дал сам Гриндевальд и его новые приближённые!

Чистки, кстати говоря, Геллерт провёл просто-таки колоссальные. Головы летели только в путь. Как я узнал от Динды, когда пришёл в лабораторию — чтобы поработать с Нагой и договориться по поводу магического ядра, — тюрьмы переполнены магами, на которых получены задачи по созданию наиболее мощных химер и нежити. То есть таких, у кого будут усиления от магического источника изначального подопытного. Даже конкурс проводили на то, в кого их лучше обращать! Правда результат вышел неоднозначным. По итогу на него забили и решили действовать по старой схеме: каждый отвечает сам за себя.

Задумчиво поскрёб шею. Получается, в мире осталось лишь два владельца «силы бога»? Гриндевальд и я. Повлияет ли это на что-то в будущем? Быть может, Тёмный Лорд прошепчет это Дамблдору на ушко, во время их финальной дуэли? Или сей момент будет проходить менее интимно?

Едва сдержал смех, подумав, как было бы забавно, если бы Реддл продолжил обучаться у Альбуса, а я перешёл на обучение к Геллерту! А ещё, чтобы мы при этом начинали как друзья, но поссорились в школе и стали бы врагами! О, какой накал, какая драма!

Пф-ф! Аха-ха-ха! Но мы же не в дешёвой драме! С другой стороны, судьба — сука, шлюха и распоследняя стерва, измазанная кровью и заляпанная самыми разными половыми выделениями, а потому, возможно всё.

Рад, что подобного не произошло.

«Но это было бы действительно забавно! — подала голос Лин, которая сейчас пристально смотрела на Юлианну. Она даже подняла палец, с длинным и острым ногтем, остановив его в миллиметре от её глаза. — Лёгкое движение и… — смешок. — Ладно, это бессмысленно. Ведь глаз здесь восстановят за десять минут».

Если конечно остановиться лишь на глазе, а не вонзить палец на всю длину, доставая до мозга, — мысленно ответил ей, на что Хоукинс заинтересованно оглядела Юлианну, не замечающую, как на неё капает горячая кровь со срезанного лица брюнетки.

Молчание между нами затягивалось, но какое-то время я мог себе позволить. Почему бы и нет? Я серьёзно, у меня действительно было это время.

— В виде кого? — всё-таки выдала женщина. Знал, что так и будет.

— Эй, где твой задор и шутки? — слегка улыбнулся. — Ты жива, это главное, остальное можно восстановить или наверстать.

— Тебе плевать на них, — спокойно произнесла она, не меняясь в лице. — Мы знали, что так будет. Все мы. Я… Габи… Эмерик… — лицо женщины исказилось в боли и гневе. За этим непременно последуют слёзы. Не могут не последовать.