Оказывается, причина, чтобы отправить меня в приют действительно была. Захват власти Гриндевальдом и залитые кровью улицы магической Германии. Надо бы проверить этот факт. Историю этой страны необходимо прочитать в ближайшее время. А ещё про вейл. М-м… скоро уже получу возможность начать работать в лаборатории не только мальчиком на побегушках у Динды. Быстрее бы.

Так… не отвлекайся, Вольф. Родители. Какая разница, что я узнал о случившемся? Имеет ли это значение? Ум говорит «нет», а сердце… оно ещё есть? Ха-ха! Да… гундит на каждый мой шаг. Хватит уже притворяться, что задание Дедрика на взятие людей на опыты не заставило меня расчувствоваться, словно сопливая первокурсница, у которой на глазах задавили щеночка. Тьфу!

Прикладываю руку к груди.

И почему такого не было, когда я резал сам? Потому что брал отщепенцев? Которых не жалко? Опустившихся бомжей, по большей части… Но ведь были же и простые люди! Например в тот раз, когда я взял прохожих из парка, где добывал сколопендр для доработки Наги! Просто случайные мужчины и женщины!

Сжимаю ладонь.

«Ум» и «Сердце». Сволочи.

Теперь вот, родители. Признание Эмерика и любовь Габриэлы… Она ведь заботится обо мне. Да и Юлианна тоже. Неужели они оплетут своими корнями моё бедное сердечко и воскресшую совесть? Вопьются туда, да так, что уже и не вытащишь? А потом ведь сдохнут, по окончанию войны. Не могут не умереть. Уж не знаю, что там отец делает для Гриндевальда, но остальные страны явно не погладят его за это по головке. Разве что предварительно отделив её от тела. А вместе с ними не пощадят и мать.

Может, смогут отсидеться в домене? Хах, разве что решат остаться тут жить, лет, эдак, двести-триста. То есть — сомнительно. Но было бы забавно. Может, так уже кто-то поступал? Вдруг, когда-нибудь откроется проход, где-то на окраине страны и оттуда выйдут потомки колдунов, которым не повезло оказаться на проигрышной стороне «Тридцатилетней войны»? Которых не устроил Вестфальский мир? Хех, кое-что по истории Германии я знаю, признаю.

Но будем откровенны, шанс на это прискорбно мал. А значит, все умрут. Готов я к этому? Ранее сказал бы «да», а сейчас не уверен. А раз не уверен, то выходит, что «нет». Вот! Я умею быть с собой честным! Если не я, то кто? Кто ещё будет со мной честным? Может Дамблдор? Хе-хе… чего это я вообще о нём вспомнил? Может он икать от этого начнёт? Такое, типа проклятия, накладываю на него одними своими мыслями!

Позволяю губам растянуться в улыбке, а сознанию вернуться к предыдущей теме. Ради неё ведь, я и разлёгся тут. «Думаю»!

Окончание войны и смерть всех, кого я знаю. Пока немногих, но даже этих людей немного жаль. И родители, кажется, начинают входить в категорию «свои». Тц… неприятно. И что мне делать с привязанностями в своей душе? Выкорчёвывать из себя эти корни? Или они останутся во мне, начав гнить?

Чтобы ты сделала, Лин?

Девочка появляется перед глазами. Холодная и бледная. Однозначно мёртвая. У неё не было лица, лишь кроваво-красное переплетение мышц и кровеносных сосудов. Я помню это до мельчайших подробностей. Вот рубец от моего грубого разрыва, вот налипшие волосы, которые я также в спешке срезал. А вот и глаза… их я не зацепил. Они пристально смотрят прямо на меня. Такие большие на этом лице.

Да… плоть делает нас совершенно иными. Даёт отличия. Без неё мы похожи, как близнецы. Ты моя сестра, Лин. Ты моя женщина. Стала бы ей. И не спорь, сама знаешь, что я прав. Я мог бы взять тебя ещё в прошлом году. Сама предлагала мне себя. Но не стал. И чем это обернулось?

Не плач, Мелинда, — протягиваю я руку и нежно провожу по оголённой плоти её подбородка, размазывая кровь, — скоро мы снова увидимся…

Вспомнил я и своих сегодняшних подопытных. Эмерик отозвался о них вполне определённо. Впрочем, я бы удивился, отреагируй он иначе. Всё-таки ему положено быть таким, даже среди своих. Иначе… «не поймут» — слишком мягко сказано. Вспомни Альву Раусберг, которая не считала «жидов» людьми. Нормальная практика для нынешнего населения Германии. Идеология без всякой магии промыла им мозги.

Я отличаюсь? Наверное… почему-то меня цепляет это поведение, но я не могу понять причину. Вроде радоваться должен, разве нет? Куча подопытных, бери любого и начинай работать…

Размяк.

Но я же привёл Дедрику людей? Привёл. Поработал бы с ними сам, если бы поступил такой приказ? Поработал бы. А потом увлёкся и про всё бы забыл. Осталась бы лишь магия и тело на столе. Вскрытое и постепенно меняемое.

Тали Кемпински… помню эту девушку, так похожую на Лин. На два года старше меня, заболеваний нет. Это всё, что было указано в той папке. Посмотреть, что ли, архивы..? Сугубо из интереса, само собой.

Уши различают звук. Достаточно привычный звук, который, тем не менее, не должен был здесь прозвучать. То есть… звучать в моей комнате. А самое невероятное, звучать из моего нашейного медальона.

Взяв его в руки, я задумался. Звон Сквозного зеркала я узнал сразу. Более того, в рунах моего «контейнера», висящего на шее, была возможность настройки, с которой я разобрался, когда «расшифровывал» его. Логично, что я «включил» в нём возможность слышать звук вызываемого Сквозного зеркала, помещённого внутрь.

Только кто это может быть? На меня провели ритуал необнаружения, отсекая все контакты. Кто-то обошёл ритуал? Не верю! Будь отец обычным магом, то пожалуйста, а здесь — это фигура. «Мастер» Ритуалист и Рунист. Следовательно… Подстроено? Да или нет? Если «да», то зачем? Какая-то проверка? Или я ошибаюсь? Кто хочет со мной связаться? Том? Нет, у последнего для этого есть химеры. Правда они в Хогвартсе, но… Реддл бы не стал рисковать, пытаясь поболтать со мной напрямую. Опасно-с, могут следить, как за мной, так и за ним. Парень отлично это понимает, а потому такой глупостью страдать бы не стал.

Отбило мозги из-за «перерождения»? Сомнительно. «Новый» Том был признан мною почти полной копией прошлого. Может, в чём-то отличается, но… несущественно.

Кто ещё?

Гилмор? Как раз недавно её вспоминал. Но что ей нужно? Газеты ученица читать умеет, про моё положение знает, а потому… первым делом попыталась бы выйти на Тома. Написать ему и узнать подробности. Уверен, он дал бы ей ответ, пусть даже краткий. И ежели так… предупредил бы об опасности связи, пускай даже и завуалированно. Только Эрика тоже не дура, намёки видеть умеет. Да и с ней я также планировал связаться, при помощи мошек-шпионов в Хогвартсе. Этот актив оставлять на самотёк я не желаю.

Тогда кто..? Могла бы быть Иви, если бы не факт её «смерти».

Впрочем, чего гадать?

Настойчивый сигнал продолжал действовать на нервы, так что открываю медальон и вытаскиваю Сквозное зеркало. Реддловское зеркало.

Тц, самый нереалистичный и одновременно тревожный знак.

Прежде чем принять вызов, создаю иллюзию, прикрывая ею своё тело. Не заморачиваюсь, а просто добавляю тёмного тумана на место лица и всего себя. Заодно скрываю и обстановку вокруг. Всё-таки у меня нет гарантий, что это именно Том. Кто угодно, при желании, мог использовать этот способ связи. Нужно учитывать подобное в уме.

Что же… — провожу рукой по зеркалу, принимая вызов. На том конце находился Реддл.

Настоящий ли?

— Вольф, — произнёс он со стандартной и давно привычной ухмылкой, — опять вырядился?

Явный намёк на прошлое общение, когда я был под лицом Хоукинс. Это действительно он..?

— Том, — голос тоже был изменён иллюзией, — странный выбор связи.

Парень едва заметно дёрнулся, будто бы я ткнул его заточенной палкой.

— Ничего необычного, — пожал он плечами, — я всё ещё в гостях у… друзей. Так что пользуюсь их защитой. Здесь нас не подслушают.

— Кроме твоих друзей, — киваю я ему, а потом мысленно морщусь, ведь из-за иллюзии он всё равно не видел моего движения. — И наблюдение возможно не только с твоей стороны, — тонкий намёк. Надеюсь, не слишком тонкий? Да не, он же не придурок у меня, как тот же Китзбан.

— Зато я хотя бы знаю, что ты жив, — чуть заметно прищурился Реддл. — Это уже многое значит.