— А если он и вправду Пожиратель? — задал неудобный вопрос Кингсли, на что Леонард привычно нахмурился.

— А вот это уже не наше дело, понятно, глава Первого Следственного Комитета Бруствер?

— Так точно, босс, — кивает темнокожий маг.

— Тогда вперёд. В конце дня жду отчёт. Если будет вместе с подозреваемым, то выплачу премию. Всё ясно?

На это Йен ещё шире улыбнулся, а Кингсли наоборот, стал мрачнее.

— А если всё ясно, то чего сидите? Марш работать!

Мужчин как ветром сдуло.

— Как в старые добрые времена, а напарник? — Йен с мягкой улыбкой обратился к своему высокому коллеге.

— Добрые? — «удивился» тот, — это когда? До гражданской войны, когда мы выслеживали лёжки недобитых фашистов, что устроили у нас в стране настоящий шпионский детектив? Когда четверть Министерства оказалась предателями? Или уже во время этой самой войны, когда из старого состава остался лишь десяток человек? Которые уже потом были по одному выбиты Пожирателями? Отчего ты сейчас вынужден ходить к мозгоправу? Что-то я не припомню этих замечательных времён. Постоянно творится какой-то беспредел, что тогда, что сейчас.

Чернокожий мужчина в гневе бросил папки с делами на свой стол. Речь Бруствера не произвела на его друга никакого эффекта. Уже давно привык.

— Я только поначалу ходил к Холту, как к «мозгоправу», — хмыкнул Йен, — а сейчас он просто позволяет мне расслабить мозг и лучше контролировать себя и свою жизнь. Благодаря чему, между прочим, хоть стал на женщин время находить. Так что и тебе бы порекомендовал к нему сходить, — улыбнулся волшебник, но его напарник лишь скривился и отмахнулся.

— А конкретно от этого дела смердит, как от помойки, — продолжил Кингсли, понемногу успокаиваясь.

— Какая разница? — пожимает плечами Эберхарт, — мы найдём убийцу. Да и самосуд в нашей стране запрещён. Люди вполне могли обознаться. А даже если нет, кто даст гарантию, что сына лорда банально не подставили? Это же аристократы, они и не такой хернёй маются. Напоили какого-нибудь наёмника обороткой, тот покривлялся перед деревенькой, повертел своей жопой, настроил всех против себя, а там и в кусты.

Йен усмехнулся.

— А потом, внезапно, по неизвестно чьей воле, в деревне объявляется настоящий Сент-Лентжер. Что он там вообще забыл, зачем пришёл? Тем более один, без охраны или своих дружков. Сам-то веришь, что всё так просто?

— Нихрена не верю, — Кингсли достал сигарету, поджёг палочкой и с наслаждением затянулся, — вот только как прикажешь разбираться в деле, когда сыворотки правды не хватает даже на самые громкие судебные дела? Даже ингредиенты на неё подорожали более чем в десять раз! А все легилименты заняты одними судами? Да и выжило этих легилиментов… — махнул он рукой.

— Дай-ка и мне, — сказал Йен и Бруствер протянул ему пачку сигарет, после чего русоволосый волшебник тоже закурил, блаженно прикрыв глаза, — а справляться… раньше же справлялись? В те же времена, после Второй Мировой, когда лимит сыворотки был — три дозы на месяц, так как стоили они, словно новая гоночная метла…

Привычка курить у напарников была уже почти двадцать лет. Да и многие маги, особенно на таких нервных работах, начинают перенимать магловские антистрессовые увлечения. Благо, что в Мунго такую мелочь правят за пять минут, очищая лёгкие и организм от всех вредных примесей. Особо мнительные даже обращались к Культу Жизни, где им выращивали специальные фильтрующие органы, сводя на нет любые, малейшие проблемы со здоровьем.

— Ладно, как-нибудь разберёмся, — пару минут спустя, наконец заговорил Кингсли, — давай через десять минут, на площадке для трансгрессий, я пока своих обалдуев соберу.

— Мне тоже нужно будет собраться, — хмыкнул Йен, — давай через двадцать тогда?

— Хорошо, — Бруствер закинул окурок в пепельницу и громогласно гаркнул:

— Отдел! Все сюда, появилось срочное дело!

К нему тут же начали подтягиваться трое молодых парней и девушка.

Эберхарт коротко хохотнул и отправился к своим. Пора было приступать к новой работе.

* * *

— Вот и наше место, — Кингсли бросил взгляд на ряды светлых домиков, — деревня Керси, — он оглянулся на стоящих за спиной подчинённых. Ещё довольно молодые парни и девушка. Правда вне зависимости от пола, они все успели заматереть. На войне иначе нельзя. Жаль только, что в своё время им прошлось пройти через не очень хорошие процедуры, для увеличения силы и шансов на выживание. Это не слишком положительно отразилось на здоровье.

Вдобавок ко всему, от этой же войны, у ребят произошло «профессиональное деформирование». На угрозы отвечать атакой, в подозрительных местах вызывать подкрепление, а любимый способ узнавать сведения — давление на свидетеля или подозреваемого, пока он не расколется или не сдохнет от кровопотери.

Для войны — самое то. Для мирной жизни — лютая жесть. Этого Бруствер допускать не собирался. Вот только… слухи уже успели пойти по стране. Теперь «отмываться» не один десяток лет. А у магов память долгая.

— Ходить группой, есть подозрения на Культ Жизни, — это заставило их напрячься ещё больше, а также проверить снаряжение. — Но помните, это уже не война, а расследование. Так что никаких нападений, угроз и применения силы. Вы не авроры, а следователи.

Сказав всё, что хотел, Кингсли отпустил ребят, коротко переглянулся с Йеном, что аналогичным образом беседовал со своими людьми и отправился к деревушке один.

В отличии от своего напарника, который искусно умел нагнетать обстановку, используя лишь слова и свой интеллект, Кингсли работал инстинктами и чувствами. Он интуитивно ощущал, кто может владеть информацией и какой подход к нему подобрать.

Мужчина шёл и осматривал местность, которая, на первый взгляд, была самой простой и обычной, ни на секунду не создавая ощущение угрозы. Это заставляло хмуриться. Он не любил такие места.

В окнах небольших домиков, которые мужчина проходил, его взгляд замечал людей, что прятались за ставнями или шторами. Никто не выходил на встречу, ни один не поинтересовался, что тут забыли чужаки. И это очень плохо, ведь нужно было налаживать контакт, хоть какой-то.

Наконец он заметил старика, который разгружал большую телегу. Хоть тот и использовал палочку, но мешков было больно много, так что дело шло не быстро.

— Помощь нужна? — подошёл Кингсли.

— Не откажусь, — бросил на него подозрительный взгляд деревенский житель.

В две палочки разгрузка завершилась за десять минут, к тому же чернокожий следователь за раз мог левитировать сразу несколько объектов, в отличии от пожилого мужчины.

— Так что тебе нужно? — поступил ему вопрос, как только они закончили с телегой.

— Знать, что произошло, — Бруствер демонстративно убрал палочку, показав пустые руки.

Старик прикрыл глаза, постояв так пару секунд, — пошли в дом, — со вздохом выдал он, направившись к двери.

Войдя внутрь старого, но чистого помещения, мужчины прошли в сторону кухни, где суетилась пожилая женщина. Видимо, супруга старика.

— Сесилия, — произнёс он, — сходи, навести Оливию. Она жаловалась, что совсем со спиной плохо стало, а хотела зелий наварить от огородных вредителей.

— Хорошо, — не стала пререкаться женщина, быстро собрав вещи и покинув дом.

Фрэнк покряхтел, устраиваясь поудобнее и закуривая трубку. Кингсли молчал, ожидая, пока тот соберётся с мыслями.

— Пришли, — начал старик, через пару минут и нескольких хороших затяжек, — к нам в деревню, две группы. Черные мантии, черепа… известная символика, — бросает взгляд на следователя, который молча кивает, — «уведомили», что теперь это их территория. А нам что? Как жили, так и дальше живём. Они, вон, с Джозефом, дела имели, со Стефаном тоже. А мы..? Да что мы? — старик отмахнулся, — сидели по своим норам, делами занимались. Думаешь, не знали, господин аврор, что война идёт?

— Я не аврор, — нарушил молчание чернокожий мужчина, — Кингсли Бруствер, начальник Первого Следственного Комитета, ДМП.