Глава 34

19 августа 1938 года — 26 августа 1938 года

Колин Крофтон, взгляд со стороны

«Сон, когда он достаточно глубок, неотличим от бессонницы», — думал невысокий волшебник средних лет, блуждая в ночи.

— Куда приведёт меня путь в этот раз? — негромко вопросил он. — Далёкое место. Но знакомое мне, заядлому путешественнику, чья ловкость рук не уступает остроте собственного ума.

«Северо-Восток Франции и рейнские провинции Германии… Печально знакомое место. И кажется, я догадываюсь, что здесь обнаружу», — мрачно насупился Крофтон.

Мужчина шёл вместе с ночной прохладой, опираясь на посох. Но вот, восточный край неба постепенно светлел, а потом солнце вдруг раскололо горизонт и ринулось в атаку на усеянный трупами простор огромной равнины, и из беспредельной черноты — оттуда, куда он в конечном счёте вернётся, протянулась непостижимо длинная нить… Возможно, до самого Хогвартса, где в данный момент пророк и находился.

Волшебник прикрыл лицо рукой, не в силах смотреть на раскинувшуюся картину. Сотни тысяч тел лежали так, будто бы сошлись в кровавой битве, не жалея собственных сил. Впрочем, может так оно и было?

— «Бойня Нивеля». Печальный итог наступления почти в самом конце Великой Войны. Около полумиллиона жертв. Но зачем ты показываешь мне это? Неужели подобное повторится вновь? События, из-за которых люди: что маги, что маглы, могут исчезнуть как вид? Сгинуть навеки?

Колин предчувствовал это. Куб пульсирует всё сильнее и чаще. Уже скоро. Скоро.

Он видел его даже сейчас. Далёкая и пульсирующая точка, искажающая всё пространство.

— Очевидно, мне туда, — кивнул маг сам себе.

Пророк шёл, опустив голову и разглядывая узоры, образованные на равнине бессчётными мёртвыми телами. С удивлением, страхом и омерзением волшебник находил, что они… напоминают собой руны, знаки, которые образуют таинственный и, очевидно, зловещий намёк на ритуал.

— Конец августа, — качнул Крофтон головой и поморщился, дотрагиваясь рукой до колена, которое, как обычно, не вовремя дало о себе знать.

— По крайней мере, в той войне, мы победили, — вздохнул мужчина.

Колин пошёл дальше и начал замечать странных существ… человекоподобных падальщиков, которые бродили по полю, не обращая на него никакого внимания. Узкоплечие, с собачьими головами, сдавленными с боков грудными клетками и воняющие мокрым, свалявшимся мехом. Они были бледными, словно альбиносы, лишь глаза горели красным, да пасти, когда кто-то отрывал очередной кусок мяса от трупа, протяжно порыкивая и проглатывая окровавленную плоть. Их морды, казалось, излучали восторг от того, во что превратилось это место. Многие существа носили накидки из человеческой кожи, прикрывающие их жуткие тела.

Протяжный, нечеловеческий вой разнёсся по равнине.

Чем больше маг шёл, тем больше видел этих существ. Они были повсюду!

Через некоторое время пространство уже корчилось, извивалось от белых, словно личинки, фигур, обвешанных человеческой кожей. Их были тысячи! Не меньше, чем убитых людей! Падальщики визжали и расцарапывали себя до крови, выдирали глаза. Глаза!

Внезапно, прямо сквозь толпу собакоголовых, с рёвом прокатился поток ветра, расшвыряв бессчётные тысячи тварей по сторонам. Это куб ускорился в своём вращении и пульсации.

Колин поднял взгляд, рассматривая его и осознавая: мощь этой вещи достигла такого уровня, что одно её вращение создавало могучие ветра, поднимающие в воздух пыль, грязь, мертвецов и бледных падальщиков.

А ещё… впереди, за горизонтом и неистовством ветра, что-то приближалось. Что-то огромное и пока ещё невидимое. Колин дрожал не меньше, чем окружающие его твари. Впервые ему так сильно хотелось проснуться и оборвать своё видение.

По рядам бледных собакоголовых существ пронёсся пронзительный скрежет, переросший в нестерпимый вопль. Клубящаяся тьма, затянувшая горизонт, превратилась в огромный смерч — как будто небо и землю связала чёрная пуповина. Волшебник знал. Просто знал. «Оно» приближается. Нечто шло ему на встречу и весь мир содрогался. Падальщики визжали беспрерывно. Многие бросались на землю, раздирая себя на части длинными, острыми когтями.

Колин едва мог дышать.

Пророку показалось, что кто-то схватил его за плечи, но волшебник не в состоянии был расслышать чужой крик. Он слышал голос, исходящий из глоток сотен тысяч собакоголовых существ. Голос, звучащий так, словно в череп насыпали горящих углей… Голос неизвестного, идущего ему на встречу.

— ЧТО ТЫ ВИДИШЬ?

Видишь? Но что он может…

— МНЕ НУЖНО ЗНАТЬ, ЧТО ТЫ ВИДИШЬ.

Колин вытянул руку, пытаясь дотронуться до лица и понять, есть ли у него ещё глаза. В таком ветре и потоке воздуха…

— ГОВОРИ.

Куб пульсировал и смазывался в восприятии. Пророк заметил на своей ладони кровь, которая лилась у него из глаз и ушей.

— ЧТО Я…

Волшебник с криком проснулся. Руки свело судорогой. Крофтона трясло. Через мгновение он осознал себя на собрании педсовета, прямо в Хогвартсе, где толстяк умудрился задремать во время речи Диппета, непосредственно в его кабинете.

— Колин! Колин!

«Кто такой Колин?» — мысли едва ворочались в голове. Кто-то уже подбежал к нему ближе, убирая мокрые волосы со лба и стирая слёзы со щёк.

Патриция Хэмдон, их медсестра.

Мужчина ещё некоторое время молчаливо приходил в себя, периодически вздрагивая и изо всех сил стараясь держать глаза открытыми, желая видеть, что он здесь — здесь и сейчас, в реальности.

— Пророчество? — веско спросил его Армандо, когда дыхание мага выровнялось.

— Просто кошмар, — вяло улыбнулся Крофтон. Он пытался заставить голос звучать спокойно. Директор улыбнулся.

— Ты ещё не до конца пришёл в себя, я это вижу…

«ЧТО ТЫ ВИДИШЬ?» — визжащий голос, резкие, отрывистые фразы…

Невысокий волшебник прижал пальцы к вискам, не обращая внимание на причитание миссис Хэмдон.

— Извини, Армандо, — произнёс Колин, неловко рассмеявшись, — что ты сказал? Я, должно быть, снова задремал на миг…

— Может, тебе стоит отдохнуть? — нахмурился Диппет, складывая пальцы в замок.

— Я в полном порядке, — постарался он улыбнуться, — прошу простить, коллеги, что умудрился вас напугать…

Крофтон занял чуть иное положение в кресле. Наиболее для него неудобное, чтобы случайно не задремать вновь. Ему, как когда-то ранее, что уже было в его богатой практике, очень не хотелось погружаться в царство снов.

«Сколько я тогда продержался? Четыре дня?» — мрачно прикинул пророк.

— Когда прорицатель так кричит, немудрено испугаться за будущее, — ухмыльнулся Годвин Худ, преподаватель Боевой магии. — Ты не…

«Я НЕ ВИЖУ», — пелена грозовых туч катится на него, словно горячая кровь по стеклу.

— Нет, — прохрипел Колин. — Ничего такого я не видел. Это… была абстракция.

И зашёлся сухим, продолжительным кашлем.

— Вот что получается из-за того, что кто-то постоянно сидит с открытым окном! — сердито заметила Патриция, — после собрания, сразу же ко мне в кабинет, получишь большую порцию бодроперцового зелья.

Сколько подобных упрёков он уже слышал?

— Замерзает тот, кто рождён с холодным сердцем, — толстяк нашёл в себе силы улыбнуться и вытер пот, норовящий попасть в глаза.

— Как бы то ни было, Колин… — слово взял Дамблдор, посмотрев на него своими небесно-голубыми глазами.

Альбус ещё не закончил фразу, а магу уже стало неуютно. Ещё более неуютно, чем было ранее. Ему нравился этот человек и было неприятно его обманывать. Но… Колин знал, что успех будет сопутствовать ему лишь в этом случае.

— …уверен, нам бы всем хотелось выслушать твой рассказ…

«СКАЖИ МНЕ», — весь мир выл от ужаса.

— …у тебя всегда получается это делать на диво поучительно и интересно.

— Это… может как-нибудь позже, — постарался отмахнуться Пророк, — я бы предложил вернуться к прерванной теме распределения занятий и факультативов. Ведь именно их мы сейчас обсуждали?